ТИК - Алексей Евдокимов
- Дата:06.07.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Триллер
- Название: ТИК
- Автор: Алексей Евдокимов
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но ведь удается же, блин, — и когда чмо предложило ей за сценарий двадцать штук баксов, причем треть авансом, Ксения, даже уже перед собой почти не комплексуя (более того — не без мазохистского удовольствия), деловито прикинула: две недели, «не приходя в сознание». Ну, три. К тому же ушлый Липченко намеревался воспользоваться ноу-хау авторов другой доморощенной молодежной га-га-медии, придумавших поместить действие в Гоа — и замечательно оттянувшихся там за спонсорский счет (экранный результат Игорь оценил так: «Это даже не детский лепет — это детская неожиданность»; Ксении из всего фильма запомнился только штабель североамериканских долларов размером 3x3x3 м). Липченко же нацелился на Ибицу — и Ксения всерьез надеялась вырваться «для освоения натуры» к испанским пидорам и торчкам хоть на неделю.
…И, естественно, получилось все ровно наоборот. Выяснилось, что ни три года сериальной практики, ни многократное кидалово со стороны деятелей полного метра так ничему ее и не научили: Ксения сама не заметила, как двинулась путем наибольшего сопротивления и сделала то, от чего давно старалась беречь себя пуще всего, — стала ДУМАТЬ. После беспрерывного двухмесячного мучения (так что и на Ибицу Липченко со своей кодлой полетел без нее) на свет родился результат противоестественного и невероятного сочетания совершенно маразматической идеи с качественным, вопреки всему, исполнением. Самое дикое, что у нее вышел приличный сценарий!.. Злобный, почти чернушный, смешной, замешанный на актуальных реалиях.
Разумеется, она, пуганая и ученая, скрупулезно согласовывала его с заказчиком не только на этапе заявки и синопсиса — но и слала Липченко по мере написания каждые пятнадцать-двадцать сцен. И неизменно получала добро. И чем дальше, тем больше тревожилась. Потому что выходило по меньшей мере пристойно — а ни на что пристойное в этой стране давно уже не было спроса (тем более в кино!). Потому что выходило неглупо — а Липченко был стопроцентный, хотя местами и милый, дурачище. Под конец она стала надеяться, что именно в силу дурости и амфетаминного энтузиазма он таки примет работу и, чем черт не шутит, даже остатние тринадцать штук заплатит… Поставила точку, «замылила» продюсеру готовый черновой вариант и получила бодрое приглашение к нему домой на проспект Мира.
И по прибытии — слова не успев сказать — выяснила, что два месяца парилась абсолютно впустую, что всеми липченковскими «добро» она (разумеется!) вольна распорядиться согласно народной идиоме, что присылаемый ею материал никто, видимо, даже не читал. Что как раз к окончанию ее работы продюсер, мыслитель, на хрен, наконец-то решил, о чем будет фильм. Родил. И к ее сценарию его сюжет не имеет никакого отношения. Совсем никакого. Ибо фильм будет о том, что Буратино — это клон. Клон Ленина.
…Когда мышцы лица, так и застывшего в любезной полуулыбке, отчетливо заболели, когда задергалось проклятое веко, она покосилась на часы: липченковский монолог длился уже без малого сорок минут. За все это время Ксения не издала ни звука — но никакой реакции от нее и не требовалось. Продюсер продолжал фонтанировать, перебивая сам себя, всхохатывая, вдохновенно домысливая на ходу, — Ксения давно перестала вникать в содержание «полива», лишь механически регистрировала, что все у него затевается, кажется, ради обладания золотом партии и в сюжете уже объявился Дзержинский. В принципе, делать тут давно нечего — можно вставать и уходить вместе с заботливо притараненной распечаткой. По крайней мере, с тринадцатью штуками она распрощалась еще на первой минуте липченковского выступления. Впрочем, с этого урода чего доброго станется потребовать назад аванс — ему, по всей видимости, пока в голову не приходит, что Ксения откажется воплощать всю эту «клонированную» ахинею. Причем воплощать — это она тоже уловила — уже не за тринадцать штук, а за шесть: половину Липченко решил оставить себе как автору идеи…
Она стряхивает, наконец, скисшую идиотскую лыбу и прихлопывает веко пальцем. Продюсер, однако, ничего не замечает — он как раз добрался до кульминации, разгоряченный, восторженно придыхающий, явно готовящий под конец какой-то сногсшибательный поворот. Она смотрит на него участливо.
— …И тут! — Липченко чуть подпрыгивает на табуретке и делает эффектную паузу… — И тут Дзержинский просыпается!!!
Московская зима, дотянувшая до середины. Перепачканные сугробы вдоль дорог, наледи на тротуарах; замызганные тачки, буксуя, швыряются грязными комьями, самоуверенные столичные тетки, по-куриному растопырясь, подхватывают полы дорогих шуб и несут их над черной слякотью. Яростно топочут входящие в подъезды, сбивая налипшую на обувь дрянь, чавкают размякшие в кашу упаковочные картонки у порогов киосков-стекляшек…
Смешно, думает Ксения, волочась через пробки на Новослободскую, к Ирке в «Собес», раздраженно дергая коробку передач. Вроде сколько уже было говорено себе, и понято, и принято к сведению… — и опять на те же грабли.
