Дом темных загадок - Беатрикс Гурион
- Дата:23.10.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Детектив
- Название: Дом темных загадок
- Автор: Беатрикс Гурион
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я сообщаю остальным о своих подозрениях.
— Нам нужно как можно скорее выбираться отсюда, — говорит Том. — Подвесная дорога. Мы с Филиппом знаем, где это. Мы там рубили дрова.
Я отгоняю прочь воспоминания об окровавленной голове Себастиана в кабинке.
— Я не знаю, есть ли у нас столько времени. — София указывает на руку Филиппа, из которой снова сочится кровь.
Мы удрученно переглядываемся. Она права.
— Но здесь нет телефона. Я все обыскала. — И в тот же миг я вспоминаю, что спрятала мобильник Софии под одним из чанов в подвале, где Беккер меня запер.
— Нам нужно в подвал.
И рассказываю ребятам о телефоне.
Мы бежим вместе, стараемся не отставать, держим наготове пистолет, Беккер может подстерегать везде. Нас четверо, но я видела его безумные глаза и понимаю, на что он способен.
Приходится еще раз спуститься в проклятый подвал, о котором мне будут сниться кошмары всю оставшуюся жизнь, это я уж точно знаю. Нужную комнату мы находим удивительно быстро, но проходит целая вечность, пока я подбираю ключ к двери.
Когда мы распахиваем ее, оттуда буквально пахнет страхом. И от меня он, наверное, исходил, пока я была здесь. Я глубоко вздыхаю и замечаю, что чан, в который я спрятала телефон, — на полу. София и Том подходят к нему и одним махом переворачивают.
Под ним не только телефон, но и Николетта. Она скрючилась, как ребенок, с ног до головы измазана кровью. Я склоняюсь к ней и только тогда замечаю в сумерках, что она не ранена. И я догадываюсь, чья кровь на ее одежде.
Когда я дотрагиваюсь до ее плеча, она вздрагивает, потом распахивает глаза и смотрит словно сквозь нас.
Мы пытаемся говорить с ней, но она ничего не отвечает.
— У нее шок. — София склоняется над ней ниже, чтобы заглянуть в глаза.
— Как бы там ни было, нам нужно взять ее с собой.
Том поднимает перепачканный кровью телефон. Включает его, трясет, пробует снова и снова.
— Он мертвый, — хрипло произносит он. — Совсем сел. Даже заставка не загружается.
Я смотрю на телефон, потом на Николетту. Мне становится ясно, что она напрасно пыталась куда-нибудь дозвониться, пока не разрядился аккумулятор.
Теперь остается один путь — к подвесной дороге. Мы снова пытаемся разговорить Николетту, но она не реагирует. К счастью, автоматически она позволяет с собой делать все. Том и Филипп поддерживают ее с двух сторон. Я тороплю всех, боюсь, что Беккер может придумать для нас еще какие-нибудь неожиданные сюрпризы.
Снаружи совершенно темно. Облака закрывают небо, но дорогу мы знаем. Мы бежим так быстро, насколько позволяют состояние моей лодыжки и сомнамбулической Николетты. А я постоянно спрашиваю себя. И отвечаю, как могу. Или нет, лучше сказать — не даю ответы, а чувствую их. Я лишь повторяю то, что услышала от Беккера. Начиная со смерти Себастиана и заканчивая тем, что произошло в замке более тридцати лет назад.
— Я все равно не понимаю, почему сюда притащили именно нас, — говорит Том.
— Он хотел отомстить. Дети должны были искупить вину своих родителей. Твой отец, Том, работал здесь воспитателем, точно так же, как и твой, София. Моя мать была влюблена в одного из них и забеременела.
В одного из них. Нет, я точно знаю, в кого она была влюблена. Медальон с фотографией отца Софии. Я всегда считала, что на снимке мой отец, это был мужчина, которого тогда любила мама. А потом я вспоминаю, что увидела в книге для духовного чтения. Там не значилось имени, но последняя фраза гласила:
«Мой рыцарь, не заставляй меня ждать так долго».
Рыцарь. Что если эту фразу воспринимать дословно? Фамилия у Софии ведь Рыцарь.
Кажется, София тоже подумала о снимке.
— Если это мой отец, это значит, что я тоже родственница Беккера? — Софии пришлось отдышаться и переварить информацию, прежде чем что-то сказать.
Я на миг закрываю глаза. Столько страданий. Как нам это понять?
— Ты разве не говорила, что твой отец — француз и работал в организации «Врачи без границ»? — внезапно вмешивается Том.
Я киваю, а он продолжает:
— Кстати, ты говоришь по-французски?
— Не особо. Хотя моя мама хотела, чтобы я учила его.
— Рискну повторить, что со мной было то же самое. — Том криво улыбается, и мне в какой-то степени радостно это видеть. — Но тебе стоит лучше учиться в школе. Разве ты не говорила мне, что твоего отца зовут Шарль-Филипп Шевалье?
— Ты это запомнил на всю жизнь?
Я не успеваю договорить. У меня мороз по коже. Где-то глубоко в животе я чувствую, на что намекает Том. Какая же я тупая! Оба стоят и смотрят на меня.
— Шарль Шевалье, — шепчу я, — по-немецки — Карл Рыцарь.
София качает головой:
— Вы с ума сошли! Мы же почти одного возраста. Это же чепуха, мои родители вот уже семнадцать лет как женаты.
