Такой смешной король! Книга вторая: Оккупация - Ахто Леви
- Дата:28.10.2024
- Категория: Детская литература / Детская проза
- Название: Такой смешной король! Книга вторая: Оккупация
- Автор: Ахто Леви
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что сказал фюрер?..
«Германия и её союзники смотрят в будущее с уверенностью! — оповестил вождь. — В полной мере мы это осознали лишь в прошлом году, потому что, если бы в 1933-м мы не победили, Германия осталась бы такой, какой была тогда, — неразвитой, со стотысячным войском, которому неминуемо предстояло развалиться.
Уже тогда на востоке поднимался великан, поставивший перед собой лишь одну цель: напасть на слабую и расколотую международными распрями Европу. Если бы тогда наша борьба за власть не увенчалась успехом, единственное государство, способное противостоять опасности с востока, тогда бы не состоялось. Сегодня мы знаем, что Европы могло бы уже не быть. Поэтому наша борьба тогда казалась борьбой за внутреннее превосходство, на самом деле она была во имя спасения Германии, а в более широком значении — всей Европы. Что победа должна была остаться за нами, в этом я был уверен тогда так же, как и сегодня, ибо судьба и всевышний дают победу лишь тем мужчинам, которые её заслуживают. (В залах — на экране и в гимназии — зааплодировали, и тут и там публику представляли лишь люди в военной форме.)
…Мы бы победили и в 1918 году. Но народ Германии тогда этого ещё не заслуживал. Он не осознавал своего предназначения и предал себя. Потому, будучи неизвестным, человеком без имени, я тогда среди вершенного развала решил начать отстраивать государство. Я был убеждён, что лишь после того, когда мне это удастся осуществить, немецкий народ сможет осознать своё внутреннее содержание, свою сущность и станет способен добиться, чтобы 1918 год не повторился…
Когда я сегодня оглядываюсь назад, то могу сказать: больше, чем нам, всевышний не дарил успеха ни одному народу. То, что мы за последние три года добились против мира, полного врагов, есть чудо и останется в истории неповторимым. Этого не отменяет и то обстоятельство, что не обходилось без кризисных ситуаций: в Норвегии, где всё было вверх ногами, мы задавались вопросом, сумеем ли удержать Нарвик или наше предприятие не состоится. Надо было обладать фанатической верой, чтобы не струсить. И вера эта наконец себя оправдала.
Сегодня стоим против тех же врагов. В прошлой войне были те же противники, которых и сегодня нам необходимо победить. Однако две вещи отличают нынешнее положение от предыдущего: первое — наше ясное представление тайных устремлений противников и второе — достигнутые нами победы исторической значимости. Мы сражаемся далеко от родины потому, чтобы её защитить, чтобы вести войну по возможности от неё дальше. Сегодня нашим внешним врагом является та же коалиция, начиная с полуеврея Рузвельта с его еврейским мозговым трестом, кончая еврейством в марксистско-большевистской России… Капитуляция — неизвестное мне слово», — сказал фюрер.
Вождь припомнил время, когда демократическая Германия наивно поверила людям, доведшим жизнь в ней до того, что семь миллионов человек вообще не имели работы и ещё семь миллионов имели ограниченную работу, сотни тысяч крестьян были согнаны со своих хозяйств, торговля и транспорт захирели.
«Тогда, — сказал фюрер, — была кайзеровская Германия, теперь же национал-социалистическая, тогда был Кайзер, теперь — Я. Разница в одном: тогдашняя Германия была кайзеровская лишь теоретически, в действительности же расколотая. Кайзер был безвольным человеком, у которого отсутствовала всяческая сопротивляемость противникам, во мне же они имеют дело с человеком, кому вообще не знакомо слово „сдаваться“ (длительные, ураганные, восторженные аплодисменты).
Все наши враги должны знать, если Германия в своё время складывала оружие для отдыха без четверти двенадцать, то я принципиально не остановлюсь раньше пяти минут первого! (Аплодисменты, перерастающие в бурные овации.) Это научились понимать десять лет назад мои внутренние противники. Все силы были тогда на их стороне, я же был один с горсткой сторонников. И сегодня я могу сказать, что надежда наших внешних врагов, будто они способны нас подавить, почти смешна, сегодня мы — сильная сторона.
Приведу небольшой пример из истории. Когда в худшие времена против Фридриха Великого стояла коалиция из пятидесяти четырёх миллионов человек, он выстоял с тремя-четырьмя миллионами пруссаков. Сравнивая тогдашние позиции и численность с сегодняшними, можно сказать: они глупы, если полагают, что можно когда-нибудь сломать Германию, что могут меня чем-нибудь устрашить.
