Привратник Бездны - Сергей Сибирцев
- Дата:20.07.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Детектив
- Название: Привратник Бездны
- Автор: Сергей Сибирцев
- Просмотров:4
- Комментариев:0
Аудиокнига "Привратник Бездны" от Сергея Сибирцева
📚 "Привратник Бездны" - захватывающий детектив, который погружает слушателя в мир загадок и тайн. Главный герой книги, привратник Бездны, сталкивается с серией странных происшествий, которые заставляют его задуматься о том, что реальность может быть гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд.
В поисках ответов на вопросы, которые ставит перед собой привратник, он погружается в мир интриг и опасностей, где каждый шаг может быть решающим. Сможет ли он раскрыть все загадки и найти истину, скрытую за туманным покровом Бездны?
🔍 Автор книги, Сергей Сибирцев, известен своим умением создавать захватывающие сюжеты и увлекательных персонажей. Его произведения пользуются популярностью у любителей детективов и триллеров.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Мы собрали лучшие бестселлеры, чтобы каждый мог насладиться увлекательными историями в любое время.
Не упустите возможность окунуться в мир загадок и тайн вместе с аудиокнигой "Привратник Бездны" от Сергея Сибирцева. Слушайте и наслаждайтесь каждым звуком, каждым словом, погружаясь в увлекательное приключение!
Погрузитесь в атмосферу детектива прямо сейчас, перейдя по ссылке: Детектив
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- ... ?!.
5. Изыскание предыдущего смысла
Подвергаться всяческим казуистическим (или иезуитским) унижениям, подвергаться безо всякого с моей стороны позитивного ответа... То есть, добровольно соглашаться на все те (и эти, и будущие, вероятно) эмпирические малоувеселительные упражнения с моим не геркулесовым организмом, - это значит прослыть нетипичным героическим персонажем из какой-нибудь греческой мифологической новеллы...
Нося всю жизнь нынешнее свое фамильное прозвище, я как-то притерпелся к всякого рода типичным малоуютным ударам и шлепкам судьбы. Впрочем, эти болезненные знаки-символы, уже давно стали частью моего обывательского существования, моего нехитрого миросозерцания, в сущности, вполне типичного, распространенного среди мужского народонаселения моей малоотзывчивой странной родины, носящей ныне прозвище: Российская федерация...
Причем, по-моему, обывательскому разумению, типичный российский обыватель - это такое яркое нетипичное героическое явление природы, вернее даже - Божьего космоса, - понять, уразуметь которое никакому западному интеллектуалу-обывателю не по силу.
И поэтому, хочешь, не хочешь, а приходиться постоянно, вопреки своей воли, примерять (а то и без примерки влезать) шкуру и доспехи непобедимых былинных сказочных персонажей.
И с горем пополам влезши, порою чувствуешь всем нежным городским тактильным своим прикровом, до чего же эти волшебные личины узки, тягомотны, омерзительно зловонны, неудобоносимы...
И разгорается в моем обидчивом холостяцком сердце мстительное желание отвергнуть все эти предусмотрительные причуды судьбы, - отвергнуть самым преднамеренным образом...
Вывернуться как-нибудь по благородному, по джентельменски, блюдя, так сказать, мужественную мину лица героического российского обывателя, - увы, не получается.
Потому что в реальных немифологических обстоятельствах все гораздо проще и страшнее, - а именно меня, все эти милые предупредительные (объективные!) обстоятельства толкают на нарушение шестой Христовой заповеди, которая гласит: не убий...
Во имя сохранения собственной тленной оболочки я обязан отбирать и рушить близкие, родственные и чужие оболочки, - во имя...
И поэтому, чтобы не преступить сие Божественное предписание, я вынужден нарушить другой христианский постулат, - я личной своей волей вынужден предать себя смерти...
Оказывается, чтобы я выжил, моей бывшей полуразлюбленной жене пришлось распрощаться с собственным, так, ею, нежно, лелеемым, дамским, существованием, которое, она умудрялась заполнять какой-то псевдоблаготворительностью и прочим бутом феминистской активности...
В сущности, кто дал мне право судить образ жизни женщины, с которой столько лет-зим делил спальное вконец опостылевшее супружеское ложе?..
С какой такой стати я возомнил, что моя единоличная персона главнее (или - ценнее, нужнее Божьему промыслу) в этом земном вполне грешном тленном недолговечном существовании?
...Мою, видимо не окончательно проснувшуюся физиономию согревало некое чрезвычайно знакомое (и знаковое!) с детства праздничное утреннее ощущение...
Я страшился разорвать еще отяжеленные сновидческими осколками веки, я не хотел вновь упереться своими истосковавшимися жадными зраками в жуткую топкую темь, - в искусственную черноту...
Однако сквозь неотжмуренные нежные кожные створки пробивался кумачовый сказочный жар, - солнечный жар детства...
Не знаю, сколько бы я еще трусил, но в носовой полости, в самой ее обонятельной глубине зародился предательский прохладительный сквозняк, - и вместо степенного невозмутимого хладнокровного отмыкание верхней части век от паникующих нижних, они напротив еще плотнее притиснулись друг к дружке, и - случился непредусмотрено пошлый сочный чих...
- Апх-чхи!!! Чхи-иа!
