Русские флибустьеры - Евгений Костюченко
- Дата:15.07.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Детектив
- Название: Русские флибустьеры
- Автор: Евгений Костюченко
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Солнце уже поднялось к зениту, когда отряд Клейтона с шутками и смехом направился к лесистому склону бухты.
- Как на гулянку собрались, - сказал Беренс, глядя им вслед из-под ржавого борта «Ориона»
- А так и есть, - отозвался отец Серафим. - Веселиться отправились. Для них это не просто забава. Охота, как говорят, пуще неволи. Бывало, они приводили на сентраль пару-тройку пленных «мамби ». Как я понимаю, в воспитательных целях. Воспитывали они, естественно, нас. Смирение и кротость в нас пробуждали. Способом вполне ветхозаветным - казнями египетскими, показательными. Привяжут, бывало, черненького крестом между двух столбов, руки-ноги на растяжку. И давай по нему, сердечному, палить из винтовок. И стреляли, пока руку либо ногу напрочь не перебьют. А нам - смотреть да не отворачиваться. А иного к столбу поставят и рубят. Сначала пальцы все отрубят. А последним ударом норовят череп снести. Да так, знаете ли, хитро - повыше бровей ударят, чтоб голова раскрылась, как эдакая шкатулка. Прости, Господи~
- Как же вы согласились служить им? - спросил Беренс.
- Служить? Мы с вами, Виктор Гаврилович, по-разному службу понимаем. Служу я тому же, кому и прежде служил. Господу нашему, Иисусу Христу, и более никому не служу. Что же касается Боба Клейтона и его приспешников, то им я всего лишь подчиняюсь. Встать против них? Убьют, и глазом не моргнут. Следовательно, такой мой поступок стал бы лишь разновидностью самоубийства. Восстание в наших условиях - шаг смелый и гордый, но преступный против Бога. Недаром нам в первый же день показали, что будет с непокорными.
- Да, жаль казаков~
- Я предполагаю, к их судьбе Лукашевич руку приложил. Говорят, что по его приказу все конвойные в ту ночь спали в одном бараке. Раньше они в разных концах ночевали. И постов было больше, но Лукашевич почти все снял. Оставил только одного караульщика. Вроде бы объяснил тем, что народа мало, людей беречь надо. Вот и уберег~ Встаем поутру - а на нас клейтоновские винтовки смотрят. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день.
- Надо составить список тех, кто погиб, - сказал Беренс. - Вернемся, будут представлены к посмертным наградам. За верность присяге.
Отец Серафим разгладил редкую курчавую бородку, стряхивая с нее ржавчину, и смущенно улыбнулся:
- Вернемся ли? Ой, что мне будет, ежели я вернусь~ И подумать страшно. А если еще и вы в разговоре с моим начальством присовокупите свое мнение, так мне одна дорога, на Соловки. И все же я выскажусь, если позволите. Вот вы говорите - присяга. Да, хранить верность присяге - дело похвальное. Но чья похвала нам дороже? Людская или Божья? А ведь Господь прямо говорит - не клянитесь! Не присягайте! Не в вашей власти решать, что с вами будет! Мы ведь созданы не для того, чтобы всю жизнь подчиняться командирам, царям и прочему начальству. Не начальство нас породило, а токмо Единый Отец. Но и он с нас присяги не требует, по великодушию своему. И мы~
- Довольно странно слышать такие речи от военного священника, - перебил его Беренс.
- Мне и самому странно, какие перемены я в себе наблюдаю. Словно пелена с глаз упала, стоило на смерть в упор посмотреть. Читаю мысленным взором Писание и вижу, что слово Божье упрятано под нагромождения человеческих мудрствований и хитроумных установлений. Вот, к примеру, сказано: «Не убий». Но в том же Ветхом Завете имеется двадцать шесть упоминаний о необходимости смертной казни. «Ворожеи не оставляй в живых», и прочая, и прочая, и прочая. Как это можно соединить - запрет на убийство и смертную казнь?
- Ну, на то он и Ветхий, тот завет, - попытался возразить Беренс. - В том смысле, что устаревший, и его исполнять не следует.
- Да? Значит, веровать будем в учение Христа, а государственную жизнь будем вести по иудейскому закону, отмененному Христом? Но вера без дел мертва. По делам нашим видно, в кого мы веруем. Если любим ближнего, если не гневаемся, если из двух своих одежд одну отдаем голому - тогда видно, что мы христиане. Но как же ловко все переиначено! Скажем, объявляют грехом напрасный гнев. Следственно, гнев праведный - дело благое, так, что ли? Христос не признает ни судов, ни царей, ни богатства - а мы? А мы только ради богатства и живем.
- Я не живу ради богатства. Что за манера, употреблять «мы», когда касаются общества! Пусть каждый отвечает за себя.
- И ответит, - мягко улыбнулся отец Серафим.
- Значит, вы решили примкнуть к~ - Беренс замялся, в последний момент заменив слово, - ~к заключенным, потому что их действия согласуются с вашими убеждениями.
