Полосатый жираф Алик - Владислав Крапивин
- Дата:20.06.2024
- Категория: Детская литература / Детская фантастика
- Название: Полосатый жираф Алик
- Автор: Владислав Крапивин
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но по-че-му?
— Потому что мы и они в разных измерениях. Мы ушли с нашей планеты, оставили там свои тела, и теперь… ну, как бы прозрачны для землян… и вообще для всех живущих. А они — для нас. Мы в разных мирах…
— Да я понимаю… Но Вселенная-то одна!
— Она одна, а измерений… Ну вот представь двух жучков на черном шаре. Один ходит снаружи, другой внутри. Ходят они, ходят, но друг дружку никогда не увидят, никогда не сойдутся. Потому что у них — разные плоскости…
— Но тот, который внутри… он ведь как-то попал туда! Должна же быть в шаре дырка!— В шаре-то, может, и есть. А для нас… обратной дороги нет.
Я сжал зубы.
— Ладно… А где же те, кто приходит в это измерение с планет? Почему здесь никого, кроме нас?
— Наверно, рассеяны в Бесконечности… Нам еще повезло, что вместе. Могло закинуть куда-нибудь поодиночке…
— Это что же? Причуды Бесцветных Волн?
— Не знаю, Вов… Может, какая-то ошибка.
Тогда я сказал про последнюю несбывшуюся надежду:
— Даже Планеты Кусачих Собак нет. Я весь тот пятый угловой конус обшарил. Думал… может, не все собаки там такие уж злые… Хоть бы погладить одну. Или щенка найти для Аленки. Щенки-то всегда добрые…
— Я тоже искал, — признался Голован. — Нету ее нигде. Наврал Рыкко, скотина.
А «великий и непобедимый носитель Мирового Зла» дрыхнул, задрав свои лапы, на магнитной кровати. Довольный такой…
Я пожалел, что не умею делать из пространства линзы. А то (я быстренько прикинул координаты Рыкко) сейчас бы собрал весь звездный свет и прижег бы паразиту… даже не лапу, а что-нибудь почувствительней.
Ладно, линзы нет, но можно и по-другому!
Я придумал гигантскую катапульту, вложил в нее глиняный шар, начиненный механическими осами со стальными жалами-булавками… Едва ли у Рыкко над кроватью сплошной защитный полог: мы давно всерьез не воевали, и злодей не ждал нападения.
Голован смотрел с интересом. Хорошо, что нет рядом Кирилки, некому упрекнуть меня в вероломстве.
Я велел катапульте закрутить свою пружину из синтетических жил и сказал:
— Пуск!
— … А-а-а! Бандиты! Сопляки паршивые! Что я вам сделал, негодяи?!
Слышно было, как Рыкко лупит по спине и пузу лапами и хвостом. Лупи, лупи, всех моих ос быстро не перебьешь!.. Наконец он их все же перебил. И снова:
— За что?! Шпана!.. Я же вас не трогал, спал себе спокойно! Живодеры!
— Если мы живодеры, то ты… драная живность! — громко ответил я.
— Это тебе за вранье! — сообщил Голован.
— За какое вранье?! Я самое честное существо-вещество-естество во Вселенной! Не то что вы!
— А кто пустил дезинформацию про собачью планету! Мы, как дураки, шарили там и ни шиша! Ни одной самой паршивой собачонки! — проорал в пространство Голован.
— Сам ты дефи… дезин… дезинтерия вонючая, вот кто! Надо уметь искать! Думаете, прыгнули на сто парсеков и нашли, что хотели? Обрадовались на готовенькое!.. Такую планету надо открыть, бестолочи!
— Как это? — спросил я. Небрежно спросил, чтобы Рыкко не почуял моего интереса.
— «Как это», «как это»! Раскакались на все пространства… Вот если бы Колумб с маху перепрыгнул океан, как лужу, нашел бы он там Америку? Хрен с редькой и коровьи кучи он бы нашел! А он плыл! На кораблях! Он страдал! Потому что открытия бывают лишь в конце трудных путешествий, а не… — Мы услышали, как Рыкко захлопнул пасть. Видно, понял, что сказан лишнее.
Откуда-то спланировал Минька, втиснулся между мной и Голованом.
— Не спится. Рыкко разорался чего-то, да и вы тоже… Я повозился, чтобы Миньке стало посвободнее.
— А-а-а! О-о-о! — Это каким-то образом оказалась подо мной механическая пчела, из тех, что не попали в шар. — Ой-ёй-ёй! — Так я вопил, пока не догадался сделать укушенное место бесчувственным.
Рыкко в своих пространствах сказал назидательно и высокопарно:
— Всякое коварство чревато возмездием.
И я подумал: будь здесь Кирилка, он бы, наверно, согласился.
Но был Минька. И он вполне одобрил мои действия, когда узнал, что к чему.
И признался со вздохом:
— А я тоже искал ту планету…
— Все, наверно, искали, — сказал Голован.
— Кроме Веранды, — заметил я. Минька вступился за нее:— Может, и Веранда искала…
А Голован задумчиво покачал ногами.
— Интересно, откуда эта рептилия знает про Колумба? И… про все остальное.
