Лондон. Темная сторона (сборник) - Джерри Сайкс
- Дата:23.09.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Детектив
- Название: Лондон. Темная сторона (сборник)
- Автор: Джерри Сайкс
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через пятнадцать минут он услышал в прихожей голос Пита, а вслед за ним еще чей-то. Кохлан затаил дыхание, сердце его выскакивало и груди, пока он ждал, когда они пройдут из прихожей в гостиную. Он услышал, как включился телевизор, огласивший квартиру частой дробью консервированного хохота, и мгновение спустя на кухню вошел черноволосый паренек. Он посмотрел на сидящего перед набитым мусорным мешком Кохлана, и зрачки его расширились и потемнели от злости.
– Какого хрена ты тут надумал с этим делать?
– Я мог бы задать тебе тот же вопрос, – ответил Кохлан.
– Не твое собачье дело.
– Это моя квартира, – сказал Кохлан. – Это мой дом.
В этот момент в кухню вошел Пит, привлеченный повышенными голосами.
– Ты знаешь что-нибудь об этом? – показал на мусорный пакет Кохлан.
Подыскивая нужные слова, Пит бросил взгляд на другого парня. А тот без предупреждения подошел к Кохлану и со всей силы ударил его в лицо.
Кохлан ощутил, как молния боли пронзила его хребет и пригвоздила к стулу. Слезы растворяли бьющую из носа кровь. Он покрутил головой и, потеряв сознание, рухнул лицом на пакет с наркотиками.
– Ты убил его! – взвизгнул Пит. – Ты убил его!
– Не-е, он не умер, – сказал другой, пихнув Кохлана в плечо с такой силой, что голова старика задергалась на пакете. – Смотри, у него до сих пор идет кровь. У мертвецов кровь не идет.
– Но он может вот-вот умереть. – Лицо у Пита побелело, язык прилип к гортани.
– Не будь ты гребаным идиотом, – отозвался второй и снова пихнул Кохлана.
Старик сполз со стула, потянув за собой пакет с наркотиками, содержимое которого высыпалось на изношенный линолеум.
Пит застыл, не отрывая глаз от старика и рассыпавшихся наркотиков.
– Ну же, давай, собирай, – прикрикнул второй.
Пит на мгновение заколебался – ноги несли его прочь, – но затем подчинился. Он сгребал наркотики в кучу и пытался уловить дыхание Кохлана.
– Давай, давай, – подгонял его дружок, пихая в бок носком кроссовки.
Пит торопливо собрал оставшиеся пакетики и побросал их в мусорный пакет. Закончив, он замотал верхушку пакета и протянул его второму. Но тот велел вернуть пакет на буфет.
– А как же мистер Кохлан?
– Он никому не скажет, – последовал ответ.
Вскоре Кохлан, более потрясенный, чем поврежденный, пришел в себя. Постепенно возвращаясь к реальности, он некоторое время оставался на полу и пытался уловить звуки присутствия в квартире посторонних. Казалось, все тихо, и он окончательно убедился, что в чувство его привела хлопнувшая дверь. Он провел рукой по окровавленной верхней губе. Кровь подсыхала, а значит, из носа уже не текла. Он с трудом поднялся и проковылял к раковине. Открыл кран и подождал, когда пойдет холодная. Сложив ладони, он наполнил их водой и прижимал к носу, пока вся вода не просочилась сквозь негнущиеся пальцы. Повторил процедуру. Когда нос и лицо вокруг него онемели, он почувствовал, что к нему возвращаются силы и сознание проясняется. Он понимал, что нужно обратиться в полицию, но знал и то, что это будет ошибкой. Он видел, что случалось с людьми, решившимися за себя постоять, и не желал себе такого. Куда чаще мучения не прекращались, а только возрастали.
