Однажды в полдень - Тоон Теллеген
- Дата:19.06.2024
- Категория: Детская литература / Сказка
- Название: Однажды в полдень
- Автор: Тоон Теллеген
- Просмотров:4
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дня через три Белка получила очередное письмо в конверте, который был еще внушительнее предыдущего.
Уважаемая Белка, Я уже давно ничего от Вас не слыхала. Все ли у Вас в порядке? Я надеюсь, что в скорейшем времени получу от Вас какое-либо известие.
Примите уверения в моем в высшей степени дружеском расположении,
Птица-Секретарь.
БАБОЧКА ПРИСЕЛА НА ЦВЕТОК и заснула. Дело было после полудня, пригревало, а денек у нее выдался суматошный.
Цветок был утомлен не меньше, чем Бабочка, и его тоже клонило в сон. Поколебавшись немного, он тряхнул листьями, но Бабочка спала без задних ног и ничего не почувствовала. Тут силы покинули цветок, и он сомкнул лепестки. Цветок спал, а в цветке спала Бабочка. А над цветком, в мягкий поздний летний полдень, дремал бук. На одной из ветвей бука устроилась отдохнуть Белка. Немного погодя она тоже уснула.
Над лесом повисла глубокая, сонная тишина.
И только Верблюд не спал. На лесной опушке он поджидал Бабочку, которая обещала объяснить ему, как через реки и поля добраться до пустыни. Там, по слухам, было всегда сухо, а Верблюд ужасно не любил сырости.
Он ждал и ждал, но Бабочки все не было. Стемнело, и Верблюд понял, что сегодня она уже не придет. Время от времени накрапывал дождь, а где-то вдали вовсю бушевала непогода.
По щекам Верблюда покатились крупные слезы. Их он не любил почти так же, как и дождь. Он содрогался при мысли о скользких, мокрых соленых каплях на своих щеках, но сдержать их ему не удавалось. Он был так огорчен. Слезы капля за каплей текли у него из глаз и падали на землю.
Муравей проснулся, когда его пол залил поток, наплаканный Верблюдом. К тому времени уже наступила полночь. Муравей забрался на веточку и вверх по течению добрался до Верблюда, стоявшего по пояс в собственных слезах.
- Ты чего это? – спросил Муравей.
Но из-за рыданий Верблюд не сумел вымолвить ни слова, а только всхлипывал еще горше.
Муравей сорвал листок с куста и утер Верблюду слезы.
- Спасибо, – всхлипнул Верблюд. – Спасибо тебе…
Но вид у него был все еще совершенно несчастный.
Слезное море потихоньку впитывалось в землю.
- Знаешь что, – сказал Муравей, с одной стороны, опасаясь, что Верблюд опять ударится в слезы, а с другой – страстно желая вернуться домой.
- А что? – ответил Верблюд.
- Пошли-ка со мной, я тебе вкусненького дам.
- Да мне же есть никогда не хочется, – неуверенно возразил Верблюд, но все же пошел с Муравьем. Они шагали по осклизлой, соленой лесной тропинке, а над ними сияла луна. Дома Верблюд получил от Муравья корку хлеба, такую черствую, что и Змея не сумела бы выжать из нее ни капли влаги. С недоверчивой улыбкой Верблюд угрыз корку и нашел, что это очень даже вкусно, а Муравей вовсю зевал и уже пару раз выразительно пожелал ему спокойной ночи.
ОДНАЖДЫ БЕЛКА ОТ НЕЧЕГО ДЕЛАТЬ ПЕРЕОДЕЛАСЬ ПАУКОМ и в таком виде заявилась к нему в гости.
Завидев Белку, Паук не поверил своим глазам.
- Но… слушай…а не я ли это собственной персоной?– запинаясь, пробормотал он и прытко отскочил в самый угол своей паутины.
- Да, – сказал Белка. – Это ты и есть.
- Да быть того не может! – завопил Паук. – Так нельзя! То есть, я имею в виду: я – это ведь я, и больше никто?
Паука бросило в жаркий пот, и его волосатые ноги задрожали на ниточках паутины.
- Нет, конечно, так нельзя, – сказала Белка, – но тем не менее, против факта не пойдешь.
Она с трудом удерживалась от хохота, а Паук с таким же трудом удерживался на ногах. Ему казалось, что все вокруг заходило ходуном и мир рушится.
С тонкой березовой ветки Белка очень осторожно переступила на паутину. Но одно дело – переодеваться Пауком, а совсем другое – уметь ходить по паучьей сети.
Уже через два шага ее ноги запутались в липких нитях.
- Помогите! – заголосила она. – Спасите!
- Вроде вон и голос не мой совсем, – усомнился Паук.
- Да ну Паук же, помоги! Это я!
- Что-то не верится мне, что это я, – сказал Паук, подступая поближе, чтобы рассмотреть самого себя. – Нет, – убежденно заявил он наконец. – Теперь точно. Не я это.
Белка тщетно боролась с паутиной, стараясь выпутаться, и в процессе борьбы отвалились ее паучьи ноги и обнаружился беличий хвост.
- Ах вон что, – расхохотался Паук. – Ну, какой же это я. А я-то струхнул…
Он повернулся, отошел на середину паутины, прилег и, после встречи с самим собой, забылся глубоким сном.