Но фотография! Это же должно быть очевидно.
— Брак еще ни одного парня не удерживал от этого. — Голос Филиппа очень слаб и едва слышен, словно он почти не может стоять.
— Мы должны двигаться, — настаиваю я.
Больше не могу, я уже не верю, что всем нашим злоключениям когда-нибудь придет конец.
— Беккер все еще представляет для нас опасность.
Мы молча бежим дальше, пока Филипп снова шепотом не заговаривает:
— А как с этим всем связана моя мать? Я знаю, что она выросла в каком-то приюте, но было ли это здесь, я толком не скажу.
Я не решаюсь рассказать ему прямо сейчас то, что услышала от Беккера.
— Урси, наверное, была знакома с моей матерью. И была еще одна подруга, какая-то Марта.
Никто больше ничего не говорит, и я уверена, что и сама не произнесу больше ни звука. Мы молча бредем сквозь ночь, но из-за усталости двигаемся все медленнее. Радуюсь, что мы вместе, беру руку Софии и слегка сжимаю. Нас беспокоит сейчас лишь одно: как бы подальше убраться от этого злосчастного замка и доставить в больницу Филиппа и Николетту.
— Эй, секунду, ну-ка тише, я что-то слышу, — просит Том.
Мы останавливаемся, легкий ветерок обвевает нас, но я ничего не слышу, лишь гравий шуршит под нашими ногами.
Мы двигаемся дальше.
— Тс-с-с. Теперь и я что-то слышу. — Я останавливаюсь. — Звук откуда-то позади нас.
Мы оборачиваемся, но утесы закрывают обзор.
— Он нас преследует? — шепчет София, раскрыв от ужаса глаза.
— Нет, это что-то другое. Звук откуда-то издалека.
Мы теснимся поближе друг к другу и всматриваемся в темноту. В воздухе слышен горьковатый запах.
Слышится треск, он становится все громче, потом — взрывы, похожие на фейерверк, как в мой первый вечер в замке. Я больше не выдерживаю и ищу новое место для обзора, влезаю на утес. Отсюда я могу видеть все. От замка в темноту поднимается яркое зарево. Зарево все разгорается, потом я вижу, что это пламя — замок превратился в сплошной гигантский факел красно-оранжевого цвета. Вся гора освещается пожаром, языки огня выбрасывают в ночное небо золотые искры.
Внезапно я чувствую рядом с собой Беккера, словно он прямо сейчас хочет меня обнять, и понимаю, что именно в этом и состоял его план: у него никогда больше не будет шанса ощутить вкус мести удушливой жаркой ночью. Я пытаюсь сглотнуть подступивший к горлу комок. Это непостижимо, как завораживающе может выглядеть нечто разрушительное.
Мое бедное маленькое дитя!
Ну, дитя мое, после всех предисловий я наконец перехожу к делу. Есть две причины, почему я тебе ответила. Первая — ты сын Агнессы, и поэтому я доверяю тебе, даже не будучи знакомой. Вторая — таким образом ты даешь мне возможность искупить страшный долг.
Скажу без обиняков, я упустила подходящий момент.
Не думаю, что вправе требовать от тебя понимания. Я иногда и сама больше не понимаю, как могла вытворить нечто подобное. Но тогда я хотела убежать вместе с Агнессой, мне было ясно: она бы никогда не пошла со мной, если бы знала, что ты жив. Она бы искала тебя и не сдалась, пока бы не нашла. Она бы хоть на край света поехала, чтобы отыскать тебя, потому что Агнесса такая.
Некоторые думают, у нее мягкий характер и ее легко укротить. Она была мягкой и хрупкой. Но всегда делала только то, что подсказывала ей совесть. Надеюсь, ты не вполне унаследовал эту черту. Совесть иногда очень мешает.
Был лишь один момент, когда я почти поддалась слабости, во время твоих похорон. Но он прошел, а после уже возврата не было. Агнесса едва могла стоять на ногах, Урси и мне пришлось вести ее к алтарному знаку, потому что она едва шевелилась. Слезы текли по щекам беспрестанно, она не произнесла ни единого слова. Нам пришлось удерживать Агнессу, чтобы она не рухнула в маленькую могилу. И в этот раз даже Гертруда воздержалась от обычных комментариев.
Вскоре после этого мы сбежали. Я позаботилась о том, чтобы Агнесса обратилась в клинику, где ей назначили терапию. Все время беременности она находилась взаперти, так много страдала, что у ее души просто не осталось выбора. Я всегда подозревала, что она должна была убежать в эти видения, чтобы вообще выжить. А стигматы, вызванные либо самовнушением, либо как-то иначе, были настоящим спасением для Агнессы, ведь только тогда Гертруда согласилась перевести ее в медицинский пункт. Там Гертруда заботилась о ней сама, опасаясь лишней болтовни других сестер.
- Левая Рука Бога - Пол Хофман - Фэнтези
- Нож оборотня - Ирина Щеглова - Ужасы и Мистика
- Детектив с тигром. Из цикла «Дилетантские детективы» - Татьяна Мефодьевна Постникова - Классический детектив
- Так убивать нечестно! Рождественский кинжал (сборник) - Джорджетт Хейер - Классический детектив
- Эстетика в трамвае - Хосе Ортега-и-Гассет - Зарубежная классика