- К «изменникам» хотели сказать, ведь так? Они не изменники, Виктор Гаврилович. Они подчинились злу. Да, Клейтон - это зло. И его хозяева - зло еще большее. Хозяева - они из тех, кто правит миром. Но полсотни русских матросов вряд ли способны истребить мировое зло. Вот и пришлось покориться. Чтобы не отвечать на зло не менее злыми деяниями.
- Но вы могли остаться с офицерами, которые точно так же покорились.
- Здесь я нужнее, чем там. Хоть я тут и плотник, хоть и многие себя в безбожники зачислили, а все же братишечки, нет-нет да и подойдут за добрым словом.
Отец Серафим замолк, потому что к ним подошел Митчелл.
- Механика и паровая часть в полном порядке, - доложил тот. - Разорванные трубки заглушены, станина закреплена. Крепления левого упорного подшипника немного расшатаны. Но я полагаю, этот дефект был и раньше. Я не стал бы его связывать с ударом о риф. Течи от винтов нет.
- Что с пробоиной?
- Сделали все как полагается. Свели края, наложили щит. Зацементировали. Поставили упор. Будет держать, пока не придем в док. Заклепки кое-где повылезали, но тут уж мы бессильны. Замазку, разумеется, использовали щедро. Но течь неизбежна. У нас хорошие помпы. Справятся. Я так считаю.
- Даете добро на выход в море? - спросил Беренс.
- С моей стороны замечаний не будет. - Митчелл помедлил. - Но вам не мешает осмотреть палубу и такелаж. На мой взгляд, старший помощник многое упускает из виду. Я многократно напоминал капитану Сноупсу, что мы не сможем поднять паруса, если не изменить расположение орудий и пулеметов. Но он так ничего и не предпринял. Может быть, вы рассмотрите мои предложения? Я понимаю, что лезу не в свое дело, но~
«Скорее, это я лезу не в свое дело, - хотел сказать Виктор Гаврилович. - Я простой гидрограф. Думаете, я больше вашего понимаю в парусах и орудиях?»
Но ничего не сказал, отложил скребок. Пусть команда верит, что на судне появился настоящий капитан.
Обойдя вместе с Митчеллом корабль, он убедился, что механик был прав. Пулеметные станины мешали вращению лебедки, поднимающей паруса на фок-мачте. Точно так же бортовые орудия перекрывали доступ к канифас-блокам.
- Я понимаю, что «Орион» способен обойтись и без парусов, - все больше раздражаясь, говорил Митчелл. - Но порядок есть порядок. Те, кто устанавливал артиллерийское вооружение на мирное судно, видимо, слишком торопились. Будь моя воля, я бы сбросил за борт все пушки. Мало того, что они создают нагрузку на палубу, которую, кстати, не позаботились укрепить. Так они еще и центровку нарушают. Чтобы уравновесить их воздействие, приходится набирать лишний балласт, а отсюда перерасход угля, излишнее напряжение для всех механизмов.
- Возможно, эти пушки предназначены для промысла особо крупных китов, - без тени улыбки предположил Беренс.
- Поговорите об этом с мистером Коэном, - буркнул старший механик. - Но я могу точно сказать - для промысла китов незачем обшивать борта двойными листами стали. Потому что киты не отстреливаются. Вам о многом следовало бы поговорить с мистером Коэном. Может быть, он вам объяснит, какой смысл в наших рейдах вдоль побережья. Три месяца мы снуем здесь, на мелководье, бомбардируем берег, потопили три несчастные лодки и одну канонерку. Но почему этим не может заниматься наш славный флот? Не понимаю. Нет, будь моя воля, я бы весь этот хлам - за борт!
Беренс похлопал по стволу орудия:
- Хлам, говорите? Сто пятьдесят два миллиметра, пушка системы Канэ. Произведение французского артиллерийского искусства. Бьет на десять миль. И как бьет~
- За борт! - упрямо повторил Митчелл. - Знаете, сколько весит это ваше произведение искусства?
- Примерно шестнадцать тонн, - припомнил Беренс. - Впрочем, здесь у вас какой-то особенный станок, я таких не видел.
- Семнадцать тысяч восемьсот килограммов, как написано в документах! - воскликнул механик. - Мне страшно перевести это в фунты. И таких пушек у нас две, баковая и кормовая. Зачем они нам? Против лодок хватило бы и вот этих, помельче. Они вам тоже знакомы?
Они подошли к пушкам на площадках, выступающих за борт. То были пятидесяти семи миллиметровые орудия системы Норденфельда. В свое время Виктор Гаврилович состоял в комиссии, которая закупала эти пушки для строящихся крейсеров. То есть пыталась закупить, торговалась, сбивала цену. Чем дело кончилось, он так и не узнал, поскольку был командирован на Кубу. Но все еще помнил прекрасные характеристики этих скорострельных орудий.
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Война во времени - Александр Пересвет - Научная Фантастика
- Счастье быть русским - Александр Бабин - Историческая проза
- По Кубе с Константином Тублиным. Авторский путеводитель - Константин Тублин - Гиды, путеводители
- Ярослав Умный. Конунг Руси - - - Историческая фантастика