Небывалое бывает (Повести и рассказы) - Сергей Алексеев
- Дата:16.11.2024
- Категория: Детская литература / Детская проза
- Название: Небывалое бывает (Повести и рассказы)
- Автор: Сергей Алексеев
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Архип, Варвара, барыня — все розги ищут. Нет розог.
Тогда Мавра Ермолаевна позвала Митьку.
— Брал розги? — спрашивает.
— Нет, — говорит Митька. А сам чувствует, что краснеет.
— Врешь! — говорит барыня. — Брал. По лицу вижу, что брал.
А Митька все больше краснеет. Краснеет, но молчит. Решает: не отдам, и все.
Так и не нашли розог. А спрятал их Митька под барынину перину. Ну, а кому могло прийти в голову такое!
Варвару и Архипа в этот день не пороли. А Митьке досталось. Надавала барыня ему тумаков и посадила в гусятник до той поры, пока не сознается.
ГУСИСтрашно Митьке в гусятнике. Сидит, замер, не шелохнется. И гуси спокойно лежат на своих местах, словно бы Митьку не замечают.
Но вдруг гуси ожили. Вытянул гусак шею, зашипел: «Ш-ш, ш-ш!» За ним зашипели и остальные. Испугался Митька, поднялся. Тогда и гусак поднялся. А за гусаком, как по команде, все стадо. С испуга мальчик бросился к двери, забарабанил что было сил кулаком.
А в это время на улице как раз барыня была — уезжала в церковь.
Подошла барыня к двери, спрашивает:
— Одумался?
Не признается Митька, только колотит в дверь и кричит:
— Пустите! Ой, боюсь! Пустите! Ой, боюсь…
— А где розги спрятал? — спрашивает барыня.
Молчит Митька.
— Раз так, — сказала Мавра Ермолаевна, — пусть гуси тебя съедят.
Села барыня в телегу и уехала. Стучит Митька в дверь. Никто не отзывается. Никого дома нет.
А гуси растопырили крылья, вытянули шеи и подходят к Митьке все ближе и ближе…
— Кыш! — закричал Митька.
Гуси даже внимания не обращают.
— Кыш, кыш! Вот я вас! — отбивается мальчик, а у самого зуб на зуб не попадает.
А гуси в ответ шипят и тянут к нему свои страшные клювы. Схватил тогда Митька палку и ударил по вожаку, да с такой силой, что перебил шею. Подпрыгнул гусак, перевернулся и сдох. И сразу гуси умолкли.
Перепугался Митька еще больше. Потом успокоился, прилег и заснул.
И приснился Митьке сон, что он дома. Отец что-то стругает, мать пряжу крутит. Дома тепло, хорошо.
Сидит на печи кот Васька, одним глазом на Митьку смотрит и как бы говорит: «А гуси, они ведь не страшные». Подходит Митька к коту, хочет погладить. Смотрит, а это вовсе не кот, а барыня Мавра Ермолаевна. Вскрикивает Митька, просыпается, а перед ним и впрямь стоит барыня, розги в руках держит.
Нашлись все же розги! Приехала Мавра Ермолаевна из церкви, легла спать, а ей в бок что-то колет. Сунула руку под перину — розги!
Била Митьку барыня тут же, прямо в гусятнике.
А утром стала Мавра Ермолаевна гусей кормить и нашла своего любимого гусака мертвым. И снова пороли Митьку. На этот раз долго и больно.
ВАЛЕНКИПервые дни жил Митька с Архипом и Варварой в каморке при баньке. А потом взяла барыня мальчика к себе в дом. Стал Митька у нее в услужении.
Целый день барыня Митьку то туда, то сюда…
Только и слышится:
— Митька, в погреб сбегай!
— Митька, половик стряхни!
— Митька, где ты? Ми-и-тька!
А вечером ляжет барыня спать и заставляет чесать себе пятки. Чешет Митька, чешет, пальцы устанут, а Мавра Ермолаевна все не засыпает.
Наконец заснет. Свернется и Митька, как щенок, калачиком Только закроет глаза, слышит:
— Митька, воды подай!
— Митька, туфли найди!
И так до утра.
Или у барыни бессонница начнется. И опять Митьке не спать. Требует барыня, чтобы Митька ей разные истории рассказывал. Уж он ей и про королевича Бову расскажет, и про серого волка, и про господ Воротынских, и про старосту Степана Грыжу. А барыня — давай еще.
Днем-то барыня отоспится, а Митьке опять дело. Заставит Мавра Ермолаевна его пшено перебирать или горох растирать. Сидит Митька, глаза слипаются, спать хочется, но трет горох перебирает пшено.
А как-то легла барыня после обеда и заставила Митьку сушить валенки.
— Да смотри, — говорит, — не спи! Валенки, они новые, далеко в печь не засовывай.
Сидел, сидел Митька возле валенок и вдруг заснул. Проснулся оттого, что горелым запахло. Сунулся в печь, а от валенок одни верха остались. От горелого проснулась и барыня.
— Митька! — закричала. — Митька, чего горелым пахнет!
Прибежала Мавра Ермолаевна, смотрит — у Митьки в руках одни верха от валенок.
И снова Митьку били. Всыпала ему барыня розог и приговаривала:
— Тебе что, ночи мало? Тебе еще и днем спать, паршивец, ненасытная твоя душа!
ДОРОГАИ стало Митьке невмочь. Забьется куда-нибудь, плачет. Родную Закопанку, отца, мать, кота Ваську вспомнит.
