Шантарам - Грегори Дэвид Робертс
- Дата:04.11.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Триллер
- Название: Шантарам
- Автор: Грегори Дэвид Робертс
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Шантарам" - захватывающее путешествие в мир приключений и самопознания
📚 "Шантарам" - это увлекательная история о беглеце Линде, который покидает Австралию и попадает в Индию, где начинает новую жизнь. В поисках истины и своего места в мире, он сталкивается с различными испытаниями, дружбой и предательством, любовью и потерями. В этом мире, где каждый шаг может стать решающим, Линду предстоит пройти через огонь и воду, чтобы найти свое истинное предназначение.
Главный герой аудиокниги, Линд, поражает своей силой духа и жаждой жизни. Его искренность и открытость покоряют сердца слушателей, а его приключения заставляют задуматься о смысле жизни и ценности каждого мгновения.
Об авторе:
Грегори Дэвид Робертс - талантливый писатель, чьи произведения завоевали миллионы читателей по всему миру. Его уникальный стиль письма и глубокие мысли о жизни делают его произведения по-настоящему ценными для любителей литературы.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения различных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе.
Погрузитесь в мир "Шантарама" вместе с Линдом и откройте для себя новые грани приключений, дружбы и самопознания. Эта аудиокнига станет для вас не просто историей, а настоящим путеводителем по жизни.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кольцо собак неумолимо сжималось вокруг нас. Атаки становились все чаще. Через десять минут после начала схватки я весь вспотел и начал уставать. Я понимал, что скоро моя реакция замедлится, и какой-нибудь из собак удастся подскочить ко мне и вцепиться в ногу или руку. А когда они почуют запах крови, их злоба перерастет в настоящее исступление, которое будет сильнее страха. Надежды на то, что кто-нибудь в трущобах, услышав этот истошный лай, прибежит к нам на помощь, было мало. Мне самому неоднократно приходилось слышать по ночам подобный лай на окраинах поселка, и всякий раз, проснувшись, я переворачивался на другой бок и снова засыпал.
Большой черный пес — очевидно, вожак стаи — сделал двойной ложный выпад. Я повернулся к нему слишком резко и, споткнувшись о выставленную палку, упал. Я не раз слышал от людей, что в экстремальных условиях — при аварии или внезапной опасности — возникает ощущение, что время растягивается, и все происходит, как при замедленном прокручивании киноленты. Теперь я имел возможность убедиться в этом на собственном опыте. Между тем моментом, когда я споткнулся, и тем, когда приземлился, прошла целая вечность. Я видел, как отступающий черный пес притормаживает и поворачивается к нам опять, как его передние лапы при этом скребут землю и упираются в нее, ища точку опоры для прыжка. В его глазах мелькнула почти человеческая жестокая радость, когда он увидел мою слабость и возможность скорой расправы. Я заметил, как остальные собаки, разом застыв на какую-то секунду, стали подбираться к нам мелкими шажками. Я успел удивиться их несообразительности и неоправданности этого промедления в тот момент, когда я беззащитен. Я успел почувствовать, как острые камни на тропинке сдирают кожу у меня на локте, успел испугаться, как бы в этой пыли мне не занести в ранку инфекцию, и подумать, насколько смешны подобные соображения перед лицом несравненно большей и непосредственной опасности, надвигающейся на нас со всех сторон.
Я похолодел от страха за Тарика, бедного ребенка, которого навязали на мою шею против его воли. Руки его разжались, и я увидел, как он упал вместе со мной, но тут же с кошачьей ловкостью вскочил на ноги. Затем все его тело напряглось в отчаянном храбром порыве и, подстегиваемый гневом, он вскрикнул, схватил какую-то деревяшку и с силой обрушил ее на морду черного пса. Он нанес животному чувствительную рану, и жалобный визг пса перекрыл вой всей стаи.
— Аллах ху акбар! Аллах ху акбар![86] — вопил Тарик.
Он чуть присел, приготовившись к обороне, и оскалился, как дикий зверь. В эти долгие секунды обостренного восприятия я видел, как он колошматит собак палкой, защищая нас обоих, и слезы невольно брызнули у меня из глаз. Я заметил проступающие через рубашку позвонки и полусогнутые маленькие колени. Весь его облик излучал поразительное мужество. Слезы, выступившие у меня на глазах, были порождены любовью и гордостью за него, гордостью отца за своего сына. В этот момент я любил его всем сердцем. Когда я вскочил на ноги и время, вырвавшись из клейкой ловушки страха и обреченности, вновь ускорилось, у меня в мозгу снова и снова звучали строчки из стихотворения, написанного Карлой: «Я умру за эту любовь, я умру за эту любовь…»
Тарик на время вывел из строя вожака, и тот спрятался за спины других собак, которые явно растерялись. Однако постепенно вой стал усиливаться, хотя теперь он приобрел оттенок волнения и беспокойства. Казалось, собаки изнемогают от желания расправиться с нами и горюют оттого, что это им никак не удается. У меня появилась слабая надежда, что если они не доберутся до нас в течение ближайшего времени, то в своем разочаровании набросятся друг на друга. Но тут они без всякого предупреждения опять набросились на нас.