Чего тебе неймется? Что у тебя свербит? Что за мазохистская тяга заведомо бессмысленно напрягаться?..
(На самом деле все просто и почти физиологично. «Охота пуще неволи». Мозг — он по-своему тоже железа, и фантазия… творчество, на хрен… — вроде ее секрета. А против организма переть трудно. Ему ХОЧЕТСЯ!..
Ну и получается род интеллектуальной мастурбации. Бесплодной и унизительной.
Если продолжать аналогию — то я, наверное, извращенка. Странная моя натура желает не того, что принято и востребовано вокруг. И следование ей, натуре, — прямая дорога в маргиналы. Хочешь успеха в системе — преодолевай себя. Как бы ни было противно…)
…Желтые снегоуборочные ящеры. Вовсе уж нечеловечески раздувшиеся менты. Нервные гудки, толчея красных задних огней…
Да… Что да, то да — противно. Брезгливость одолевает. В чем себя ни убеждай, а уважать «все это», «всех их» — ну никак не выходит.
Когда Ксения только приступала к празднованию данного праздника жизни, пристроившись автором диалогов (одним из не то восьми, не то десяти; были еще несколько разработчиков сюжета и пара начальников всей сценарной бригады из двух десятков человек) на сто-с-лишним-серийное костюмное «мыло» про гусар и княжон, биг-босс «Художественного телеобъединения» — сериальной фабрики, где в разных павильонах со скоростью серия в день херачатся одновременно по нескольку «теленовелл», — знаменитый продюсер одного из главных каналов, маленький толстенький лысенький говорун, на полном серьезе втирал ей как-то, что возможностей для творчества и самовыражения (именно такими словами) в сериале ничуть не меньше, чем в кино. Причем в какой-то момент преданно заглядывающая ему в рот (она знала, как вести себя с Начальником Поучающим) Ксения поняла, что босс вовсе не канифолит мозги новой «зеленой» сотруднице, а совершенно искренне верит в то, что несет!..
Тогда до нее вдруг дошло, насколько начальник, работодатель, царь и бог ТУПЕЕ ее. Человек, учащий ее профессии, уверенный в своей власти над ее будущим, был самым обыкновенным, полновесным и очевидным дураком. Ничтожеством. И очевидность эта — вопреки неподдельному желанию Ксении перенять его систему ориентиров! — полностью систему оную нивелировала.
…Здорово подмораживает — внешняя мертвящая стылость воспринимается даже визуально, даже изнутри теплой машины. Густые белые хвосты мотаются за бамперами. Ранний закат раскрашивает заиндевевшие трамвайные стекла и протяжные султаны из повсеместных громадных труб…
В чем все-таки моя главная проблема? Почему я одна без конца напрягаюсь «на пустом месте»? Ведь почти никто совершенно искренне не понял бы моих заморочек!
Одно точно — дело тут не в наличии мозгов. Что — у Игоря нету мозгов? Да побольше, чем у меня. Не говоря об эрудиции. Но Игорь ведь не парится. То есть парится и еще как — только совсем иначе и по другому поводу. Хотя нет… Ни черта он не парится. Это он изображает. Не только перед другими — перед собой в первую очередь. Дабы был повод себя пожалеть, по шерстке погладить, за ушком почесать…
Все. Хватит.
…Она цепляется взглядом — и привычно шизеет. Растяжка поперек улицы: «Насилие в семье? Участковый — от слова „участие“! Звоните 02!» Да. Блин. Менты наши себя рекламировать любят и умеют. Хотя и бизнес старается не отставать (свежее с Ленинградки: «Гробы на ваш вкус!»). Участие… Они сами-то поняли, что написали?!
Никогда мне не освоиться в этом городе по-настоящему. И пытаться бесполезно… Ксения много лет искренне стремилась стать стопроцентной, «до кости мозгов», москвичкой — но до сих пор ее регулярно отбрасывало к той завороженной оторопи, с которой у нее ассоциируется (кажется, навсегда) «милый город, сердце родины моей» (здравствуй, здравствуй… жопа новый год). С тех пор ассоциируется, как в былинные незапамятные времена она въезжала в Москву на междугородном автобусе. Первым, что она увидела в окно, проснувшись с некоторого похмелья, оказалась то ли строящаяся, то ли перестраиваемая высотка, затянутая по всему фасаду громадным багряным транспарантом, на котором могучими белыми буквами значилось: «ЭТО ДОМ ПОМИДОР ЭТО ДОМ». Без знаков препинания.
- Метроном. История Франции, рассказанная под стук колес парижского метро - Лоран Дойч - Публицистика
- Развитие личностных качеств обучающихся в учебной и спортивной деятельности - Коллектив авторов - Психология, личное
- Обеспечение информационной безопасности бизнеса - Н. Голдуев - Прочая околокомпьтерная литература
- Контакт. Секта (СИ) - Семин Никита - Боевая фантастика
- Потусторонним вход воспрещен. Дневник сновидений - Lixta Crack - Биографии и Мемуары