— Наверно, он подглядывает наши сны, — догадался Минька. — Я недавно видел во сне телесериал про Колумба. Только не весь, а отрывки. Будто я сам там, на корабле… — И смутился: опять вырвалось про земное. Но мы не упрекнули Миньку.
— Ну ладно, сон про сериал, это понятно, — согласился Голован. — А кто же видит сны про коровьи лепешки? Я сказал с досадой:
— Дались тебе лепешки! Он же сказал про путешествие. Это же…
— Про это я тоже думаю, — спокойно согласился Голован. — Сразу тут ничего не придумаешь. Перелетные птицы не годятся, не тот масштаб…
Значит, он тоже читал про мальчишку-принца! Минька прислонился головой к моему плечу.
— Вов, а иногда кажется, что весь мир вокруг — это черный шар, а звезды — кем-то проткнутые дырки. А за ними, снаружи шара, такой яркий свет пробивается лучиками…
— Что? — сказал я. — Да… Ох… — И зажмурился, и уши зажал, чтобы не спугнуть мысль. Вернее, догадку. Может быть, это была догадка о спасении.
— Что ты охаешь? Опять оса? — недовольно сказал Голован.
— Нет… ох… послушайте! Сумеет кто-нибудь придумать, чтобы получилось, как сказал Минька? Небо — черный шар, а мы внутри его. Звезды — проколы в шаре, а за ними — свет…
Голован считал неприличным удивляться. Поэтому отозвался спокойно:
— Вообще-то дело сложное. В масштабе Вселенной… Ардональд, наверно, сможет. Такой шар — это ведь сфера. А Доня — он тоже всегда в сферах. Правда, в музыкальных, но это уже детали.
И мы помчались к Доне. Голован ни о чем не расспрашивал. Он понял: у меня какая-то идея и лишними вопросами можно ее спугнуть. А Минька ничего не понимал, конечно. Он просто во всем доверял мне и Головану.
3Мы собирались бесцеремонно растолкать нашего музыканта, но тот не спал. Он сидел на скамейке со спинкой-лирой над шахматной доской. Шахматы были особенные. От обычных они отличались не только тем, что фигуры сами двигались по приказу игроков. Там среди белых и черных пешек были по одной особенной. Назывались «пройдохи». Во время игры они старались незаметно занять наиболее выгодное место, пролезть вперед. Заметит противник — тогда иди обратно. Не заметит вовремя — так ему и надо…
Доня решал какую-то хитрую шахматную задачу. Так, по крайней мере, казалось со стороны. Он сосредоточенно смотрел на доску. Как всегда аккуратный, в белом своем «концертном» наряде, галстук-бабочка, прическа с пробором.
Мы зависли у него за спиной.
Голован тоже был знатоком шахматной игры. Он секунд пять глядел на доску и возмутился:
— Куда ты смотришь! Черная «пройдоха» вот-вот проберется в ферзи!
— А? — Доня будто очнулся. И я вдруг почувствовал: он вовсе не решал задачу. Он думал о чем-то таком. Как я недавно. Впрочем, глаза у него были сухие.
— Извините, я не сразу вас заметил, — наконец сказал он.
— Летим на мост, — сказал Голован.
— А? Да, пожалуйста… А в чем, собственно, дело?
— Там узнаешь, — пообещал я.
Мы опять уселись на перилах. И я объявил Доне, какую задачу он должен решить сейчас. Это покруче всяких там гамбитов и эндшпилей.
Доня взялся за подбородок. Несолидно покачал ногами в белых отглаженных штанинах и белых же башмаках.
— Понимаете… чтобы сделать это, надо знать кое-что заранее.
— Что? — недовольно сказал я. Потому что и сам почти ничего не знал. Только чувствовал. Называется «интуиция».
— Если окружающая нас небесная сфера превратится в твердую оболочку, — начал дотошный Ардональд, — а звезды, соответственно, станут отверстиями, пропускающими внешний свет, то… надо знать: что это за свет? Ты знаешь, Володя? Я, разумеется, понятия не имел. И засопел от досады. Хотел буркнуть: «Не все ли равно», однако ясно было — Доню это не устроит.
Меня выручил Минька! (Вот и говорите потом, что у человека нет фантазии!)
— Знаете что? А может быть… оно все-таки есть, это… Абсолютное Ничто? Тогда этот свет… он — наоборот…
Третьекласснику Миньке не хватало слов. Но я сразу уловил — о чем он! Даже обидно стало: ведь и сам я ощущал что-то такое, а до конца осознать не мог! Обиделся я на себя, бестолкового, а не на Миньку.
— Да! Минька правильно говорит! Этот свет — сила, которая обратная Абсолютному Ничто! Это его про-ти-во-по-лож-ность! Вот! Ничто — это ничто, а он — всё. Мировой Свет! Абсолютное Всё!
— Ну, вы философы, — сказал Голован. — Господа, я снимаю перед вами шляпу. — Он тут же придумал себе старинную шляпу-цилиндр, помахал им и выкинул в пространство.
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Цифровой журнал «Компьютерра» № 184 - Коллектив Авторов - Прочая околокомпьтерная литература
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая