Возмездие - Василий Ардаматский
- Дата:20.06.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Детектив
- Название: Возмездие
- Автор: Василий Ардаматский
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хорошо. Я съезжу, — согласился Фомичев.
— Я заранее благодарен вам! — проникновенно сказал Новицкий. — И не только я лично, но и наш ЦК. Не обижайтесь, господин Шешеня. Все должны понимать нашу осторожность — мы не один год наращивали силы своей организации, и нам не хочется действовать вслепую. И давайте-ка подойдем к столу и отметим наше деловое соглашение рюмкой водочки…
Они выпили, Павловский отошел к Пиляру, а Фомичев и Шешеня снова уселись на диван.
— Надоело мне это вот так… — Шешеня резанул ладонью по горлу.
— Что? — не понял Фомичев.
— Да вот это собачье неверие. Ну, я понимаю, эти элдэвцы, для них я просто не та фигура, но ведь и Павловский туда же гнет. А ты сам разве не подпеваешь им? Я знаю, кто сеет это безверие. Это все работа бездельников вроде Деренталя или Философова. Сидят возле вождя и застят ему видеть правду. Скажешь, я не прав?
Фомичев промолчал, только чуть пожал плечами.
— Ну конечно, как же тебе со мной соглашаться? — возмутился Шешеня. — Ведь тебя прислали сюда специально, чтобы проверить, не брешет ли Шешеня в своих донесениях.
— Это неверно, — живо возразил Фомичев. — Я, если хочешь знать, дважды посол: для вождя я — твой посол, а для тебя — посол вождя. Понял?
— Что-то не очень это ясно… Ты скажи проще: ты приехал сюда бороться вместе с нами с заклятым врагом или ловить нас на какой-то случайной неправде?
— Я не мыслю себя вне борьбы с большевиками, — торжественно объявил Фомичев.
— Тогда во имя нашего общего дела ты должен быть постоянно в Москве и возглавлять здешнюю и периферийные организации нашего союза. Я уже говорил об этом с Павловским — он обещал написать Савинкову. Твоя кандидатура на этом месте устроила бы всех! Я же и сам понимаю, что ты головой повыше меня.
Такая позиция свояка для Фомичева очень радостная новость. Он прекрасно понимает, что, если он возглавит все здешние организации НСЗРиС, это автоматически предопределит ему очень высокое положение во всем союзе, он, пожалуй, может стать вторым человеком после Савинкова. Действительно, настала пора, когда во главе движения должны стать люди дела, а не болтуны вроде Деренталя. Да, да, он поедет и проведет строжайшую инспекционную проверку низовки, и, если окажется, что она есть и действует, тогда резонно будет и остаться в Москве, чтобы уже не выпускать дела из своих рук. И Шешеня прав — можно сделать, как и он, вызвать сюда жену и обосноваться здесь прочно и навсегда, как положено боевому руководителю, который верит в свое дело.
— Хорошо, хорошо, обдумаем все, когда я вернусь, — сказал Фомичев. — Я верю, что мы с тобой из-за постов не подеремся.
— Да боже мой! — возмутился Шешеня. — Разве мне нужен пост? Я же буквально влип в это московское дело! Отец-то послал меня сюда зачем? Проверить двух резидентов и пошевелить их, если они заснули. А что получилось? Стал я вроде как лидер — заседаю, протоколы подписываю, переговоры веду. Умора одна, честное слово!..
Так вполне естественно разрешился самый трудный вопрос, ради которого и созывалась эта прощальная вечеринка, — теперь Фомичев не будет сидеть без дела, и, кроме того, он еще глубже залезет в тенета игры…
С улицы донесся автомобильный гудок.
— Господа, господа, прошу всех к столу на отвальную! — крикнул Павловский.
Зекунов быстро наполнил рюмки. Павловский взял свою и, подняв ее высоко над головой, сказал с чувством:
— За счастье знать вас! За счастье бороться вместе с вами! За Россию, господа!
Он лихо опрокинул рюмку и разбил ее об пол.
— Вот так! На счастье!..
На вокзале Павловский, Фомичев и Шешеня, прогуливаясь возле вагона, снова заговорили о том же.
— Я рад, Иван Терентьевич, что вы согласились поехать, — говорил Павловский. — Леонид Данилович в конечном счете прав: хватит их тут проверять на честность, пора уж им конкретно и по-деловому помогать.
— Верно, верно… — соглашался Фомичев. Неосознанная тревога, с которой он приехал на прощальную вечеринку, совсем улетучилась.
— А потом надо моему свояку оседать в Москве насовсем, — добавил Шешеня. — Само дело требует, чтобы во главе его стал человек такого калибра.
— Целиком с этим согласен, — официальным тоном произнес Павловский, и в этот момент проводник вагона позвал его занять место — уже было объявлено отправление поезда.
Шешеня и Фомичев обнялись с Павловским и расцеловались. И потом долго еще махали руками вслед поезду, ушедшему в ночную темноту.
Павловский вошел в свое купе, задвинул за собой дверь, запер ее на щеколду, постоял несколько секунд, покачиваясь от движения поезда, и ничком обрушился на сиденье. Он глухо выл, скрипел зубами, и тело его корчилось от ярости. Так у него почти всегда происходил переход от игры к действительности.
