Обвинение в убийстве - Грегг Гервиц
- Дата:20.06.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Триллер
- Название: Обвинение в убийстве
- Автор: Грегг Гервиц
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дрей на кухне не оказалось, хотя дверца шкафа, где хранилось спиртное, была открыта. В шкафу не хватало коллекционной бутылки водки.
Тим, стараясь не шуметь, прошел по коридору к спальне. Аккуратно заправленная кровать была пуста. Он посмотрел в ванной – тоже никого. Тогда он заглянул в комнату Джинни. Дрей сидела в темноте, в ногах у нее стояла бутылка, и мерцающий отблеск света падал на ее лицо. На ковре перед ней лежали сотовый телефон и карманный компьютер. Их дисплеи все еще светились.
Ее лицо казалось крайне изможденным и осунувшимся от горя. Три года назад она засекла пятнадцатилетнего подростка, убегавшего из офиса в Вентуре с кучей портативных компьютеров в руках. Он пытался отстреливаться, и Дрей всадила в него две пули. Но когда она в тот день пришла домой, выражение лица у нее было не такое страшное, как сейчас.
Тим закрыл за собой дверь и сел возле Дрей. Он взял жену за руку; рука была потной и горячей. Дрей не подняла голову, но сжала его пальцы, как будто только и ждала прикосновения.
Тим уставился на кровать Джинни, стоявшую среди россыпи желтых и розовых цветов, едва различимых на обоях.
Он подумал о последних минутах жизни дочери и о том, где мог быть в это время. Он клал свой пистолет в сейф для хранения оружия, когда ее схватили на улице. Ехал в магазин за розовыми свечками, когда началось расчленение.
То, что он не мог представить лицо сообщника Кинделла, было дополнительной пыткой. Еще одна насмешка над его воображаемой способностью контролировать свой мир. От одной мысли о том, что в расчленении участвовали двое, Тима окатывала волна удушливого отвращения. Двое мужчин, расчленяющих ребенка. Он представил себе унылую физиономию Кинделла и задумался о том, отведено ли в аду специальное место для убийц детей. Он немного потешил себя, представляя муки, которые их там ожидают. Тим никогда не был особо религиозен, но эти мысли вдруг возникли из глубин его сознания, скрытых от света разума.
Голос Дрей, спокойный, но хриплый от слез, выдернул его из мрачных раздумий:
– Я была одна весь вечер… сидела с Триной, и Джоан, и чертовой Джуди Хартли… развозила других детей по домам… ждала подтверждения идентификации личности, звонила нашим родственникам, чтобы им не пришлось услышать об этом из… или прочитать в…
Она медленно подняла голову; челка упала ей на глаза. Она сделала еще один глоток из бутылки.
– Фаулер звонил.
– Дрей…
– Почему ты не приехал ко мне?
Он и не подозревал, что в его душе, до краев полной горя, еще осталось место для других чувств, но стыд вдруг нахлынул на него горячей волной.
– Прости.
Чувство разверзшейся между ними пропасти болью отозвалось у него в животе. Он вспомнил, как они полюбили друг друга – поразительно быстро. У обоих было тяжелое детство с чередой горьких разочарований и жестоких уроков, которое полностью отбило у них охоту полагаться на кого бы то ни было. И вот вопреки всему они оказались словно привязаны друг к другу. Они просиживали ночи напролет, разговаривая и обнимаясь; спешили через весь город, чтобы вместе пообедать, потому что они не могли дожить до вечера, ни разу не прикоснувшись друг к другу. Каждая деталь первых месяцев их знакомства с поразительной ясностью высветилась в его памяти – как он в машине держал руль и переключал скорость левой рукой, чтобы правой все время держать ее за руку; тихий звук, который она издавала, когда улыбалась, – будто вот-вот рассмеется от души. Как у нее болели щеки, когда она краснела, услышав комплимент в свой адрес (она говорила, что ощущение похоже на уколы сотни иголок), и ей приходилось с улыбкой на лице массировать щеки кончиками пальцев, пока он в конце концов не начал делать это сам. Как на прошлой неделе он вытащил ее на медленный танец, когда в ночном эфире замурлыкал Элвис; Джинни сказала, что ее тошнит, и ушла в свою комнату.
А сейчас он был в этой комнате с женой и с трудом ощущал ее присутствие сквозь темноту, пропитанную слезами и болью.
Он попытался найти какие-то слова, чтобы восстановить связь между ними:
– Мне позвонили. Мы были всего в трех милях оттуда. Я должен был поехать посмотреть.
– Ты поехал.
Он глубоко вздохнул:
– И он признался.
Она пыталась смягчить тон, но он почувствовал звучавшее в нем раздражение.
– Тим, ты отец жертвы. Тебя незаконно вызвали на место преступления, чтобы ты отомстил за свою дочь, убил этого человека. Объясни мне, как может нам помочь тот факт, что он признался?
Она с глухим стуком опустила бутылку на пол.