Тяжело Митьке…
Решил он бежать из господского дома. Стал потихоньку на дорогу собирать сухари. Прятал их в коровник, под стойлом. Потом стал дорогу выспрашивать осторожно. Заговорил вначале с Архипом.
— Дядя Архип, а Чудово отседова, видать, далеко-далеко? — спросил Митька.
— Далеко, — ответил Архип. Потом почесал свою кудлатую бороду, подумал и еще раз сказал: — Далеко-о!
— А наше село Закопанка еще дальше? — опять спросил Митька.
Снова почесал Архип свою бороду, снова подумал и ответил:
— Должно быть, дальше.
Больше от него Митька ничего не узнал. Тогда он решил поговорить с Варварой.
— Село Чудово? — переспросила она. — Есть такое село. Только далеко ли оно, не ведаю. Я дале трех верст отсель не бывала. Ты спросил бы у Архипа — он человек знающий.
Понял Митька, что и от Варвары проку не будет, решил выведать про дорогу у самой Мавры Ермолаевны.
Выждал Митька, когда барыня была в добром настроении, и спросил:
— Барыня, а куда та дорога, что мимо усадьбы лугом идет?
— На мельницу, — сказала барыня.
— А та, что через мост, на тот берег реки?
Но барыня не ответила. Отвлекли Мавру Ермолаевну какие-то дела.
Ушла.
Через несколько дней Митька опять к ней с тем же вопросом.
Посмотрела Мавра Ермолаевна на Митьку, потом взяла за ухо и спросила:
— Дорога? А зачем тебе знать дорогу?
Митька растерялся.
— Так я так, барыня… — начал Митька.
— Я те дам «так»! — перебила Мавра Ермолаевна. — Ты у меня смотри, опять розог захотел?.. Архип, Архип! — позвала. — Дай-ка розгу, я покажу, какая дорога куда ведет.
А через несколько дней барыня, зайдя в коровник, нашла Митькины сухари.
Подивилась барыня, а потом поняла.
И снова в этот день Митьку били. Отлеживался он в баньке, стонал и все выговаривал:
— Убегу… убегу…
Присаживалась к нему Варвара, по голове гладила.
— Ить, родненький, — говорила, — и куда ты отсель побежишь? Дороги отсель тебе нету.
Глава вторая
ДАША
ГРАФ ГУЩИНЧтобы попасть в поместье графа Гущина, надо было из села Чудова ехать три версты полем, а потом еще десять лесом. А когда кончался лес и дорога выходила к реке, то, проехав мосток, надо было обогнуть усадьбу помещицы Мавры Ермолаевны, взять направо и ехать еще две версты по старинному парку, по липовой, ровной, как стрела, аллее.
И вот только тогда вырастал из-за деревьев большой господский дом с шестью белыми колоннами, флигелями, барскими конюшнями, псарней и прочими дворовыми постройками. Это и было новгородское поместье графа Алексея Ильича Гущина — Барабиха. А кругом Барабихи, не охватишь глазом, лежали графские земли. И лес, что стеной стоял на горизонте, был графский. И луг, что зеленым ковром тянулся вдоль берега реки, графский. И села, что раскинулись кругом, словно жуки расползлись, были графские. И люди, что жили в этих селах, — тоже графские. Двадцать тысяч душ крепостных имел граф Гущин. Да и имение у Гущина не одно. Были графские земли еще под Смоленском и под Орлом, а в Питере, на Невском проспекте, стоял высокий, с каменными львами при входе дом Гущина. Здесь-то и жил сам граф. А в Барабиху наведывался всего раз в год. Приезжал осенью или зимой. Жил несколько дней и опять уезжал в Питер.
Все остальное время старшим в Барабихе был управляющий Франц Иванович Нейман. Лет десять назад, будучи послом в Пруссии, граф Гущин привез тамошнего кучера Франца Неймана с собой в Россию. Нейман был расторопен, услужлив. Граф подумал и назначил немца своим управляющим.
Вместе с графом съезжались в Барабиху человек до тридцати разных господ. Устраивались развлечения. Каждый год новые. То охоту на медведей придумают, да еще так, чтобы обязательно живых изловить. То кулачные бои меж мужиками, да так, чтобы непременно кого-нибудь насмерть. То санные катания. А вместо лошадей впрягут в розвальни молодых парней и девок и наперегонки заставляют бегать. Потом призы вручают тому, кто пришел первым. Только призы давали не тем, кто вез, а тем, кто сидел в розвальнях и погонял.
А тут сообщил граф своему управляющему, что приедет на Новый год. И к приезду нужно организовать театр. Граф писал, что артистов пришлет из Питера. А управляющему наказывал, чтобы он набрал из местных мужиков и баб людей, склонных к пению и играм на инструментах, и чтобы к его приезду был в имении свой хор и оркестр. Однако о театре и о музыке немец имел понятие малое.
- Экспедиция (Часть 1) - Вячеслав Алексеев - Научная Фантастика
- Церковь на высоком берегу (Александр Меншиков, Россия) - Елена Арсеньева - Исторические любовные романы
- Дж. Р. Р. Толкин - Сергей Алексеев - Биографии и Мемуары
- Престол и монастырь; Царевич Алексей Петрович - Петр Полежаев - Историческая проза
- Собрание сочинений в трех томах. Том 2. Село Городище. Федя и Данилка. Алтайская повесть: Повести - Любовь Воронкова - Прочая детская литература