Небывалое бывает (Повести и рассказы) - Сергей Алексеев
- Дата:16.11.2024
- Категория: Детская литература / Детская проза
- Название: Небывалое бывает (Повести и рассказы)
- Автор: Сергей Алексеев
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гришатка теперь ехал не в санках, а по-казацки — верхом. Пришпорит он сивку-бурку — своего удалого коня, вихрем по степи промчится. Смотрит, любуется на Гришатку Хлопуша.
В башкирском сельце Иргизле Хлопуша снова устроил дневку.
— Ну, где твоя Галия? Вот мы сейчас ей покажем.
— Дядя Афанасий, — взмолился Гришатка.
— Ладно, ладно, сынок.
— Шатка, Шатка! — закричала Галия, увидев мальчика. Закричала и покраснела.
Снова ели навар из бараньего мяса, долго сидели в юрте, вели разговоры. На сей раз Галия не пряталась за занавеску. Она то исчезала куда-то, то возвращалась вновь, приносила на огромных мисках-подносах еду. А Гришатке подсунула такой здоровенный кусок жирного мяса, что и дядя Митяй с таким бы не справился.
На следующий день Гришатка и Галия сели верхом на коней и уехали в степь. Хотел было Гришатка похвастать девочке про стрельбу и про пушку. Однако сдержался.
Ехали они рядом. Тихо кругом. Кони идут копыто к копыту, головы опустили. Хорошо Гришатке. Как-то радостно на душе. Начинает он рассказывать Галие про Хлопушу, про царя-батюшку, потом про Тоцкое, потом про синь-даль и свободу.
Слушает девочка, словно бы понимает. А может, и понимает.
Пропадали они до самого вечера. А где ездили, Гришатка не вспомнит. Не видел мальчишка дороги. Лишь лошадиные холки. Лишь стремена и уздечки. Да косички, косички вразлёт…
Вечером Галия взяла у Гришатки шапку и вшила ему новый верх. Правда, не парчовый, не атласный, а из простого сукна зеленого цвета. Глянул Гришатка — ну и верх! Лучше, лучше прежнего. Поклянется Гришатка, что лучше!
Наутро обоз Хлопуши тронулся дальше в путь.
Галия у дороги стояла грустная и долго-долго махала рукой.
— Прощай, Галия! — прокричал Гришатка.
— Шатка, Шатка! — приносил в ответ ветерок шепоток. — Ша-а-тка!
Глава пятая
ВОЛЬНАЯ ПТИЦА
КАР-ГЕНЕРЛЛРоста малого. Ноги тонкие. Руки тонкие. Большеголовый. Глаза как у зайца — в разные стороны. Волосы торчком, с медным отливом. На щеке бородавка, на подбородке другая. Это Кар. Кар-генерал.
Едет Кар по завьюженной Оренбургской степи. Спешит на выручку к осажденному Оренбургу, к другу своему генералу Рейнсдорпу.
Разбить и схватить Пугачева — таков приказ генералу Кару.
Мороз. Ветер. Сидит Кар в открытом возке. Засунул руки в дамскую муфту. От мороза и ветра ежится. Растянулись походной колонной солдаты. И им на морозе холодно. «Эх, полушубки бы нам, сапоги валяные. Ради чего страдаем!»
Едет Кар, рассуждает: «При одном появлении моем разбегутся злодеи. Войско у меня регулярное. Ружья и пушки. Молодцы гренадеры. Схвачу Пугачева — новый чин и награда».
Вдруг шевельнулся легким облаком снег на горизонте. Впереди, с боков, сзади. Из снега выросли всадники. Криком и гиком наполнилась степь.
Выпрыгнул Кар из санок:
— К бою! Становись! Стройся! Пушки вперед!
Построились солдаты. Ружья наизготовку. Пушки вперед.
Все ближе и ближе пугачевские конники.
— Ух ты, несметная сила!
— Братцы, погибель пришла! — понеслось в генеральском войске.
— Молчать! За матушку царицу! Из пушек пали! — кричит разъяренный Кар.
Стрельнули пушки. Понеслись ядра и злая картечь в сторону наступающих. Молодцы пушкари, точен солдатский глаз. Да только не дрогнули пугачевцы. На месте погибших — сразу же новые, словно нет никаких потерь.
— Их смерть не берет!
— Их великие тысячи! — зарокотали снова солдаты.
— Бей, пали! Бей, пали! — не унимался Кар.
Кричит, а сам нет-нет да на санки свои посмотрит. Кони быстрые, санки легкие. В случае чего, спасут они генерала.
Еще ближе придвинулись пугачевцы. Теперь уже не только конные, но и пешие на виду. Движутся, движутся, движутся. Не остановишь восставших рать.
— Отходи! Отступай, братцы! — понеслось по солдатским рядам. — Сдавайся царю государю Петру Третьему.
Зашевелилось Карово войско. Врассыпную солдаты. Кто в плен, кто в сторону недалекого леса.
Прыгнул Кар в свои генеральские санки. Эх, эх, пропадай чины и награды!
Отъехал генерал версты три. Остановился, перевел дух. Вдруг невесть откуда появилась ворона. Поравнялась она с генеральским возком, растопырила крылья:
«Кар-р!»
«Свят, свят», — закрестился генерал с перепугу и снова плеткой коней. Да так, что дамская муфта из санок вон.
«СЛУШАЮСЬ, ВАШЕ СИЯТЕЛЬСТВО!»Ждал генерал Рейнсдорп генерала Кара. Не прибыл на помощь Кар-генерал.