– Он схватил нашу дочь и изнасиловал ее. Разодрал ее на куски. А ты пошел к нему, рискуя затоптать улики на месте преступления и поставить под угрозу законность задержания этого подонка, а потом просто отпустил его!
– Я думаю, у него был сообщник.
Ее брови поползли вверх:
– Фаулер ничего об этом не говорил.
– Кинделл сказал, что он не должен был ее убивать, как будто у него с кем-то была предварительная договоренность, какой-то план.
– Он мог просто иметь в виду, что он не собирался ее убивать. Или что он знает, что это противозаконно.
– Может быть. Но потом он начал ссылаться еще на кого-то, сказал: «он», но быстро спохватился и замолчал.
– Так почему Гутьерес и Харрисон не работают над этим?
– Наверное они ничего об этом не знали.
– А сейчас они занимаются этим?
– Надеюсь, что так, это в их интересах.
Дрей вытерла слезы на щеках рукавом водолазки, который натянула на ладонь, как маленькая девочка:
– Значит, место преступления затоптано, и теперь еще оказалось, что убийца мог действовать не один.
– Что-то вроде того.
– Ты даже не злишься.
– Я злюсь, но злость в данном случае бесполезна.
– А что не бесполезно?
– Я пытаюсь понять.
Он не смотрел на нее, но слышал, как она еще раз приложилась к бутылке.
– Ты должен был выдержать давление, ты должен был расставить приоритеты. Ты должен был знать, что тебе нельзя идти туда, Тимми.
– Не называй меня Тимми.
Тим открыл дверь и вышел. Голос Дрей нагнал его в холодном коридоре:
– Как ты можешь быть таким спокойным? Как будто она просто очередная жертва, кто-то, с кем ты даже не был знаком!
Тим остановился в коридоре и какое-то время стоял спиной к открытой двери, потом повернулся и вошел обратно в комнату. Дрей прижимала ладонь ко рту.
Он провел языком по зубам, ожидая, когда дыхание в груди выровняется. Когда он заговорил, его голос звучал тихо, едва слышно:
– Я понимаю, как ты расстроена, как разбита. Я тоже расстроен. Но не смей, черт возьми, слышишь, не смей так говорить!
Дрэй опустила руку, в ее глазах сквозила боль.
– Прости, – сказала она.
Он кивнул и снова вышел.
В спальне Тим набрал код на дверце сейфа с оружием, открыл ее, потом вынул пистолет серии 226, изготовленный специально для полицейских, свой любимый 357-й «Смит-энд-Вессон», здоровенный «Ругер» и две коробки патронов по пятьдесят штук в каждой – девятимиллиметровых и сорок четвертого калибра.
Он вошел в комнату Джинни и обнаружил Дрей в той же позе. Она даже не пошевелилась.
– Мне так жаль, – повторила она.
Он опустился рядом с ней на пол, положил руки к ней на колени и поцеловал в лоб. Лоб был влажный.
– Ничего. Как там говорят про бревно и соринку?
Ее губы сморщились в улыбке:
– В своем глазу бревна не видит, в чужом и соринку найдет.
– Что-то вроде того.
– Тебе нужно пойти пострелять.
Он кивнул:
– Пойдешь со мной?
– Мне нужно еще немного посидеть здесь, в темноте.
Он придвинулся к ней, чтобы снова поцеловать ее в лоб, но она откинула голову назад и поймала его губы своими. Поцелуй был горячий, сухой, пахнущий водкой. Если бы он только мог забраться в ее поцелуй и остаться в нем навсегда.
В гараже стоял серебряный «БМВ» Тима, конфискованный в соответствии с Государственной программой конфискации имущества, и его верстак. Тим бросил свое добро в багажник, дал задний ход и вывел машину из гаража. Он доехал до окраины города, потом свернул на грязное шоссе и проехал по нему еще несколько сотен метров.
Тим припарковал машину на ровном участке грязи и оставил фары включенными, направив их свет вниз – туда, где между двух столбов был протянут кабель. Он вынул связку мишеней – это были разноцветные картонные освежители воздуха, которые вешают в машине, – и закрепил их на кабеле. Потом сел в грязь и зарядил револьверы. В барабаны село по шесть пуль.
Тиму было удобнее целиться левым глазом, хотя он был правшой и носил кобуру на правом бедре. Заплечная кобура в их работе не поощрялась, так как перекрещенный ремень представлял опасность на огневой линии. Тим предпочитал кобуру на бедре: на то, чтобы вытащить кобуру из-под мышки, уходило слишком много времени. Про такую кобуру не зря говорили, что она после себя оставляет вдов. Он начал с пулемета, пристреливаясь на расстоянии в несколько метров, чтобы разогреться. Потом начал отходить все дальше и дальше.
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Второй хлеб на грядке и на столе - Ирина Ермилова - Хобби и ремесла
- Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Свеча горела на столе…» - Альманах - Периодические издания
- 100 великих загадок современной медицины - Александр Волков - Медицина
- Звёзды в наследство - Хоган Джеймс Патрик - Научная Фантастика