Честь и мужество - Василий Шарапов
- Дата:04.11.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Детектив
- Название: Честь и мужество
- Автор: Василий Шарапов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Страхи, которые мучили Вадима при последнем возвращении, оставили шрам в душе. Теперь он боялся, что в следующий раз будет бояться еще сильнее. А когда так трусишь, владеть собой трудно, сорвешься как пить дать. «Нервы полечить, что ли? — угрюмо думал Вадим, отлично осознавая, что ни к каким врачам он не пойдет. — Становлюсь психом, так и шизануться недолго…» Где-то от кого-то он слышал, что лучшее лекарство в таком состоянии — положительные эмоции, развлечения и удовольствия. Но мелкие радости, вроде ресторанного балдежа с девочками, его не очень-то волновали, это все быт. А серьезные эмоции у Вадима были связаны с Валентиной. К сожалению, были они, эти самые эмоции, отнюдь не положительные: от Валентины он уходил с развороченной душой и исцарапанным самолюбием. Но порвать с ней не мог. Наверное, потому, что ее к нему отношение будило в Вадиме куда-то далеко и глубоко загнанный комплекс… Даже не то что неполноценности, а собственного ничтожества. Он знал, что нравится девушкам, — высокий, ладный, всегда модно одетый, у него был хорошо подвешен язык, впечатляющая, хоть и «пеночная» эрудиция, он держался уверенно и свободно в любом обществе. Но бывали минуты, чаще ночью, а иногда и днем — скажем, на трибуне стадиона, в кафе, — когда он буквально корчился, глядя на себя со стороны. Он боялся подумать, что Валентина видит его микроскопическую сущность, наверное, потому ему так нужно было, чтобы именно эта резкая на язык, умная и в то же время веселая — с другими! — девушка поддалась ему, отступила, признала Вадима Сорокина личностью. Насколько легче стало бы ему… И операции «Чужмашсбыта» наверняка не травмировали бы тогда психику, потому что уверенность в себе, а вовсе не бравада дают человеку покой.
Сегодня он дважды заходил к Валентине — до обеда и около пяти, — и оба раза не заставал ее дома. Сейчас было около девяти, даже если она дома — не засидишься, но Вадим был настроен на решительный разговор. Нужно прояснить все. Он скажет, что готов на ней жениться, обеспечит ее всем, что душа пожелает, и… что еще, он пока не придумал. Она должна понять и поверить, что нужна ему не как партнерша по танцулькам и любовным утехам, а по-настоящему, навсегда. Сам-то он, правда, в этом далеко не был уверен. Но непреодоленный барьер отравлял жизнь.
Валентина жила в комнате, доставшейся ей при размене большой отцовской квартиры. Отец, известный в городе художник-оформитель, оставил семью, женившись на выпускнице художественного училища, где преподавал, и теперь жил с милой примерно в таком же убогом шалаше, как и старшая дочь. Бывшей жене и второй дочери досталась отдельная двухкомнатная квартира. Но отец при редких встречах говорил, что счастлив: разница в двадцать четыре года не мешала юной супруге боготворить его. А вот Валентина, зажившая самостоятельно, не была счастлива — уж это она знала наверняка. Свою будущую профессию инженера-энергетика она не любила, с друзьями почти всегда была в натянутых отношениях — слишком требовательная к другим, себе она позволяла многое. Например, могла оборвать на полуслове, высмеять при всех, менторским тоном прочитать нотацию, полную сарказма. В общем, других Валентина не щадила, но и в одиночестве жить не могла: начинались депрессии, самокопание. Бывало, она целыми неделями пропускала занятия, потом еле разделывалась с хвостами, изнуряла себя, становясь еще нетерпимее к окружающим.
Вадиму было трудно с ней, его самолюбие было вечно в порезах, но отступиться от Валентины он уже не мог: все другие девушки рядом с ней казались преснятиной. Чтобы покончить с этой затянувшейся мукой, надо было непременно разочароваться в Валентине, сказать себе, что она такая же чувиха, как и остальные, и так далее. Однако пока что оснований ждать подобного триумфа не было.
…Он дважды нажал кнопку звонка и с тоской прислушался: неужели опять тишина? Соседи, Вадим знал наверняка, никогда не выйдут на чужой позывной. Он протянул руку, чтобы позвонить еще, как вдруг услышал легкое шаркание.
Скрежетнул запор, тихо звякнул замок. Валентина стояла в дверях. На ней был коротенький зеленый халатик, шлепанцы на босу ногу, светлые волосы всклокочены, на лице ни следа грима. «Никуда, значит, не собирается», — обрадовался Вадим.
— Ты? — Она задумчиво смотрела на него. — Заходи. Только ненадолго, я спать рано лягу.
Сорокин прошел за ней в конец коридора, уверенный, что, по крайней мере, две пары соседских глаз проводили его, глядя сквозь дверные щели.
— Сядешь? — спросила она, указывая глазами на зеленое кресло с обшивкой, до лохмотьев ободранной котом.
— А может, стоя будем разговаривать? — зло бросил Вадим и сел.
