Багровые реки - Жан-Кристоф Гранже
- Дата:06.09.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Триллер
- Название: Багровые реки
- Автор: Жан-Кристоф Гранже
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В склепе захоронен мальчик с весьма оригинальным именем — Жюд Итэро. Он умер в восемьдесят втором году в возрасте десяти лет. Может, вы об этом слышали?
— Нет. Продолжай.
— Ну так вот: украденные классные журналы тоже относятся к восемьдесят первому и восемьдесят второму годам. И я подумал: вдруг малыш Жюд учился в этой школе в те годы и…
— У тебя есть доказательства этой гипотезы?
— Нет.
— Ты проверял другие школы?
— Нет еще.
Крозье продул трубку — ну прямо вылитый комиссар Попей! Карим подошел ближе и заговорил как можно вкрадчивее:
— Разрешите мне заняться этим делом, комиссар. Я нюхом чую: это очень странная история. Тут существует некая связь. Может, это все и ерунда, но я почему-то уверен, что работали настоящие «профи». Они что-то искали. Нужно прежде всего связаться с родителями мальчика, а затем как следует пошарить в склепе. Я… Вы что, не согласны?
Опустив глаза, Крозье усердно набивал табаком жерло трубки. Наконец он пробормотал:
— Это дело рук скинов[13].
— Кого?
Крозье поднял глаза.
— Я говорю, кладбище — это дело рук бритоголовых.
— Каких бритоголовых?
Крозье громко рассмеялся.
— Вот видишь, тебе еще многое предстоит узнать в наших краях. Эти типы — их десятка три — живут в заброшенном ангаре возле Кейлюса. Там раньше был склад минеральных вод. Это километрах в двадцати отсюда.
Карим задумался, не сводя глаз с Крозье. Волосы комиссара ярко блестели на солнце, точно смазанные маслом.
— Мне кажется, вы заблуждаетесь.
— Селье говорил мне, что могила еврейская.
— Да ничего подобного! Я просто сказал ему, что Жюд — имя еврейского происхождения. Но это ровно ничего не означает. На склепе нет никакой иудейской символики, и вообще, евреи предпочитают хоронить покойников среди своих. Комиссар, этот мальчик умер в возрасте десяти лет. В таких случаях на еврейских могилах всегда имеется символ, гравировка, в общем, нечто, объясняющее эту преждевременную кончину. Ну, вроде обрушенной колонны или надломленного деревца. Но это захоронение явно христианское.
— Ишь ты, какой ученый! И откуда ты все знаешь?
— Читал.
Но Крозье упрямо повторил:
— Там орудовали бритоголовые.
— Но это абсурд! Совершенно не типично для расистов. Даже обыкновенным вандализмом не пахнет. Воры явно что-то искали…
— Карим! — прервал его Крозье дружеским тоном, в котором, однако, слышалось легкое раздражение. — Я всегда прислушивался к твоим мнениям и советам. Но здесь командую я. Так вот, поверь старому сыскному псу и займись бритоголовыми. Наведайся к ним, и, я думаю, тебе это кое-что даст.
Карим выпрямился и сглотнул слюну.
— Один?
— Уж не хочешь ли ты сказать, что боишься кучки бритых сопляков?
Карим не ответил. Крозье обожал устраивать своим подчиненным такие испытания. Конечно, с его стороны это была подлость, но вместе с тем и знак уважения. Молодой араб вцепился в край стола. Ладно, если Крозье угодно поиграть, то и он доведет эту игру до конца.
— Комиссар, я предлагаю вам сделку.
— Ишь ты!
— Я съезжу к бритоголовым. Один. Потрясу их как следует и представлю вам рапорт сегодня же, до тринадцати часов. Но за это вы добудете мне разрешение обыскать склеп на законных основаниях. И еще я хочу потолковать с родителями малыша. Тоже сегодня.
— А если это все-таки скины?
— Это не скины.
Крозье раскурил трубку. Табак затрещал, как целый сноп люцерны.
— Ладно, идет, — сказал он со вздохом.
— Значит, после Кейлюса я займусь расследованием?
— Только если успеешь доложиться мне к тринадцати часам. Но все равно, парни из республиканской полиции очень скоро сядут нам на хвост.
Молодой сыщик направился к двери. Он уже взялся за ручку, когда комиссар добавил:
— Я уверен, бритоголовые будут в восторге от твоего стиля работы.
Карим захлопнул за собой дверь под жирный смех старого жандарма.
10
Настоящий сыщик обязан знать своего врага вдоль и поперек. Знать все его сильные и слабые стороны, все его личины. Карим знал скинов как самого себя. Еще во времена Нантера он часто сталкивался с ними в беспощадных уличных разборках. А во время учебы в полицейской школе написал о них подробный доклад. И теперь, мчась на полной скорости в Кейлюс, он мысленно перебирал свои воспоминания. Не вредно было заранее прикинуть шансы на удачу в разговоре с этими подонками.
