Человек из тени - Коди Макфейден
- Дата:21.10.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Триллер
- Название: Человек из тени
- Автор: Коди Макфейден
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К сожалению, я понимаю.
— Да, — говорю я.
— Полагаю, Кейт тоже понимал. Уверена. Однажды вечером, через месяц после нашего знакомства, он предложил мне выйти за него замуж. — Она вздыхает, припоминая. — Он выбрал для этого идеальный вечер. Полная луна, теплый воздух. Замечательный вечер. Он принес мне розу и сказал, что переезжает в Калифорнию. Он хотел, чтобы я поехала с ним, вышла за него замуж. Он сказал, что знает, что мне нужно уехать от своего папаши, что он меня любит и что это наш шанс. Разумеется, я согласилась.
Она закрывает глаза и некоторое время молчит. Я думаю, что она вспоминает это время как перепутье, на котором она свернула не в ту сторону и навсегда погрузилась во тьму.
— Через четыре дня мы уехали. Тайком. Я не попрощалась с родителями. Я собрала то немногое, что у меня было, и улизнула среди ночи. Я больше никогда их не видела.
То было интересное время. Я была свободна. Мне казалось, что жизнь повернулась ко мне лицом. У меня был мужчина, который хотел на мне жениться. Я вырвалась из тупика, в котором родилась. Я была молода, будущее было впереди. — Голос ее становился монотонным. — До Калифорнии мы добирались пять дней. Еще через два дня мы поженились. И в нашу первую брачную ночь я поняла, что будущее, которое меня ждало, — сущий ад.
Ее лицо теряет всякое выражение.
— Это был Хэллоуин наоборот. Вместо того чтобы быть человеком в маске зверя, Кейт был чудовищем в маске человека. — Она вздрагивает. — Я вышла за него замуж девственницей. Он был мил только до того момента, как перенес меня через порог дешевого гостиничного номера. Стоило двери закрыться, как маска слетела.
Я никогда не забуду ту его улыбку. Так мог улыбаться Гитлер, когда думал о евреях, умирающих в концлагерях. Кейт улыбнулся и закатил мне пощечину. С размаху. Удар развернул меня, из носа брызнула кровь, и я упала лицом на постель. Из глаз посыпались искры, я попыталась уверить себя, что все это сон. — Она мрачно поджимает губы. — Но это был не сон. Ночной кошмар, скорее. «Давай сразу кое-что проясним, — сказал он и начал срывать с меня одежду. — Ты моя собственность. Твоя обязанность — рожать. Ты просто самка. Вот и все». Я думаю, что больше всего меня испугал его голос, а не то, что он делал. Он казался спокойным и… нормальным. Его слова совсем не соответствовали поступкам. Он поставил меня на колени и… Нет, нельзя сказать, что он занимался со мной сексом. Нет. Не имеет значения, что мы были мужем и женой. Он меня насиловал. Заткнул мне рот кляпом, чтобы заглушить крики, и насиловал.
И все время говорил ровным голосом: «Мы проведем несколько дней здесь, пока ты не научишься знать свое место, самка. Ты приучишься делать, что я велю, без колебаний или вопросов. Наказанием за непослушание, любое, даже самое незначительное, будет боль, больше боли, чем ты сможешь выдержать».
Она надолго замолкает. Мы тоже сидим молча, уважая ее чувства. Мне нет нужды ее торопить. Я не сомневаюсь, что она приведет нас к тому, что мы хотим знать.
Она снова начинает говорить, на этот раз почти шепотом:
— Ему понадобилось три дня, чтобы сломить меня. Он резал меня. Прижигал сигаретами. Бил. В итоге я согласилась делать все, что он велел, каким бы отвратительным и унизительным это ни было. — Ее рот кривится от отвращения к себе. — Затем открылась последняя ложь. Он перевез меня из гостиницы в этот дом. — Она кивает. — Вы правильно догадались. Он у него был всегда. Он никогда не жил в Техасе. Он просто там охотился. Искал кого-то, кто родит ему ребенка.
— Питера, — уверенно говорю я.
— Да, — подтверждает она. — Мой маленький сладкий мальчик. — Она произносит «сладкий» с кривой усмешкой. — Кейт по ночам меня связывал, чтобы не сбежала. Бил меня, использовал. Заставлял делать всякие гадости. Затем я забеременела. Это был единственный мирный период в моей замужней жизни. Пока я ходила беременной, он пальцем ко мне не прикасался. Я была ему нужна, ведь я носила его ребенка. — Она прижимает руку ко лбу. — Я когда-то благодарила Бога, что родила не девочку. Он бы ее сразу убил. Теперь я знаю, что иметь сына тоже по-своему плохо.
Она молчит, собираясь с силами.
— Разумеется, он заставил меня рожать дома. Сам принимал роды. Дал мне тряпку, чтобы я привела себя в порядок, а сам в это время любовался ребенком и сюсюкал с ним. Когда я вытерлась и немного поспала, он отдал мне Питера. И предъявил ультиматум. — Она нервно потирает руки. — Он сказал, что у меня есть выбор. Он может убить меня сейчас и вырастить Питера самостоятельно или позволить мне жить и воспитывать сына вместе с ним. Еще он сказал, что если я выберу жизнь, то он никогда больше не поднимет на меня руку. Он даже спать будет на другой кровати. Но если я останусь с ним, а потом сбегу… Он сказал, что поймает меня и я буду умирать долго и мучительно. — Она крепко сжимает руки. — Я поверила ему. Мне нужно было убить себя и Питера еще тогда. Но я надеялась, что все изменится к лучшему.
