Смешилка - Анатолий Алексин
- Дата:20.07.2024
- Категория: Детская литература / Детская проза
- Название: Смешилка
- Автор: Анатолий Алексин
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Аудиокнига "Смешилка" от Анатолия Алексина
📚 "Смешилка" - это захватывающая история о приключениях маленького мальчика по имени Вася. Он живет в маленьком городке и каждый день сталкивается с новыми загадками и тайнами. Вася очень любопытный и умный мальчик, который не боится решать сложные задачи и идти на встречу опасностям.
Вася попадает в различные смешные ситуации, которые заставляют его друзей и читателей улыбаться и смеяться. Он всегда находит выход из любой неприятности и не теряет чувство юмора даже в самых трудных моментах.
Эта аудиокнига подарит вам море позитива, радости и веселья. Вы окунетесь в удивительный мир детской фантазии и вместе с Васей отправитесь на захватывающее путешествие, полное неожиданных поворотов сюжета и увлекательных приключений.
Об авторе:
Анатолий Алексин - талантливый писатель, чьи произведения покорили сердца миллионов читателей. Он умеет создавать ярких и запоминающихся персонажей, которые становятся настоящими друзьями для своих читателей. Его книги всегда наполнены добром, умным юмором и важными жизненными уроками.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги на русском языке. Мы собрали лучшие произведения разных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе. Погрузитесь в мир увлекательных историй и насладитесь чтением в любое время!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет, не всем.
– Я обожаю, когда люди смеются.
– Но не за счет чужих слез… – вроде бы возразила я. Голова ее снова зарылась в руки.
Постепенно известность моя увеличивалась… в объеме и качестве. В небольшом городе большая популярность особенно видна и даже чересчур выпирает. Солидная газета соседнего, но огромного города напечатала мои фотографии: я показывала химичку, которая заглядывала во все стеклянное – в шкаф, в буфет, в пустую бутылку. И всякий раз улучшала себя, точно перед свиданием. Ее мне не было жалко: нечего кокетничать при живом муже. Надо что-то выбрать, в конце концов: или зеркала или супруга!
На улицах со мной стали здороваться прохожие. Простые люди… Я их не знала, а они меня знали. Это было приятно. И, здороваясь, все непременно то прикрывали рот, чтобы не расхохотаться словно бы ни с того ни с сего, или потихонечку прыскали, или начинали светиться внезапно, как фары. Грусть я не вызывала ни у кого.
«Это замечательно! Жизнь подкинет людям грусть и без посторонней помощи», говорила бабушка.
Все протягивали мне комплименты. Иногда (не так часто!) мне казалось, что это… взятки: чтобы я в благодарность за похвалы не пополняла ими свой репертуар и багаж. Но багаж тем не менее увеличивался… Когда я входила в помещение, где собирались люди не очень простые, все застывали. Они боялись проявлять свои странности – и не проявляли вообще ничего. Как неживые…
– Ты всех запугала! – сообщила мне мама. И я не догадалась: довольна она мною или возмущена. Или полагает, что я должна бояться тех, кого запугала.
Когда же меня пригласили в огромный соседний город на телевидение, они с папой тоже оцепенели. Но от гордости… Они передавали друг другу то приглашение, разводя руками, словно пытались обнять побольше пространства и воздуха. И так же молча задавали друг другу вопрос: неужели это мы, вдвоем, произвели то существо, которое теперь на официальном бланке именуют талантом? На бланке… С печатью и подписью! И передача-то, в которой меня приглашали «принять участие», называлась, между прочим, – «Знакомьтесь, открытие!» Мама и папа открыли меня давно… как дочь и Смешилку. Но открыть как открытие?!
– Никому пока не рассказывай. А то начнут завидовать… раньше времени. Будь скромной! – тут же принялась оборонять меня от других и от меня самой мама.
У бабушки на все случаи жизни имелись примеры и цитаты из бессмертных творений. Она была русской дворянкой – и потому уважала не только русских знаменитостей, но и остальных знаменитостей тоже. Тут она припомнила слова великого немецкого писателя Гёте: «У скромных, я заметил, почти всегда есть основания быть скромными». Бабушка намекнула, что слишком уж скромничать тоже не следует. И сразу, буквально без передышки, ей на память пришли слова зарубежного мудреца Геродота: «И все же я предпочитаю, чтобы мои недруги завидовали мне, чем я моим недругам».
– Но все-таки… никому не рассказывай! – Мама осталась при своем мнении.
Ведущего этой программы я знала, потому что его знали все. Тем более, что во время передач и в перерывах он очень просил зрителей: «Оставайтесь с нами!» То есть не хотел, чтобы они выключали телевизоры или перескакивали на другие программы.
Мне он для начала предложил изобразить что-нибудь «из жизни телевидения». А сам отправился с микрофоном к зрителям, которые были не только вдали от него, возле экранов, но и в студии, будто в концертном зале.
– Оставайтесь с нами! – произнесла я его же слова, но в форме приказа. Он замер на полдороге. И его микрофон показался мне в ту минуту гранатой.
Робко, стараясь быть незамеченной, приподнялась девочка в последнем ряду: небось приспичило в туалет.
Оставайтесь с нами! – прикрикнула я. И она опустилась на стул – с риском для себя и для стула.
Осветитель полез было на лестницу, чтобы поярче меня осветить.
– Оставайтесь с нами!
И он застыл на второй ступеньке.
Так я всех поставила и усадила на место. Всех, кроме смеха, который перемещался по залу как хотел… Громче всех потешался ведущий, чтобы не подумали, что он напрасно меня «открыл». Необоснованный смех всегда чрезмерен, как и необоснованный гнев.