В конце концов Белке помогла выпутаться Цапля, Сверчок привел ее домой, а Жираф вечером сделал ей внушение, чтобы она больше не смела вытворять ничего подобного. У нее-то приключение закончилось благополучно, а вот Триф как-то на берегу пруда прикинулся Окунем, и с тех пор о нем больше никто ничего не слыхал.
- Триф? – переспросила Белка.
- Ну да, Триф, – отвечал Жираф.
Белка понурилась, распростилась с Жирафом, забралась в постель и в ту ночь спала крепким сном без сновидений.
БЕЛКА СИДЕЛА В ТРАВЕ НА БЕРЕГУ РЕКИ и предавалась унынию.
- И сама не знаю, с чего это я, – сказала она Муравью, – но вот что-то я такая бедная…
Она притронулась к щеке, проверяя, не катится ли по ней непрошеная слеза.
Муравей помалкивал и жевал травинку. В полуденном лесу воцарилось долгое молчание. Первой вновь заговорила Белка.
- А вот с чего, собственно, я такая бедная? – спросила она.
- Хм, – отозвался Муравей.
- Это не ответ, – возразила Белка.
- Неа, – согласился Муравей.
- Может, это просто частица меня, – сказала Белка, – ну, вроде как слабость к буковым орехам или вот мой хвост…
- Ну, – сказал Муравей.
Белка вздохнула. Снова воцарилось молчание. Поднялся ветер, и небо над лесом заволокло тучами.
- Пойдем-ка пройдемся, – сказал Муравей.
- Пойдем, – сказала Белка.
И тут, прямо у себя над головой, они заметили Шмеля, примостившегося на нижней ветке плакучей ивы. Услышав их разговор, Шмель пришел в совершенное расстройство и разрыдался.
Белка подняла голову и увидела мокрые глаза, усики и пушистую шубку.
- Ну а ты-то с чего такой бедный? – спросила она.
Шмель унял рыдания.
- И это ТЫ спрашиваешь? – всхлипнул он.
Белка кивнула и оставила расспросы.
Начал накрапывать дождь. Звери молчали.
Белка и Шмель были погружены в свои таинственные горестные мысли, а Муравья раздирали противоречия – пойти ему домой или нет. «Куда легче оставить развеселую компанию, нежели покинуть двух скорбящих приятелей, которые сами не знают, в чем причина их скорби и, более того, не узнают никогда», – думал он.
Над рекой, медленно помавая крыльями, пролетела Цапля, – покачивая головой, в слезах, со свалявшимися перьями, а у Окуня, выставившего голову из воды, вид был кислый и совершенно безутешный.
«Похоже, что они тут все в грустях, – думал Муравей, – а я-то чего жду?» Он занервничал, а потом и разозлился. И, когда мимо него, содрогаясь от громких рыданий, проковыляла Саламандра, с трудом поддерживаемая мертвенно-бледным Бобром, Муравей окончательно вышел из себя. Что такое, почему он, единственный из всех, не расстроен? Почему он остался непричастен всей этой скорби? Что вообще все это означает? Кто решает, впадать тебе в уныние или нет? Он топнул ногой, и лицо его исказила гримаса негодования.
Он направился домой широким шагом, один, в сумерках.
Но уже у самого дома на глаза его навернулись слезы, и гримаса исчезла с его лица, а шаг сделался короче. К своему невыразимому удовольствию, он, наконец, тоже пал духом. И тоже безо всякой причины. Его громкие всхлипывания перемежались воплями ликования. И, если бы не темнота, он бы вернулся назад к Белке, чтобы сообщить ей о том, как он несчастен.
БЕЛКА БРОДИЛА ПО ЛЕСУ, разыскивая Черепаху.
- Привет, Черепашенция, – поздоровалась она. Черепаха знала, чего от нее ждали. Она выбралась из зарослей на полянку и подставила спину солнышку.
Белка принялась начищать Черепаху, а та тихонько урчала от наслаждения. Когда панцирь засиял, Белка засмотрелась в него. Она разглядывала отражение себя самой – большой, рыжей, с этим своим пушистым хвостом и внимательными глазами.
«Дорогой Муравей, – написала она Муравью, – приходи поскорее. Мой хвост, это надо видеть…»
«Иду», – написал в ответ Муравей.
Но, как только они встретились, хлынул дождь и Черепахин блеск сошел на нет. Чтобы хоть чем-нибудь заняться, они отправились полюбоваться на реку, но берег после дождя был скользкий, и они скатились в воду. Выбравшись на берег, они увидели Медведя с Жуком – те стояли и удивленно смотрели на них, один – коричневый, как буковый лист по осени, другой – черный, как лакричная конфета в банке – той самой,что на нижней полке за витриной в лавке у Цапли. Вкуснотища! – и, мысленно набив животы, Муравей и Белка двинулись на холмик неподалеку от луга, взобрались на него, тут же кубарем скатились вниз и улеглись на травке.
- Две старые старушки - Тоон Теллеген - Юмористическая проза
- Анекдоты в рабочий полдень - Стас Атасов - Анекдоты
- Тени не исчезают в полдень - Елизавета Бережная - Детектив / Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Туманный край - Вацлав Вейгенкнехт - Фэнтези
- Полдень XXI век, 2010 №11 - Журнал «Полдень XXI век» - Социально-психологическая