И он сдержал слово. Никогда больше меня не бил. Спал в своей комнате, я — в своей. Разумеется, Питер спал в его комнате. Чтобы я не смогла украсть его ночью. Он был очень осторожен и изобретателен. Питер рос, и, к тому времени как ему исполнилось пять лет, я уже стала думать, что жизнь наладилась. Стала нормальной. Не прекрасной, но вполне сносной. Какой же я была дурочкой! Вскоре все снова стало плохо. И хотя он уже больше не бил меня, то, что он начал делать, было много, много хуже. — Она снова умолкает. Смотрит на меня и слабо улыбается. — Простите меня, но я должна выпить чашку кофе, прежде чем продолжить. Вы уверены, что никто не хочет ко мне присоединиться?
Я понимаю, что ей так будет комфортнее.
— Я выпью, — говорю я и улыбаюсь.
Дженни и Дон тоже соглашаются, а Алан просит стакан воды.
— Ты этому веришь? — шепотом спрашивает Алан, когда Патриция выходит на кухню.
— Думаю, что да, — отвечаю я и смотрю на него. — Да, я верю.
Она возвращается с подносом и раздает нам чашки. Садится и смотрит на Алана:
— Я слышала, что вы ей сказали.
Он удивляется. Он в смущении. И то и другое случается с ним крайне редко.
— Извините меня, мисс Коннолли. Я не хотел вас обидеть.
Она улыбается ему:
— Я и не обиделась, мистер Вашингтон. Живя с очень плохим человеком, вы обретаете способность разбираться в людях. Вы хороший человек, мистер Вашингтон. Кроме того, вопрос был вполне логичным. — Она поворачивается в кресле к нам боком. — Вы не будете возражать, если я попрошу вас расстегнуть мне сзади молнию на платье, агент Барретт. До половины достаточно.
Я встаю, сдвинув брови. Колеблюсь.
— Все нормально. Расстегивайте.
Я тяну молнию вниз. И закрываю на мгновение глаза при виде ее спины.
— Ничего себе картинка, верно? — спрашивает Патриция. — Тяните дальше, пусть и они увидят.
Спина Патриции сплошь покрыта шрамами. Та часть меня, которая не приходит в ужас, холодно отмечает, что раны, оставившие эти шрамы, нанесены по-разному и в разное время. Скорее всего в течение нескольких лет. Некоторые круглые, от ожогов сигаретой. Другие длинные и тонкие. Разрезы. Я догадываюсь, что часть шрамов — результат битья розгой. Эти шрамы — доказательство правдивости ее истории, они придают ее рассказу третье измерение. Я застегиваю молнию.
Мы все молчим, чувствуя себя неловко. Нарушает молчание Алан:
— Мне очень жаль, что вам так много пришлось пережить, миссис Коннолли. И простите меня за то, что я усомнился в правдивости вашей истории.
Патриция Коннолли улыбается ему. В этой улыбке мелькает девушка, которой она когда-то была.
— Я ценю вашу доброту, мистер Вашингтон. — Она складывает руки на коленях. Перебарывает волнение. — Вы должны понять, что я далеко не сразу догадалась, чем он занимается. А когда догадалась, было уже поздно. Кейт начал все ночи напролет проводить с Питером в подвале. Он всегда запирал подвал. Сначала Питер возвращался оттуда заплаканным. Но через год он уже возвращался с улыбкой. Еще через год на его лице не было никакого выражения, абсолютно никакого. Только этот взгляд. В нем читалась надменность. Но потом и надменность исчезла. Он выглядел нормальным десятилетним мальчиком. Умным, забавным. Он умел меня рассмешить. — Она качает головой. — Разумеется, сейчас я смотрю на все это ретроспективно. Тогда те изменения, которые в нем происходили, не привлекли моего внимания. Где-то угнездились в уголке моего мозга и сидели там. Все те годы Кейт держал слово. Он не бил меня. Не пытался переспать со мной. Для него я вроде как исчезла. Меня это устраивало. Вот только…
Волнение охватывает ее внезапно. Обрушивается, как весенняя гроза. По ее лицу струями текут слезы.
— Это было так эгоистично, ужасно. Он оставил меня в покое, верно. Но только потому, что был занят Питером. А я… я никогда не задавала вопросов, не пыталась разобраться и что-то сделать. Я просто отдала ему своего сына. — Голос ее наполнен презрением к самой себе. — Что я была за мать?
- Загадочное дело Джека-Попрыгунчика - Марк Ходдер - Детективная фантастика
- Мне снится королевство - Владас Даутартас - Детская проза
- Сны Снежной Королевы (СИ) - Кальк Салма - Любовно-фантастические романы
- Краткий послужной список на память моим старым и новым друзьям - Апполон Григорьев - Русская классическая проза
- За мечту. За Веру. За любовь - Женя Онегина - Остросюжетные любовные романы / Периодические издания / Современные любовные романы