Успех же очень затягивает… С ним не хочется расставаться. На этот раз он затянул меня так глубоко, что я им даже чуть-чуть захлебнулась. Если мне и хотелось вынырнуть из аплодисментов, так только в овацию.
– Покажи что-нибудь из жизни своего города…
Я решила показать мэра, который всем и всё гарантирует… И клянется здоровьем близких, которые, как я показала, в это самое время теряют сознание, корчатся от сердечных приступов и почечных колик. Их, несчастных, увозят в сопровождении врачей и сирен, а мэр клянется их здоровьем, которого уже нет. Здоровьем сестер и братьев, родной тети и двоюродного дяди…
– А почему вы не клянетесь своим здоровьем? – спросила я.
И ответила голосом мэра:
– Потому что чужое здоровье для меня дороже, чем свое собственное!
Зал задергался, как от щекотки. Он не поверил мэру. И, кажется, вообще не поверил, что чужое может быть дороже, чем собственное.
Это было вершиной или, как выразился ведущий, «эпицентром» моего успеха. С эпицентрами, как известно, неразлучны вулканы и землетрясения… Поэтому я догадалась, что ведущий, ожидая от меня извержений, предпочел, чтобы лава затопила кого-то в моем городе, а не в его передаче.
Номер я показала дважды, что вообще-то на телевидении делать не полагается. Но я же была «открытием» и чувствовала потребность открытия совершать! Тем более что многие в студии хватались не только за животы, но и за сердца, как родственники мэра, которых я в то время изображала.
Потом выступали другие таланты, талантливость которых я от волнения не заметила. Потому что внезапно, задним числом, сообразила, что меня видела вся страна. И другие страны тоже могли увидеть… Если бы я об этом подумала раньше, то от страха ничего остроумного у меня бы не получилось: когда внутрь «входит» страх, наружу «выходит» оцепенение. Это бабушка мне давно объяснила. И добавила: «Люди, образно говоря, умирают от смеха, а смех умирает от страха…» Она всегда очень образно мыслила.
Потом дверь осторожно, как бы на цыпочках приоткрылась и в нее, тоже на цыпочках, просунулось мамино лицо… Она поманила меня пальцем.
В вестибюле же ко мне не кинулся, а прямо-таки ринулся человек, состоявший в основном как бы из двух шаров: один, поменьше, был головой, а другой, побольше, – туловищем. Я незаметно училась у бабушки образно мыслить. Как известно, легко перенимается все плохое, а я старалась перенимать у бабушки все хорошее. Или хоть что-нибудь…
Оба шара накатились на меня одновременно:
– Я о тебе мечтал!
Это напомнило мне директрису… Но она обожала или, в крайнем случае, любила почти всех. А он, как вскоре выяснилось, мечтал исключительно обо мне. И я ощутила, что гораздо приятнее, когда тебя обожают или мечтают о тебе не в числе других, а, как говорят, «персонально» или «в порядке исключения».
– Приглашаю тебя сниматься в фильме «Смешилка»! Я давно грезил такой картиной. Но был на краю пропасти: не мог отыскать девочку, которая сыграла бы главную роль. А вернее – саму себя… – Он вынул крошечную и тоже, как шарик, пилюльку. Играючи забросил ее себе в рот и, ничем не запив, проглотил. Он все делал как бы играючи. – Теперь я спасен!.. Спасен, потому что увидел тебя на телеэкране и успел домчаться сюда. Домчался до своего заветного фильма!
Он был из тех людей, которые, впадая в азарт, не могут остановиться:
– Не обращайте внимания, что я в трусах… Их можно принять за шорты. Если бы я стал натягивать брюки, я бы к вам не успел! Раньше я хотел дать картине имя «Дразнилка». Это было ошибкой. Заблуждением! Я был на краю пропасти: название – это визитная карточка. Я бы вручил зрителям чужую визитку. Зачем кого-то дразнить? Даже зверей не рекомендуется… А уж людей! Дразнить – это значит раздражать, а раздраженный ничего не в состоянии здраво оценить. – Он взял еще один шарик, вновь закинул его и проглотил, ничем не запив. – Ты спасла меня… Тем, что никого не дразнишь, не издеваешься над людьми. Нельзя врачевать злостью. Ты делаешь это с улыбкой… хоть на лице ее нет. Это и есть искусство! Ты подарила мне образ…
«С улыбкой, но радости это иногда не приносит», – отметила я. Отметила молча, но он услышал или, подобно мне, догадался:
– Я где-то читал, что хорошо должно быть не всем подряд, что хорошо должно быть хорошим. Совершенно согласен! Но все равно… Ты не «дразнилка», ты – Смешилка. Очень точное прозвище! Смехом ты обнажаешь людские слабости, дурные привычки… А обнажить – это почти исправить! Прозвище Смешилка я и делаю названием фильма. Давай выпьем по этому поводу!
Он вытащил из пухлых карманов куртки флягу с коньяком и походные рюмочки.
Ох, пардон! – Он обратился к маме, о которой вроде забыл, но которая уже успела при виде фляги вытаращить глаза так, что ничего другого на лице не было видно. – Только что я был на краю пропасти…
- Скучные люди - Дмитрий Григорович - Русская классическая проза
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Эхо мёртвого серебра (СИ) - Шавкунов Александр Георгиевич - Фэнтези
- Военный дневник - Франц Гальдер - Биографии и Мемуары
- Спецслужбы Белого движения. Контрразведка. 1918-1922 - Николай Кирмель - История