Записки прокурора - Анатолий Безуглов
- Дата:23.09.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Детектив
- Название: Записки прокурора
- Автор: Анатолий Безуглов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Такое признание произвело неблагоприятный эффект: по залу прокатился возмущенный гул.
- Какими фактами вы можете подтвердить ваше заявление? - спросил Чернышев.
- У нас с ним была палатка на двоих. И когда мы ее ставили, он всегда старался, чтобы она находилась среди других, а не с краю.
Эти слова прозвучали малоубедительно. Больше доводов у Лебедева не было. Но адвокат вернулся к этому вопросу.
- Вернее, Олег был осторожным, - пришел к окончательному выводу свидетель.
Мне показалось, Лебедев что-то не договаривает. Настроение в зале действовало на него. О подслушанном разговоре между Макаровым и Емельяновой свидетель говорил неохотно. Он чувствовал за своей спиной присутствие Ирины Сергеевны. Вообще получалось некрасиво - влез в чужую тайну.
Сама Емельянова отнеслась к этому на удивление спокойно. Она признала, что этот разговор имел место. Олег погорячился. Буквально через полчаса он извинился перед Емельяновой. И эта размолвка не омрачала их дружеских отношений.
По словам Емельяновой, Макаров уважал ее как руководителя группы, завидовал, что она легко и уверенно чувствует себя в горах. Он мечтал научиться лазить по ним, как "снежный барс" (выражение самого Олега), но сомневался, что это когда-нибудь осуществится. На вопрос Емельяновой, почему, Макаров якобы ответил: "Я сугубо равнинный человек"...
После опроса свидетелей был сделан перерыв. Как ни жарко было на улице, но после душного зала было приятно выйти на свежий воздух.
Через два часа судебное заседание было продолжено. В зале не осталось и четверти людей: обыватель разочаровался в процессе.
Снова и снова говорили свидетели, опять была тщательно допрошена Емельянова.
К концу дня стало ясно, что прения сторон сегодня не состоятся. Так оно и вышло. Назавтра мне предстояло выступать с обвинительной речью сразу после продолжения судебного заседания. Я просидел над своим выступлением целый вечер.
На второй день процесса в зале было очень мало народа. Одна группа расположилась возле родителей погибших, другая - сзади Емельяновой.
Чернышев объявил судебное заседание продолженным и предоставил мне слово. Начались прения сторон.
Я говорил о том, что подсудимая Емельянова была не просто вожаком группы, старшим и опытным товарищем. Она являлась должностным лицом, облеченным правами и обязанностями, взявшим на себя ответственность перед обществом за здоровье и жизнь вверенных ей четырех человек.
На предварительном следствии и в судебном заседании достаточно убедительно была доказана вина подсудимой в трагедии на перевале Шикша. Она сама признает свою виновность. Ее действия, повлекшие гибель Макарова и Барченко, квалифицированы по статье 172 Уголовного кодекса РСФСР.
Учитывая личность подсудимой, характер совершенного ею преступления, я просил суд определить Емельяновой меру наказания - один год исправительных работ.
Я сел. Теперь была очередь Лисикова.
- Товарищи судьи! - сказал он уверенно. - Ваша задача трудная. Вы пытаетесь постигнуть истину, а на пути много препятствий. Случается, что путь к истине вам преграждает сам подсудимый. Оглушенный несчастьем, подавленный и растерявшийся, он берет на себя вину, хотя ее и нет. Это бывает редко, но именно так, товарищи судьи, случилось по данному делу. Я беру на себя ответственность утверждать это, потому что в невиновности Емельяновой меня убедили материалы дела и то, что было выяснено в ходе судебного разбирательства.
Здесь присутствуют родители Макарова и родственники Барченко. Никто не смеет забывать об огромном горе, которое обрушилось на них. Они, помимо вас, товарищи судьи, вершат свой суд, и их приговор не может быть безразличен для Емельяновой. И пусть мне будет позволено защищать ее не только перед вами, защищать не только от юридического, но и от морального обвинения, не менее, а, может быть, более тяжкого.
Не забывая ни на секунду, что я защищаю Емельянову, я все-таки должен сказать товарищу прокурору: "Если вы считаете доказанным, что на совести Емельяновой две молодые жизни, почему вы не сказали ей это со всей резкостью и прямотой? Если Галя Барченко и Олег Макаров погибли из-за нее, пусть бы она услышала от вас, товарищ прокурор, горькую правду: "Емельянова, вы разрядник по горному туризму, вы - инструктор и наставник новичков, вы взяли на себя ответственность с заботой и предусмотрительностью оберегать от опасности молодых людей, оставленных на ваше попечение. Вы повели Галю и Олега, не подозревавших об опасности, к пропасти, самой натуральной, ощетинившейся острыми камнями, бросили их в ту минуту, когда нужны им были, как никогда. Вы не сберегли их, более того, вы обрекли их на смерть своим равнодушием и безразличием к их судьбе".
