Истина. Осень в Сокольниках. Место преступления - Москва - Эдуард Анатольевич Хруцкий
- Дата:11.09.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Детектив
- Название: Истина. Осень в Сокольниках. Место преступления - Москва
- Автор: Эдуард Анатольевич Хруцкий
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Начальник главка приподнял ладонь над столом, словно останавливая Вадима.
– Следовательно, все, кроме медальонов, найдено?
– Так точно.
– Продолжайте.
– Свидетель Гринин показал, что он, работая фотографом, снимал для Министерства культуры СССР целый ряд экспозиций, часть из которых впоследствии оказалась ограбленной.
– Конкретнее.
– Музей ремесел в селе Киржи, иконы в церкви села Лутребино, коллекция академика Муравьева и экспозиция в особняке Сухотина. Гринин показал, что некоторые слайды он частным образом, по существующим расценкам, перепродавал коллекционерам и искусствоведам. Среди них оказался Суханов Валентин Андреевич, осужденный по делу ограбления Муравьева. Внимательно ознакомившись с делом и изучив личность Суханова, мы пришли к выводу, что он взял на себя чужую вину. Единственное, чего мы не знали, – смысл его поступка. Я вылетел в учреждение, в котором отбывал наказание Суханов, но в день моего приезда он совершил побег. Выяснив, что Суханов бежит в Москву для сведения счетов с людьми, обманувшими его, мы приняли решение дать ему добраться до Москвы. Нами контролировался каждый шаг Суханова. Он действительно помог нам выйти на преступную группу и явился с повинной. Его непричастность к ограблению академика Муравьева доказана полностью.
– О нем потом, подполковник, сейчас по делу.
– С помощью Суханова, – настойчиво продолжал Вадим, – арестовали некую Кольцову Наталью Васильевну, переводчицу Интуриста, она дала показания о том, что преступную группу возглавляет Долгушин Юрий Петрович.
– Кто такой?
– Делец новой формации, по образованию искусствовед, год рождения 1926-й, член профессионального комитета литераторов, в 1951 году с группой ученых получил Сталинскую премию третьей степени за монографию о грузинской живописи. Поэтому по сей день числится в лауреатах Госпремии. Автор многих статей и нескольких книг. Также по делу проходит жених Кольцовой – бельгийский подданный Альберт Корнье, он вывозил краденое за рубеж. Лимарев у Долгушина, он должен передать его Корнье, получить деньги и уехать в научную командировку в Париж.
– Когда?
– 9 сентября, товарищ генерал.
– За Долгушиным установлено наблюдение?
– Да, с сегодняшнего дня.
– Против Корнье есть весомые улики?
– Только показания Кольцовой.
– Этого маловато. Необходимо его взять с поличным, хватит нам господ иностранцев, пользующихся нашей добротой. Что есть на Долгушина?
– Пока только показания Кольцовой и Суханова. Но вот любопытное место в ее показаниях: «…Долгушин рассказал мне, что „убрал“ Алимова, Пронякина и Семена Яковлевича Липкина…» Мы проверили по нашей картотеке, и оказалось, что Семен Яковлевич Липкин, он же Рыбкин Семен Моисеевич, кличка Мося, дважды судимый вор-рецидивист, работающий по подложным документам директором, вернее, старшим продавцом в маленьком магазине в Сокольниках.
– Сообщите в Главное управление торговли. Пусть их кадровики почешутся. Что сделано?
– Липкин-Рыбкин исчез, объявлен всесоюзный розыск.
– Хорошо.
Генерал встал, прошелся по кабинету.
– Теперь о Суханове. Вы считаете его невиновным?
– Да, товарищ генерал.
– Если так, поезжайте к горпрокурору и воюйте. У вас что-нибудь есть, Андрей Петрович?
– Нет, Василий Павлович.
– Что же, тогда Орлов свободен, а вы останьтесь.
