Современный Румынский детектив - Хараламб Зинкэ
- Дата:22.07.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Детектив
- Название: Современный Румынский детектив
- Автор: Хараламб Зинкэ
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Труп был обнаружен Лукрецией Будеску. Если я не ошибаюсь, она обычно убирала комнату студента. Стало быть, она может нам объяснить, куда исчез магнитофон.
— Завтра, завтра! — настаивает прокурор. — Ей надо прийти в себя, вы забыли, что она потеряла сознание? Выходите, я опечатаю дверь.
Переступаем порог. На лестничной площадке тесно, и, чтобы прокурор мог опечатать дверь, Поварэ и лейтенант вынуждены спуститься на несколько ступенек. Лестница освещена все той же тусклой лампочкой. Рядом с дверью на чердак я замечаю еще одну — это уборная.
Прокурор знает свое дело, через минуту-другую дверь опечатана. Он облегченно вздыхает и торопит нас:
— Все! Спускайтесь, товарищи!
На лестнице — никого. Тишина. Кажется, весь дом спит. На самом же деле все жильцы свесились с подоконников и ждут, пока отъедут от ворот обе служебные машины.
Над городом нависли тучи. Ночная темень стала еще непрогляднее. Холодно, пахнет близким дождем. Пожимая мне руку, прокурор напоминает:
— Созвонимся утром, условимся о часе, когда продолжим следствие. Согласны? Спокойной ночи.
Он садится в свой серый «трабант» и трогается с места с грохотом гоночного мотоцикла. Так недолго поднять на ноги и всю улицу. Прощается со мной и лейтенант, говоря, что должен уйти, так как ему сегодня дежурить по отделению. Он отправляется пешком — до отделения милиции рукой подать. Сержант Баноне открывает мне дверцу машины. Я сажусь рядом с ним, Поварэ устраивается на заднем сиденье.
— Куда? — справляется сержант.
— Куда подальше, — отмахиваюсь я устало рукой и берусь за трубку телефона. Полковник Донеа должен быть еще у себя в кабинете. Так и есть. Докладываю ему. Он спрашивает, согласен ли я взяться за это дело.
Ну до чего же вежлив и чуток мой начальник! Сперва он разыскивает меня с милицией, уводит от невесты, чтобы потом меня же спрашивать, согласен ли я взяться за это дело!..
— Ну, раз я уже вошел в курс…
— Да будет воля твоя! — благословляет меня полковник. — Ну а теперь самое время всем нам разойтись по домам!
— Здравия желаю!
Водитель, который тоже слышал приказ шефа, нажимает вовсю на газ. Домой, домой… Сама эта мысль так покойна и уютна, что я чувствую, как веки мои слипаются сами собою.
3
Каждый раз поутру мама спрашивает меня, хорошо ли мне спалось, и я отвечаю ей одно и то же:
— Да, мам, и мне снился замечательный сон!
— Ну и слава богу! — радуется она, хоть я и вижу, что ее беспокоит, к добру ли то, что мне приснилось.
Дело в том, что, хоть я и произвожу впечатление человека легкомысленного, на самом деле я жутко положительная и серьезная личность с железной самодисциплиной и несгибаемой волей. Вот по какой причине, как бы я ни был возбужден событиями дня, ничто на свете не в силах помешать мне уснуть мертвым сном. Сплю я крепко и беспробудно, что и дарит мне с первой же минуты пробуждения прекрасное настроение, на зависть всем моим сослуживцам.
Ровно в шесть двадцать, когда я упражняюсь с эспандером, мама сообщает мне, что завтрак уже на столе, а сама собирается на рынок. Затем следует обычное нравоучение:
— Если не придешь обедать, непременно позвони мне! Не позвонишь — уши надеру!
— Все будет в полном порядке, мама! — кричу я ей из спальни, растягивая изо всех сил пружины эспандера.
Без четверти семь я звоню Лили. Она тоже, вроде меня, ранняя пташка. Знаю наперед, что она скажет, но не отступать же мне?!
— Это ты?.. — Она умолкает, чтобы тут же ринуться в атаку. — Ливиу, так дольше продолжаться не может!
Но эта ее декларация, объявленная не без пафоса, не застает меня врасплох. Я знаю, как мне защититься и обернуть обстоятельства в свою пользу. Будто и не услыхав ее слов, восклицаю с ужасом в голосе:
— Лили, если бы ты знала, что мне приснилось!.. Ее живо интересует все, что я вижу во сне, и всякий раз она требует, чтобы я подробно изложил ей свой сон, дабы она могла тут же его истолковать. Несмотря на мои протесты, она с помощью Фрейда и Адлера находит в любом моем сне тревожный смысл. И вот тут-то мне и надо не упустить момент, чтобы, прерывая сложнейшие толкования подсознательных символов, переменить пластинку и воскликнуть со страстью и тоской:
— Я так по тебе соскучился!
— И я, Ливиу! — вынуждена она признаться.
— Я забегу к тебе повидаться!
— Конечно, Ливиу!
— Чао, любимая!
— Чао!
И все дела. Я утихомирил ее. И у меня самого камень с души свалился. Надолго ли — неизвестно. Да это и неважно. Потому что эта наша игра будет бесконечно повторяться с небольшими отклонениями в ту или иную сторону. Важно то, что я начинаю день со спокойной душой.