Если государственный обвинитель считает вину Емельяновой доказанной, он имел право сказать ей эти гневные беспощадные слова. Но он этого не сделал. Это можно объяснить только тем, что обвинение считало необходимым доказать, будто Емельянова нарушила инструкцию, якобы неправильно руководствовалась установленными правилами безопасности прохождения перевалов в горах. Почему она это сделала - не меняет в конечном счете вывода о ее виновности. Но мы не вправе говорить только о том, соблюдена инструкция или нет. Допустим, соблюдена до последнего параграфа. Но ведь моральное обвинение остается. Остается обвинение в том, что Емельянова не проявила должной заботы и предупредительности, которые могли спасти Галю и Олега. Значит, она виновата. Там, в горах, где погибли две молодые жизни, искорка непредупредительности вырастает в огонь равнодушия и оборачивается грозным обвинением, тянущим ко дну виновного. Поэтому своей основной задачей я считаю защиту Емельяновой от обвинения в позорном равнодушии и безразличии к жизни тех, кто ей доверился. От формально юридических обвинений защищать Емельянову не так трудно. В обвинительном заключении и в речи товарища прокурора дается одинаковый ответ на вопрос: почему не соблюдалась величайшая осторожность там, где это было необходимостью, при прохождении узкого желоба с лежащим у входа "живым" камнем, готовым от любого прикосновения сорваться вниз? Своим поведением, с которого брали пример, Емельянова, идя вне связки, якобы создавала чреватое опасностями впечатление, что путь легок и безопасен. И его можно пройти спокойно. Это-то, мол, и привело Макарова к роковому шагу.
Но нельзя из факта, что Емельянова шла вне связки, делать вывод о ее виновности. Ни в одной инструкции не сказано, что она обязана была идти в связке. Об этом бесспорно говорит и положение экспертизы, проведенной авторитетными специалистами. Емельяновой предъявлено обвинение по статье 172 УК РСФСР, что она нарушила служебную обязанность, идя вне связки. Но ведь никто не возлагал на нее обязанность идти непременно в связке. Как можно нарушить норму, которой не существует?
Эксперты отнюдь не утверждают, что своим поведением Емельянова создала впечатление о безопасности пути. Они высказывают общую, теоретическую мысль. Вот как она сформулирована: "Нахождение Емельяновой вне связки МОГЛО породить у участников группы мысль о полной безопасности пути..." В речи товарища прокурора это отправное положение видоизменяется: "Поведение Емельяновой, то есть нахождение вне связки, породило представление у участников группы о полной безопасности пути..."
Возможность еще не означает неизбежность. В каждом каштане заложено каштановое дерево. Но не каждый каштан - это уже дерево...
Пока адвокат развивал эту мысль, я нашел в своих заметках выписку из заключения экспертов. И обнаружил, что Лисиков был прав. Это серьезный упрек в мой адрес. Промах непростительный.
- Спор о том, что нахождение Емельяновой вне связки создавало ошибочное представление у членов группы о легкости пути, помогают решить сами участники похода, - продолжал адвокат. - Все они были допрошены в суде. Вот что говорит Пясецкая о том, что Емельянова обычно шла одна: "Ирина Сергеевна старалась быть всегда в таком месте, откуда все видно и легко в любой момент нас подстраховать". Балабанов: "Если бы мне надо было преодолеть самое опасное место в горах, в руководители я выбрал бы Ирину Сергеевну". Как видим, поведение Емельяновой, наоборот, говорит о том, что она прежде всего думала о своих подопечных, как руководитель была повышенно требовательна к себе.
Позвольте перейти ко второму пункту обвинения, предъявленного Емельяновой. Ей ставится в вину, что она самовольно уклонилась от маршрута, которым шел Пуркач, и выбрала другой, приведший к несчастью.
Между тем, в своем заключении эксперты признали, что Емельянова имела право отклониться от маршрута. Пуркач показал, что он не давал указаний обязательно следовать за ним. Емельянова Могла изменить путь прохождения через перевал Шикша, если маршрут Пуркача оказался бы труднопроходимым, или она отыскала бы другой, более безопасный. Таким образом, формально действия Емельяновой выглядят безупречно с точки зрения инструкции. Более того, она обязана была изменить маршрут, так как следовать за Пуркачом не могла: дорогу преградил камнепад.
- Законоблюстители. Краткое изложение истории прокуратуры в лицах, событиях и документах - Александр Звягинцев - Биографии и Мемуары
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Прокурор идет ва-банк - Александр Звягинцев - Полицейский детектив
- Мемуары придворного карлика, гностика по убеждению - Дэвид Мэдсен - Историческая проза
- Образцовый работник - Сэйдзи Симота - Современная проза