Вадим вышел от начальника главка и спустился в столовую. До закрытия оставалось еще двадцать минут, и он надеялся, что ему достанутся какие-то недефицитные блюда. Нагрузив поднос остатками, Вадим подошел к столу.
– Диетическая пища – залог долгой жизни, – мерзко, как показалось Вадиму, сострил доедавший прекрасный лангет Смолин.
– И тому рад.
– Ты на ковре был?
– Вроде того.
– Слушай, я тут решил тебе помочь. Не благодари. Мой отдел прежде всего призван помогать людям.
– Ты, значит, у нас руководитель отдела альтруизма.
– Называй его как хочешь, но мы подняли дело Хомутова и надеемся, что к завтрашнему дню порадуем тебя в отношении Каина.
– Мы – это значит Калугин?
– Нет, это значит мы с Калугиным.
– Боря, а тебе не кажется, что дело, которым занимаюсь я сейчас, – твое?
– Кажется, но МУР – организация многознающая, и по ней поползли некоторые слухи о твоих служебных перемещениях. Поэтому я заранее хочу наладить добрые отношения с новым замом.
– А если это только слухи?
– Попал-попал, как говорят на бегах.
– Но я тебе тем не менее благодарен, Боря. Я сегодня генералу не доложил о Каине, боялся, что засмеет.
– А ты напрасно боялся. Я уверен, что Каин – подлинная фигура. Тебе Калугин нужен?
– Сегодня нет.
– К утру он принесет тебе портрет Каина.
– Только, пожалуйста, не из Библии с иллюстрациями Доре.
Вадим встал и, кивнув, пошел к выходу.
– Интеллектуал, – сказал ему в спину Смолин.
Филиппыч стоял у машины, с видимым отвращением разглядывая заднее колесо. Он скосил глаза, заметил Вадима и сказал громко, ни к кому не обращаясь:
– Как ездить – так все. А как насчет резины похлопотать, так никого.
– Ты это кому, Филиппыч? – наивно спросил Вадим.
– Народу. Куда едем?
– А ты обедал?
– При такой резине есть шесть раз в сутки положено, – Филиппыч грохнул дверью, усаживаясь в кабину. – Так куда, на Кировскую?
– Нет, в горпрокуратуру.
Филиппыч рванул машину с места и выскочил на Петровку. Вадим откинулся на сиденье и закрыл глаза. День сегодня выдался нелегкий. И он еще не кончился, этот день. Еще предстоит неведомо какой разговор в прокуратуре города. Орлов не знал горпрокурора лично, видел его на совещаниях, слушал. О нем говорили как о человеке крутом и несговорчивом. А впрочем, чего незаконного он будет просить? Он едет за правдой. Но где-то внутри его голос подсказывал, что у его-то правды очень подмытая правовая сторона. Но тем не менее Вадим знал одно: если он получит отказ здесь, то пойдет к генеральному прокурору. Как ему удастся попасть к нему, он пока не знал, но был уверен, что попадет непременно.
* * *
Над городом умирал осенний день. Сентябрь начался солнцем и свежим ветром. Наступала любимая пора Вадима Орлова. Московская осень всегда действовала на него живительно и добро. Он словно уезжал на курорт. Раньше, до Марины, Вадим уходил на бульвары или уезжал в Сокольники и часами ходил по опавшей листве. Сокольники – любимые их с Валерой места. Когда-то, лет десять назад, если у Вадима выдавался свободный день, они уезжали туда к восьми утра. В парк только что начинали пускать. Он был свеж и глух. Гуляющие еще не появлялись, и они уходили к
- Пролог в поучениях - Протоиерей (Гурьев) Виктор - Православие
- Под крышами Парижа (сборник) - Генри Миллер - Контркультура
- Деревянные дома, бани, печи и камины, гараж, теплица, изгороди, дачная мебель - Юрий Шухман - Хобби и ремесла
- "Фантастика 2023-179". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Рау Александр Сергеевич - Попаданцы
- Тишина - Юрий Васильевич Бондарев - Советская классическая проза