И этот неестественно бодряцкий шумовой эффект заставил меня отворить паникующие глаза навстречу нахраписто благожелательному солнечному круглолицему лику, расточающему лично моей счастливо недоуменной физиономии, какие-то ненастоящие - фамильярно профессиональные клоунские улыбалочки...
Я вновь находился в положении лежа. Вновь на чьем-то обширном опочивальням ложе, укрытый белоснежно-госпитальной простыней до самого подбородка, вернее сказать, - короткой колючей бородки, отпущенной по случаю... По случаю моего нынешнего местопребывания, растянувшегося на какие-то, видимо, невообразимые часы-дни-недели, - по крайней мере - не месяцы, - потому как не летаргического же забвения удостоился хмельной молодец, брошенный неким подзабытым психом-родственничком на тропу маленькой победоносной войны...
Между тем в горле набряк малосъедобный суховатый гастритный ком, который бы в самый раз размочить сейчас чашкой моего китайского чая...
Впрочем, не отказался бы от доброго глотка "Мартеля", на худой случай пригубил бы пузырчатой французской бражки "Вдова Клико"...
Господи, а всего лучше - граненую кружку родимого "жигулевского" темного выцедить, не отрываясь, и отдуваясь от прилива постмохмельной треморной озябшести...
Моему лицу было почти горячо, однако тело требовало порядочного верблюжьего, стеганного, в крайнем случае, полевого покрывала на гагачьем пуху. Потому как клинического цвета простыня представлялась настоящей насмешкой в моем содрогающемся положении навзничь, в вызывающе нудистском неглиже, - и все члены мои какие-то странно охолонутые, едва ли не осклизлые, точно их в леднике или морозильнике некие доброжелатели содержали-хранили...
Эдакий - nakedman! В сущности, находиться в подобном uniform, - мне было не привыкать. Видимо, сия естественная органичная униформа стала моим фирменным парадно визитным смокингом, - на все случаи жизни.
Все чаще и чаще матушка-судьба вкупе с архангелами из Ордена "посточевидцев" помещают мою земную грешную сущность в такие превратности жизненные, - так обставляют все мои интимные и бытовые обстоятельства, забрасывая в неведомые чужие альковы, оставляя на мне один единственный природный мой мундир, - что остается бедному пехотинцу...
И вопиет в чужое надышенное, намоленное пространство подневольный дурно обмундированный странник-пехотинец, - вопиет никому не интересные недоуменные молитвы-призывы-восклицания...
Разумеется, никакого жалостного вопежа мое пересохшее горло не производило. Хотя, где-то там, поблизости - за грудиной копошился мальчишеский щенячий скулеж на несправедливость и злонамеренность вышеупомянутых сопроводителей.
Будучи заматерелым заправским пехотинцем, прошедший (и уцелевший!) черт знает какие чужеродные и воинственные местности, я догадывался, что изводить себя (вероятно и уши прислушивающихся), свои голосовые связки убедительными воплями - пустое и бездарное времяпровождение.
Таращась в матово-блескучий плафон казенного светильника, ощущая, как с каждой секундой моего ничком-неделанья, заоконное родное светило подвигается все далее и далее по своим земным делам, - и горячая ладошка его вот-вот соскользнет с моей пригревшийся физиономии... Я несколько затосковал, пока еще не допуская до сознания паникующих домыслов о своих неопрятно охладелых конечностях, которые сейчас в эти мгновения, существовали сугубо в автономном режиме, не подчинясь моим вяло мыслительным указаниям - пошевелиться, поерзать, поелозить...
Я чувствовал его - мое прохладительное тело, - а вот оно, многострадальное, вроде как закапризничало, и не желало идти на контакт с моими подсознательными импульсами. Я же мечтал о взаимоуважении, взаимовнимании...
Нынешнее ощущение отдаленно напоминало отлежалую руку, только вместо одной, охладело ватной конечности - присутствовал весь мой, ко всему привычный организм. И при этом, чрезвычайно осязаемое присутствие собственной утробы - внутренностей, о месторасположении которых до сего мгновения я всего лишь догадывался.
И зачем мне эти дополнительные (доподлинные!) познания - столько-то во мне мотков метража кишок, объем печени, пульсация почечных лоханок и селезенки, ритмическая служба сердечных желудочков, - и аскетическая пустошь основного желудка?..
До сего дня весь этот хитроумный жизнедеятельный механизм не подавал каких-то особенных привередливых признаков своего присутствия и участия в моей жизни.
Причем нынче - в эту созерцательную минуту, суетиться по какой-либо надобности-нужде не было никакой необходимости, - все внутрибрюшные отстойные полости и емкости сияли глянцем и гигиеничностью, все равно, что у новорожденного...
Замечательная хирургическая чистота и благолепие!
... И все сильнее и сильнее теребило подлое желание наследить, натоптать, в этих чародейственно дистиллированных коридорах полостной родимой системы!
Очень хотелось кушать.
А ежели быть весьма пунктуальным - я готов был сожрать целый банный таз манной отвратительной (с младенчества не обожаемой) размазни.
- Примечания к драмам - Михаил Лермонтов - Драматургия
- Мишель и Мышиный король (СИ) - Алёна Сокол - Любовно-фантастические романы
- Тень свободы - Дэвид Вебер - Космическая фантастика
- Город, лишенный солнца - Мишель Гримо - Научная Фантастика
- Пророчество Тиеобы - Мишель Демаркэ - Прочее