Главное — определить, с какой из двух группировок ему придется иметь дело. Не все скины были крайне правыми — кроме них имелись еще «красные скины», примыкавшие к левым экстремистам. Молодые люди разных национальностей, тренированные, накачанные, приверженные своему особому кодексу чести, они были так же опасны, как неонацисты, — если не более. Но с этими Кариму еще удалось бы как-то справиться. Он бегло припомнил атрибуты каждой группировки. «Фаты»[14]носили свои «бомберы» — куртки английских военных летчиков — лицевой стороной, блестящей и зеленой. «Красные», напротив, выворачивали их наизнанку, фосфоресцирующей оранжевой подкладкой наружу. «Фаты» шнуровали бутсы белыми или красными шнурками, «левые» — желтыми.
Около одиннадцати утра Карим остановился возле заброшенного ангара с вывеской «Воды долины». Высокие стены из волнистого пластика сливались с голубизной неба. У дверей стояла черная «DS». Несколько секунд на подготовку, и Карим выскочил из машины. Эти ублюдки наверняка там, внутри, лакают свое любимое пиво.
Он подошел к ангару, стараясь дышать глубоко, размеренно и твердя про себя самое важное: зеленые куртки, белые или красные шнурки — «фаты», оранжевые куртки и желтые шнурки — «красные».
Если он это запомнит, у него будет шанс выпутаться без потерь.
Сделав глубокий вдох, он толкнул в сторону раздвижную дверь. Ему даже не понадобилось смотреть на шнурки, чтобы определить, к кому он попал. Стены были сплошь размалеваны красными свастиками. Нацистские символы соседствовали с увеличенными фотографиями узников концлагерей и замученных пытками алжирцев. Под ними расположилась орда бритоголовых в зеленых куртках; все они смотрели на него. Значит, крайне правые, из самых оголтелых. Карим знал, что у каждого из них на нижней губе, с внутренней стороны, вытатуировано слово «skin».
Полицейский напрягся, как рысь, готовая к прыжку, ища взглядом оружие. Ему был знаком арсенал этих психов — американские кастеты, бейсбольные биты и пистолеты для самозащиты с двойным зарядом дроби. И уж наверняка эти сволочи прятали где-нибудь помповые ружья, заряженные каучуковыми пулями-"вышибалами".
Но то, что он увидел, оказалось много хуже.
Birds. Женщины-скины, тоже обритые, если не считать хохолка надо лбом и двух длинных, спадающих на щеки прядей. Дородные мускулистые девки, пропахшие спиртным и наверняка еще более свирепые, чем их парни. У Карима пересохло в горле. Он надеялся застать здесь компанию изнывающих от безделья бродяг, а столкнулся с настоящей бандой, которая оттягивалась в ожидании очередного заказа на погром. Его шансы на благополучный исход таяли с каждой секундой.
Одна из девиц хлебнула из кружки, разинула рот и звучно рыгнула. Специальный номер для Карима. Остальные загоготали. Все они были ростом не ниже полицейского. Карим сказал, стараясь, чтобы его голос звучал громко и уверенно:
— О'кей, парни. Я из полиции. Хочу задать вам несколько вопросов.
Скины встали и пошли на него стеной. Этот тип, из полиции или еще откуда, был для них прежде всего «мавром»[15]. А чего стоила шкура какого-то «мавра» в ангаре, среди банды таких подонков?! Или даже в глазах Крозье и других полицейских. Молодой араб вздрогнул. На какую-то долю секунды почва ушла у него из-под ног. Ему чудилось, будто на него ополчился весь город, вся страна, а может, и целый мир.
Он выхватил автоматический пистолет и вскинул его к потолку. Этот жест на миг остановил нападавших.
— Повторяю: я из полиции и пришел играть с вами в открытую.
Он медленно положил пистолет на ржавую бочку. Бритоголовые молча смотрели на него.
— Вот, глядите, я оставляю оружие здесь. Но чтобы никто не трогал его, пока мы будем говорить.
Пистолет Карима «глок-21» был суперновой моделью, на семьдесят процентов из сверхлегкого полимера. Пятнадцать пуль в обойме, одна в стволе и фосфоресцирующий прицел. Он знал, что скины такого никогда не видели. Одно очко он уже выиграл.
— Кто вожак?
В ответ — молчание. Карим шагнул вперед и повторил:
— Кто вожак, черт подери? Не будем терять время.
Самый рослый из парней подошел ближе; его напряженная поза выдавала готовность к звериному прыжку. Он спросил с местным гортанным акцентом:
- Магия соперниц - Дива Фейган - Детские приключения / Детская фантастика
- Лук - Рюноскэ Акутагава - Классическая проза
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
- Восточные легионы и казачьи части в Вермахте - Сергей Дробязко - Публицистика
- Заслон - Алексей Александрович Федотов - Социально-психологическая