И вдруг он резко встал и, по-звериному озираясь, прислушался. «Спокойно, спокойно, — сказал он себе. — Но это же действительно так: никого их здесь нет. Ну да! Пиляр ясно сказал, что он обгонит поезд на автомобиле и будет встречать его в Серпухове. Ну конечно, они рассчитывают на то, что поезд до Серпухова нигде не останавливается, а я не идиот, чтобы прыгать на ходу из курьерского поезда. Но они меня не знают…»
Павловский подошел к двери и прижался к ней ухом — ничего, кроме грохота мчащегося поезда, он не услышал. Нет! Через площадку выходить на прыжок нельзя. А вдруг все-таки в коридоре кто-нибудь оставлен на всякий случай? В окно!
Он стал отжимать вниз оконную раму, и, когда она приоткрылась, в вагон ворвался грохот поезда и вой встречного ветра. Павловский примерился к окну. Надо отжать еще сантиметров пятнадцать — двадцать. Павловский так был захвачен борьбой с тугим окном, что не слышал, как стукнула вырванная из двери щеколда. На пороге купе стоял Григорий Сыроежкин.
— Сергей Эдуардович, зря вы это, — укоризненно пробасил Григорий.
Павловский метнулся к нему и замер. И словно из него воздух выпустили. Руки его обвисли плетьми, и весь он, обмякший, обессиленный, опустился на сиденье.
Сыроежкин прикрыл дверь и осмотрел место, где была раньше щеколда.
— Нехорошо получилось, Сергей Эдуардович, имущество-то государственное. И зря вы это… — Григорий легким рывком левой руки закрыл окно, и купе заполнила тишина. — А я стою за дверью и вдруг слышу — окно открыли. «Ах ты, — думаю, — что он затеял — костей ведь не соберет!» И вот пришлось сломать… казенное…
В Серпухове на пустом ночном перроне некому было обратить внимание на странную встречу. Когда поезд остановился, два человека в шинелях подошли к мягкому вагону; в это время навстречу им из вагона вышли тоже двое, и все они, не здороваясь, молча, пошли мимо вокзала к переезду, где стоял большой черный автомобиль. Трое сели в автомобиль, а четвертый пошел обратно, но он не спешил к поезду. Это был единственный человек в Серпухове, который знал, что сейчас столичные чекисты провели какую-то молниеносную операцию. И хотя этот человек был дежурным дорожного поста ГПУ, даже ему не было сказано, кого берут из поезда. Хотя на случай, если бы с автомашиной, обгонявшей поезд, что-либо произошло, дежурный имел приказ подойти к мягкому вагону и предоставить себя в распоряжение едущего в этом вагоне сотрудника ГПУ Сыроежкина.
А машина уже мчалась в Москву, и в ее открытые окна врывался летний воздух, пахший землей. Вдали от шоссе уютно светились чьи-то окна. А в черном небе качалась бледная россыпь звезд.
— Разрешите пожаловаться на вашего подопечного, — сказал Сыроежкин.
— Прошу вас, не надо, — взмолился Павловский, он сидел между Сыроежкиным и Пиляром на заднем сиденье.
— Что случилось? Говорите! — сухо приказал Пиляр.
— Они окно открыли в вагоне… Мне пришлось дверь в купе ломать. И небось не понимают, что я их спас, — немножко ерничал Сыроежкин.
— Кто-нибудь из пассажиров обратил внимание?
— Кроме нас, в вагоне было еще два пассажира, он и она… молодые… — ответил Сыроежкин. — А проводник уже спал без задних ног.
— Затмение нашло на меня… честное слово, — тихо сказал Павловский. — Прошу прощения.
Пиляр молчал и думал про себя, что не ошибся, полагая, что Павловский по-прежнему каждую минуту готов к побегу. С этим следовало считаться и тоже каждую минуту быть начеку. Операция уже идет к концу, и, если все дальше пойдет по плану, Павловскому понадобится сыграть свою роль всего лишь один раз…
ЧАСТЬ 4
ВОЗМЕЗДИЕ
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Фомичев готовился к поездке по стране. Он занимался этим настолько серьезно, что это создавало для чекистов немалые трудности. Вдруг он начинал капризничать по поводу маршрута и требовал включения в него новых городов. Ему легко было назвать какой-нибудь новый город, а для чекистов это означало новые бессонные ночи и дни тяжелого труда. Естественно, что во время своей поездки Фомичев с настоящим савинковским подпольем встречаться не должен. Главными подпольщиками для него становились местные чекисты, которые должны были играть роли настоящих савинковцев, к тому времени или сидевших в тюрьме, или находившихся под их полным контролем. Однако было решено: если возникнет острая необходимость, в каждом из городов, где будет Фомичев, он может встретиться и с настоящими савинковцами, находящимися в руках чекистов.
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Судебная практика по спорам в сфере исполнительного производства. Сборник судебных актов с комментариями - Николай Рогожин - Юриспруденция
- Журнал «Компьютерра» N 35 от 26 сентября 2006 года - Журнал Компьютерра - Прочая околокомпьтерная литература
- Концессионное право Союза ССР. История, теория, факторы влияния - Сергей Тищенко - Юриспруденция
- Избранное. Романы и повести. 13 книг - Василий Иванович Ардаматский - О войне / Шпионский детектив