Свен Гедин опубликовал в эти дни книгу, в которой он достойно хвалы цитирует мои предложения, которые я в своё время через англичан делал полякам. Я испытывал дрожь, когда перечитывал эти предложения, и могу благодарить Всевышнего, что он всё иначе рассудил, и за остальное, мне известное, сегодня. Если бы мои предложения были тогда приняты, Германия получила бы Данциг, но всё остальное осталось бы по-прежнему. Мы бы углубились в наши социальные задачи, работали бы, украшали бы наши города, жилища, строили дороги, организовывали школы — построили бы настоящее национал-социалистическое государство и не уделяли бы столько значения армии… Но однажды примчался бы с востока ураган, смёл бы Польшу и, прежде чем мы успели бы осмотреться, достиг Берлина. Что так не произошло, за то я в долгу перед теми господами, кто тогда мои предложения отвергли.
Не всегда я поступал так, как желали мои противники: я сам вначале всё взвешу, потом решаю и сделаю принципиально совсем по-другому. Когда, например, господин Сталин ждал, что мы будем наступать в центре фронта, мне совсем не хотелось наступать в центре. И вовсе не потому, что господин Сталин этого ждал, а потому, что это для меня не представлялось важным. Я хотел выйти к Волге в определённом месте и в определённом городе. Случайно этот город носит имя самого Сталина.
Не надо думать, что по этой причине я туда маршировал — по мне город мог называться и по-другому, — потому, что эта точка особенно важна. Там можно отрезать около 50 миллионов тонн доставки товарами противника, в частности, около девяти миллионов тонн мазута и масел. Там сконцентрировалась пшеница из всей Украины и Кубани, оттуда переправлялась мангановская руда. Этот гигантский узел необходимо было захватить. И он захвачен! Незахваченными остались две-три местности поменьше.
Некоторые говорят: „Почему вы не продвигаетесь скорее?“ Потому, что я не хочу там создавать второго Вердена, я обойдусь намного меньшими наступательными частями. Время при этом не имеет значения, ни один пароход уже не поднимется по Волге, и лишь это важно, лишь это решающе! (Эти слова вождя сопровождаются ураганными аплодисментами, к которым присоединились и собранные в зале „немецкой гимназии“ самообороновцы и немцы.)
Нас упрекали и в том, что долго медлили у Севастополя. Мы не спешили, не хотели большого кровопролития. Однако Севастополь в наших руках и Крым в наших руках. Мы целенаправленно, упорно достигали одну цель за другой. И если противник теперь готовится к наступлению, — пусть, не думайте, что я стремлюсь его опередить. Дадим ему наступать, если ему хочется, оборона выходит дешевле, противник при этом обильно истечёт кровью. А с прорывами мы всегда справлялись. Во всяком случае, русские сейчас стоят не на Пиренеях и не у Севильи, — это мы равное расстояние преодолели до Сталинграда и до Терека.
Когда что-нибудь выходит неудачно, то обычно говорят: то сделали неверно и это неправильно. Например, когда немцы пошли на Киркенес, или Нарвик, или Сталинград… Но необходимо всё же дождаться результатов, чтобы заключить: стратегическая ошибка. (Бурные аплодисменты.) Видно же по-многому, был ли ошибкой захват Украины, или рудоносные округа Кривого Рога, или разве было большой ошибкой, что мы захватили кубанские территории, являющиеся богатейшим хлебным амбаром в мире? И разве ошибкой было то, что четыре пятых или пять шестых советских нефтеперерабатывающих заводов мы разрушили или захватили? Когда бы англичанам удалось закрепиться в Рурском округе, скажем, на Рейне, затем ещё на Дунае, на Эльбе, наконец, в Верхней Силезии — всё это, вместе взятое, равняется округу Донецка с Кривым Рогом, — так что, когда англичанам тоже удалось бы отхватить у нас нефтяной источник Магдебург, разве они сказали бы, что сделали большую ошибку, отхватив у немцев эти места? (Бурные овации.)
Свои стратегические планы я никогда ещё не составлял по рецептам других или по их усмотрению. Конечно, и это было ошибкой, во Франции, когда я прорвался и не пошёл с верхнего конца вокруг, но это оправдало себя. (Новые бурные и весёлые овации.) Во всяком случае, англичан теперь из Франции вышвырнули. Но они были прямо у нашей границы, рядом с Рейном — с нашим Рейном, а где они теперь? А если сегодня они и говорят, что в пустыне несколько продвинулись — они и раньше не раз продвигались вперёд, а затем отодвигались назад, — решающим в настоящей войне остаётся тот, кто даст сокрушительный удар. И что именно мы это сделаем, в этом они могут быть уверены». (Восторженные овации.)
- Такой смешной Король! Повесть первая: «Король» - Ахто Леви - Детская проза
- Наизнанку. Московский роман - Георгий Громов - Современные любовные романы
- Кровавое наследие - Лоэнн Гринн - Фэнтези
- Трое в лодке, не считая собаки - Джером Джером - Путешествия и география
- Административное право. Том I - Станислав Мазурин - Юриспруденция