— Лишь бы покороче.
Валентина присела на краешек стула, и все-таки голые коленки далеко выползли из-под халатика. Она посмотрела на них, потом на Вадима.
— Выкладывай. Я вижу, что ты не просто так.
— Сейчас выложу. — Вадим сощурился, довольный, что уест-таки Валентину. — Прошу, пани… Это тебе презентик, так сказать…
Он медленно отстегнул медную пуговку, вынул из кармана батника плоскую коробочку, формой похожую на пудреницу. Развернул фирменную бумагу с рекламой ювелирного магазина. На лице девушки разлилась краска, она закусила губу.
— Спрячь, можешь не открывать. Говори и уматывай.
— Сейчас выложу, — повторил Сорокин, чувствуя, что только напортил: разговор, как планировалось, не получился. — Ты все же посмотри. Красиво же!..
Он открыл замочек коробки. На голубом бархатном ложе блеснул, отразив свет люстры, золотой кулон в виде стилизованной бычьей головы на тончайшей золотой цепочке.
— Твой знак — Телец. Ты ведь майская…
Нет, равнодушной Валентина не осталась: взяла кулон, на вытянутой руке покрутила перед собой.
— Чудесная штука, — сказала она ровным голосом. — Откуда? Впрочем, я сама… — Валентина порывисто взяла бумагу, взглянула.
Вадим внимательно следил за ней, разминая сигарету.
— «Посетите магазины Ростовского Ювелирторга», — прочитала девушка с восторженностью, слишком похожей на издевку. — Ты, что ли, опять их посетил?
Она небрежно, почти не глядя, опустила кулон на стол, вынула из пальцев Вадима сигарету. Он чиркнул зажигалкой. Нехотя ответил:
— Когда же мне-то?.. Парень знакомый.
— Фарцовщик? Вроде тебя? — деловито поинтересовалась Валентина.
— Нет, не вроде меня. — Вадим вздернул подбородок. — Тем более что я не фарцовщик. Как это ни почетно.
— Значит, ты вор. — Она произнесла эти слова легко. — Такие подарки в твоем положении может делать…
— Прекрати! — В голосе его прозвучала угроза.
— Я никому не позволяю повышать голос, ты знаешь. — Она затянулась и пустила струйку дыма на Вадима. — Тебе больше подходит извиняющийся тон, не забывай. Забери свою висюльку, выкладывай, зачем пришел, и… — Она многозначительно качнула головой на дверь.
— Валентина! — Он напрягся всем телом, сжал кулаки. — Ты что, садистка? Ты знаешь, как я к тебе… Давай поженимся…
— Что-о?! — Она сделала большие глаза, хотя ничуть не удивилась, Вадим это видел. — Чьей же я буду женой, проясни? Вадима Сорокина? А кто он такой? Вернее, что он такое? Подозрительный тип, любящий шлягеры, выпивку и баб? А что еще? Ничего, мой золотой, больше ничего… Ах, не об этом я мечтала в своей девичьей кроватке! Извини, не об этом, который Сорокин. Я догадывалась, что ты не мытьем, так катаньем захочешь меня взять. Не получится! Надоел ты мне до чертиков, Вадя! Вместе с твоими подношениями. Соберу я их как-нибудь и вышлю по почте… Чтоб лишить тебя удовольствия еще раз…
— Да что же это такое?! — крикнул Вадим, вскакивая с кресла и хватая Валентину за локти. — Травишь меня, да?! Побольнее жалишь? А я все равно… Ты со мной будешь!
— Убери руки, подонок, — с отвращением сказала Валентина, сузившимися от гнева зрачками глядя в его округлившиеся слепые глаза. — Убери!
Она рванулась, попыталась встать. От натяжения верхняя пуговичка халата отскочила, обнажилась грудь. С размаху опустившись на колени, Вадим грубо притянул девушку к себе и впился губами ниже тонкой ключицы.
— Мерзавец… пусти… — Валентина качнулась всем телом, рванула руки. Стул, а с ним девушка и сжимающий ее за локти Вадим рухнули на ковер. Не столько страсть, сколько ярость руководили сейчас Сорокиным. Он пытался зажать поцелуями этот судорожно кривящийся, проклинающий его рот, ему было приятно, что Валентине сейчас больно от сдавивших ее руки пальцев, что она беспомощна перед ним — много ли толку, что извивается, бьется головой и ногами о пол?..
— Ах ты!.. — Он выругался и схватился за щеку. — Кусаешься, милашка?!
Секунды, на которую он отпустил руку девушки, было достаточно, чтобы она попыталась залепить ему острым кулачком в глаз, но он успел перехватить ее руку. Пальцы его были в крови — здорово, видать, укусила его любимая девушка Валентина.
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Комментарий к Федеральному закону от 26 декабря 2008 г. № 294-ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля» (постатейный) - Александр Борисов - Юриспруденция
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Охрана труда в здравоохранении - Игорь Наумов - Юриспруденция
- Победа. Роль тайной стратегии администрации США в распаде Советского Союза и социалистического лагеря - Петер Швейцер - Публицистика