Ждал генерал возвращения Хлопуши, не вернулся Хлопуша.
Понял губернатор, что колодник его провел.
— Русише швайн, — ругнулся.
Стал Рейнсдорп думать о том, как все же покончить ему с Пугачевым.
— Вот что. Позвать ко мне старика Кобылина.
Явился Кобылин.
— Слушаюсь, ваше сиятельство.
— Хочешь сто рублей серебром и медаль от царицы?
— Желаю, ваше сиятельство.
— Ну и хорошо, собирайся.
— Куда, ваше сиятельство?
— В лагерь к злодею.
Понял старик зачем, в глазах помутилось.
— Да я же стар! — взмолился Кобылин.
— Ничего-ничего. Так оно даже и лучше есть.
— Да я и кинжала ему в ребра не всуну.
— Не надо, не надо кинжал. Ты ему — яду.
— Яду?! Так стариковские руки мои дрожат.
— Что?! — заревел генерал. — Руки дрожат? Плетей захотелось? О, доннерветтер, всыпать ему плетей.
Понял старик Кобылин — выбора нет.
— Слушаюсь, ваше сиятельство!
ЧЕСТЬ И ПРИВЕТСТВИЕВот так радостный день у Пугачева! То-то удача! И Кара разбили, и вернулся Хлопуша. Порох, ядра, пушки привез. Мортиры — целых три штуки. И привет от работного люда. Дружбу-союз с Урала. И Гришатка вернулся. Герой! Без него — как знать, может, и не было бы здесь мортиры.
— Ну, Соколов-Сокол, уважил, уважил! Исполнил, как есть, мое государственное поручение. Ну, Соколов-Соколенок, порадовал!
Произвел Пугачев Хлопушу в полковники.
— Ну, а тебе какую награду? — обратился к Гришатке.
Подумал Гришатка:
— Мне бы, батюшка, в Тоцкое…
И вот едет Гришатка в Тоцкое. Сабля при нем. Шапка на нем. Пистолет настоящий за поясом.
Блестит, искрится на солнце снег. От яркого света глаза смыкаются. Прикроет Гришатка глаза. Вырастает, как в сказке, Тоцкое.
Сбежался, сгрудился народ. Встречают Гришатку жители. Честь ему кричат и приветствие:
«Ура! Ура! Соколов Гришатка приехал».
«Он у царя-батюшки в видных начальниках».
«То-то будет теперь Хлыстову».
Приятно от таких мыслей Гришатке. За спиной у него сундучок. В нем полушалок для матери, сарафан для сестрички Аннушки, для дедушки Тимофея Васильевича сапоги, козловые, новые, никем не ношенные.
Справа от Гришатки казак Ферапонт Узловой, слева — башкирец. Хаким. Специально посланы вместе с Гришаткой.
Резво бегут казацкие кони. Верста за верстой, верста за верстой — все ближе и ближе родимое Тоцкое.
Вот и оно. Божий храм на пригорке. Погост. Каменный дом купца Недосекина. Каменный дом штык-юнкера Хлыстова. Мельница. Вот и замерзшая речка, речка Незнайка. Вот и Шарик бежит. Стойте, буланые, стойте! Не торопитесь. Приехали.
Радостно бьется Гришаткино сердце. Встречай, выползай из хибарок, народ!
Но что такое? Наперерез путникам выбежала группа крестьян. С топорами, с вилами, с косами.
— Не шевелись! Кто такие?
— Мы здешние, здешние, тоцкие! — закричал во всю мочь Гришатка.
Смотрит мальчик — мужики незнакомые. Обступили они приехавших со всех сторон. Вышел вперед горбоносый, в треухе детина:
— Здешние, не здешние — слазь!
Схватились Ферапонт и Хаким за сабли. Гришатка руку быстрей к пистолету. Да где тут! В один момент набросились мужики на конных. Стащили на землю. Руки за спины. Скрутили, связали.
— Тащи их, тащи к командиру! — кричит горбоносый в треухе.
Потащили крестьяне.
Вот так встреча! Вот так честь и приветствие!
«УХ ТЫ! ОХ ТЫ!»Приволокли мужики пленников к командиру. Втащили в каменный дом к Хлыстову.
Глянул Гришатка — Вавила!
Глянул Вавила — Гришатка!
— Ух ты!
— Ох ты!
Смотрят мужики остолбенело на Вязова. Горбоносый почесал за ухом. Понимает, что вышла промашка. Видать, и вправду не тех словили.
Рассказал Вавила Гришатке, в чем дело. Вот уже две недели, как он здесь, в Тоцком. Послал Рейнсдорп дровокола в Тоцкое за продуктами.
Трудно с харчами сейчас в Оренбурге. Приехал Вязов, а назад не вернулся.
Снова, как весной, заволновались тоцкие мужики. Избрали Вавилу своим командиром.
К тоцким присоединились крестьяне соседних сел и деревень. Организовался целый отряд. Волю всем объявили. Землю барскую стали делить. А вот теперь собираются идти в Берды к Пугачеву.
- Экспедиция (Часть 1) - Вячеслав Алексеев - Научная Фантастика
- Церковь на высоком берегу (Александр Меншиков, Россия) - Елена Арсеньева - Исторические любовные романы
- Дж. Р. Р. Толкин - Сергей Алексеев - Биографии и Мемуары
- Престол и монастырь; Царевич Алексей Петрович - Петр Полежаев - Историческая проза
- Собрание сочинений в трех томах. Том 2. Село Городище. Федя и Данилка. Алтайская повесть: Повести - Любовь Воронкова - Прочая детская литература