Они нападали группами по две-три сразу с двух сторон. Мы с мальчиком, стоя бок о бок и спина к спине, отчаянно отбивались палками. Собак обуяла жажда крови. Получая удары, они отскакивали на секунду-другую, а затем снова кидались на нас. Нас окружали оскаленные клыки, вой и рычание. Я повернулся к Тарику, помогая ему справиться с тремя или четырьмя решительно настроенными зверюгами, и в этот момент одна из собак, изловчившись, заскочила мне за спину и вцепилась в лодыжку. Кожаный ботинок защитил ногу, и я тут же отогнал собаку, но я понимал, что долго нам не продержаться. Мы были уже почти прижаты к штабелю, и дальше отступать было некуда. Вся свора рычала и бесновалась в двух метрах от нас. И вдруг у нас за спиной послышалось какое-то другое рычание, треск и хруст досок, рассыпавшихся под тяжестью существа, прыгнувшего на них. В первый момент я решил, что одной из собак удалось забраться на штабель, но, резко обернувшись, чтобы отразить нападение, увидел фигуру в черном, которая, перелетев через наши головы, приземлилась в самой гуще щелкающих челюстей. Это был Абдулла.
Он бешено крутился, нанося удары налево и направо. С гибкостью и силой прирожденного бойца он высоко подпрыгивал, согнув ноги, и снова приземлялся. Его движения были плавными и экономными, но быстрыми и точными. Это была пугающая и восхитительная расчетливость змеи и скорпиона, безупречная и смертоносная. Абдулла был вооружен толстым металлическим прутом больше метра длиной и держал его двумя руками, как меч. Но не его грозное оружие, раздробившее череп двум собакам, и даже не его сверхъестественная ловкость вселили ужас в стаю, обратив ее в бегство, а тот факт, что он сам напал на них, в то время как мы оборонялись; он был уверен в победе, тогда как мы сражались за то, чтобы уцелеть.
Все кончилось очень быстро. Оглушительный лай и визг в один миг сменились тишиной. Абдулла обернулся к нам, держа металлический прут на плече, как самурайский меч. Улыбка, осветившая его мужественное молодое лицо, была подобна лунному свету, сияющему на белых стенах мечети Хаджи Али.
Когда мы пили горячий и сладкий черный чай, Абдулла объяснил, что он ждал нас в хижине и услышал собачий лай. Он нутром почуял, что что-то не так, и решил проверить. После того, как мы обсудили приключение во всех деталях и вдоволь наговорились, я приготовил нам три постели на голом полу, и мы улеглись.
Абдулла и Тарик уснули сразу, но ко мне сон не шел. Я лежал в темноте, пахнущей благовониями, дымом цигарок «биди» и керосином, и мысленно перебирал события последних дней, придирчиво просеивая их сквозь сито сомнения. Эти дни, мне казалось, оставили после себя гораздо более значительный след, чем несколько предыдущих месяцев. Мадам Жу, Карла, встречи с Кадербхаем, Сапна. Я чувствовал себя во власти людей, которые были сильнее меня — или, по крайней мере, таинственнее. Какое-то течение подхватило меня и неудержимо влекло к неясной мне чужой цели, к чужой судьбе. Я чувствовал, что все это не случайно. Я был уверен, что к этому таинственному замыслу можно подобрать ключ, но я не мог отыскать его в мешанине лиц, слов, событий. Усеянная тучами ночь, казалось, была наполнена знаками и предзнаменованиями, словно сама судьба предостерегала меня, что надо идти вперед или бросала вызов, побуждая остаться.
Тарик внезапно проснулся и рывком сел, всматриваясь в темноту. Мои глаза привыкли к ней, и я заметил страх, промелькнувший на его бледном лице и сменившийся печалью и решимостью. Он посмотрел на спящего Абдуллу, затем на меня. Бесшумно встав, он подтянул свой матрас к моему и, свернувшись калачиком под тонким одеялом, прижался к моему боку. Я вытянул руку, и он положил на нее голову. Волосы его пахли солнцем.
Наконец, усталость взяла свое, оттеснив мои сомнения и недоумения, и на очистившемся пространстве полусна я вдруг ясно увидел, что объединяет моих новых друзей — Кадербхая, Карлу, Абдуллу, Прабакера и всех других. Они все, мы все родились в других местах и были чужаками в этом городе. Все мы были изгнанниками, пережившими бурю и выброшенными на берег бомбейских островов. Нас объединяли узы изгнанничества, родство обездоленных, одиноких и заблудших душ.
И, поняв это, я осознал, как несправедливо я обошелся вначале с Тариком, который был таким же чужаком в этой грубой и жестокой части города. Мне было стыдно за свой холодный эгоизм, заставивший меня забыть о жалости. Пораженный мужеством этого одинокого маленького мальчика, я слушал его сонное дыхание, и боль моего сердца вобрала его в себя. Иногда мы любим одной лишь надеждой. Иногда мы плачем всем, кроме слез. И в конечном итоге все, что у нас остается, — любовь и связанные с ней обязательства, все, что нам остается, — тесно прижаться друг к другу и ждать утра.
Часть 3
Глава 17
— Миром управляют миллион злодеев, десять миллионов тупиц и сто миллионов трусов, — объявил Абдул Гани на своем безупречном оксфордском английском, слизывая с коротких толстых пальцев прилипшие к ним крошки медового кекса. — Злодеи — это те, кто у власти: богачи, политики и церковные иерархи. Их правление разжигает в людях жадность и ведет мир к разрушению.
- Глазами надзирателя. Внутри самой суровой тюрьмы мира - Нил Сэмворт - Биографии и Мемуары / Публицистика / Юриспруденция
- Свобода выбора. Или выбор свободы? - Анатолий Шалев - Поэзия
- Незабудки для тебя - Нора Робертс - Остросюжетные любовные романы
- Миражи на стене - Антон Булавин - Русская современная проза
- Избавься от боли. Головная боль - Анатолий Ситель - Медицина