Поварэ ждет меня в нашем кабинете. Стоя у окна, он курит и сосредоточенно изучает доступную для обозрения часть улицы Каля Викторией, ограниченную улицами Доамней и Липскань.
— Как спалось? — любопытствует он.
— Мертвецки, — успокаиваю его и для убедительности формулирую очередной афоризм: — Что бы с ним ни случилось, милиционер обязан иметь спокойный и глубокий сон.
Не очень-то убежденный моими умозаключениями, Поварэ указывает мне кивком на дверь кабинета полковника Донеа, присовокупляя:
— Не забудь и с ним поделиться мыслями насчет сна. Он-то со вчерашнего не уходил домой.
Это для меня не новость. Мы все уже привыкли к бессонным ночам нашего начальника. Стучусь в обитую кожей дверь, переступаю порог. Застаю полковника за изучением толстенного досье. Поварэ не соврал, полковник действительно не покидал своего кабинета. Всю ночь напролет он читал донесения и протоколы, составленные его подчиненными. Прочитанное он кладет по левую руку. Там их набралось штук десять. Справа — уже ни одного.
— Ах, это ты, старина! — обрадовался он мне. — Садись…
По нему не скажешь, что он не спал всю ночь, наоборот, кажется, что он готов со свежими силами начать новый день. Сажусь. Он глядит на меня, моргая.
— Каковы твои планы на сегодня?
Вопрос не застает меня врасплох. Докладываю:
— Доктор Патрике обещал дать мне с утра результаты вскрытия. От этого зависит и направление следствия. Я собирался побеседовать для начала с Лукрецией Будеску, домработницей, которая обнаружила труп Кристиана Лукача.
— Действуй, — соглашается со мной шеф. — Моя помощь нужна?
Некоторые начальники задают этот вопрос чисто риторически. Полковник Донеа — человек совсем другого сорта. Он находит время, чтобы тебе помочь, естественно, если эта помощь действительно необходима.
— Мы ничего не знаем о родителях студента. Только то, что они живут в Лугоже. Я хотел бы прежде всего узнать о них все, что можно.
Шеф берет со стола записную книжку и ручку и выжидающе смотрит на меня. Я диктую ему:
— Кристиан Лукач, сын Валентины и Чичероне Лукач…
— И это все?
— Пока больше ничего. Дело, кажется, довольно простое. Я уже докладывал: все зависит от результатов вскрытия.
— Поварэ тебе не нужен?
— Пока нет. — Очень бы мне хотелось добавить: «Вот машина бы мне не помешала, весь день придется быть в бегах…», но я не стал его об этом просить.
— Держи меня в курсе. Я позвоню в Лугож.
На том он и ставит точку, вновь зарывшись носом в какое-то досье и папрочь уже позабыв обо мне. Я могу выйти из кабинета хоть на цыпочках, хоть хлопнуть изо всех сил дверью — все равно он не услышит… Поразительная личность! Работает за десятерых, и хоть бы что! Вероятнее всего, внутри у него находится некий механизм со множеством кнопок и рычажков. Повернешь один рычажок — включается общение с окружающими. Повернешь другой — полное отключение.
Неизвестно, чем больше обогревается наш кабинет — батареями отопления или сигаретным дымом. Поварэ дожидается меня в той же позе у окна. У него и своих забот по горло, но не сойти мне с этого места, если он не горит желанием участвовать в следствии по делу о самоубийстве.
— Я пошел в прокуратуру, оттуда — на улицу Икоаней. Если ты мне понадобишься, я позвоню.
— К Григорашу не забудь зайти, — напоминает он мне. — Я-то уже забегал к нему. В ампуле и вправду был морфий.
На меня нападает от волнения кашель. Это ведь не просто незначащая деталь, это обстоятельство сразу меняет все дело! Было ли самоубийство совершено под воздействием наркотика? Где Лукач достал морфий? И наконец, если он себе его впрыснул, то куда девался шприц?!
Словно услыхав мои мысли, Поварэ сообщает:
— Григораш обнаружил на ампуле едва различимые отпечатки пальцев, но не придал им значения.
— Это твое заключение или Григораша?
— Мое.
Вот в этом-то и заключается главное различие между мной и капитаном Поварэ. Он вовсе не обделен опытом или же увлеченностью своей профессией, но больно уж скоро и легко решает, имеет или не имеет тот или иной факт значение в ходе следствия. На мой взгляд, на первой стадии следствия любой факт имеет важное значение. Это как на скачках: перед началом все лошади выстроены в одну линию па старте, а потом, на дистанции, выяснится, какая из них резвее.
- Болезни кожи: эффективные методы лечения и профилактики - Е. Савельева - Здоровье
- Шерлок Холмс и гринбрайерский призрак - Джонатан Мэйберри - Детективная фантастика
- Байки из дворца Джаббы Хатта-19: Толщина кожи (История толстой танцовщицы) - Э. Криспин - Боевая фантастика
- Сладко-горькая история - Джио Сара - Биографии и Мемуары
- Ледяной рыцарь - Татьяна Леванова - Детская фантастика