Он доплелся до спальни и сменил рубашку, а залитую кровью бросил в мусорное ведро за дверью. Кровь забрызгала и брюки, но так как он купил их всего несколько недель назад, то решил не выбрасывать. Переодевшись, он пошел в ванную, чтобы рассмотреть в зеркале свои увечья. Стерев высохшую кровь фланелью, он склонился к зеркалу, чтобы взглянуть поближе. Небольшая царапина на носу и наливающийся синяк, но, помимо этого, повреждения казались минимальными, по крайней мере, снаружи.
Он вернулся в спальню и надел толстый свитер. Хотя вечер был теплый, его знобило после нападения, и руки покрылись гусиной кожей. Потом он пошел на кухню и взглянул на кровь на полу, кровавые отпечатки ладоней от пола до раковины, словно следы какого-то большого подбитого зверя. От такой картины его затошнило, и он решил убрать кухню позже. Он вышел из квартиры и закрыл за собой дверь. Кохлан шел через Кэмден-таун, по улицам, исхоженным с детства, но теперь не узнавал их. Мысли его беспорядочно блуждали и терялись в знакомых приметах его жизни. Прежде он был вполне готов к решительному противостоянию с Питом насчет позволения его дружкам использовать квартиру, но теперь просто хотел забыть, что когда-то встретил этого парня.
Он попытался съесть омлет в кафе на Чок-Фарм-роуд, повозил его по тарелке, пока тот не остыл, а потом отправился к Парламентскому холму. Там он сел на скамейку с видом на стадион и стал смотреть на девушек, возящихся у ямы для прыжков в длину. Одна из девушек вдруг побежала к водяному рву на дорожке для бега с препятствиями. Воды в нем не было, но она все же прыгнула туда и, притворяясь, что тонет, завизжала, размахивая руками. Ее подруги не обращали на нее никакого внимания, так что она, в конце концов, вернулась к яме с песком.
Девушки ушли, когда начало смеркаться, но Кохлан чувствовал себя слишком усталым и растянулся на скамейке, чтобы немного отдохнуть, прежде чем отправиться в путь. Мерцающие летние звезды, усыпавшие темнеющий небосвод, напомнили ему о военном времени, когда он притащил свой тюфяк на крышу флигеля, чтобы слушать, как бомбы падают на Ист-Энд. Несмотря на шум и опасность того, что бомбежка приблизится, он запомнил это время как время покоя, время до встречи с женой, время перед тем, как рухнул соседний дом. Уступив усталости и непрекращающейся головной боли, веки его сомкнулись, а когда он снова открыл глаза, уже светало. Удивленный, он энергично потер лицо, чтобы проснуться, и встал на ноги. Спина болела, но, когда он пошел к воротам, боль отступила. Взглянув на Кентской дороге на часы ювелирного магазина, он с удивлением обнаружил, что уже пять утра.
Войдя в квартиру, он постоял в прихожей, затаив дыхание и прислушиваясь. Минута шла за минутой, но до ушей его не доносилось ничего, кроме обычного квартирного скрипа. Похоже, он здесь один, но, чтобы убедиться, он обошел все комнаты, посмотрел в буфете, за дверями и только потом вернулся к входной двери и запер ее. Затем он вернулся в спальню и прямо в одежде забрался в постель.
Когда он проснулся, было четыре пополудни, кровать пересекал тусклый прямоугольник оранжевого света. Мгновение он не мог понять, где находится, а затем вспомнил, как уснул на скамейке, а потом и все остальное. Но в этот ускользающий миг непонимания он ощущал себя в ладу с миром. А теперь снова в груди комок. Он опять посмотрел на часы. Скоро должен появиться Пит или его дружки, а ему не хотелось при этом присутствовать. Он заторопился в ванную, чтобы проверить раны, а затем снова в спальню, чтобы надеть самую теплую и удобную одежду. На кухне он достал из ящика буфета пенсионную книжку, сунул ее в задний карман брюк и поспешил к выходу. Он бросил взгляд на торговцев наркотиками, сидящих у телефонных будок, и, купив в угловой лавке пару пирожков и пакет молока, направился в сторону Парламентского холма.
Там было несколько пенсионеров на лужайке для игры в шары, да пара средних лет силилась перекинуть мяч через сетку на одном из теннисных кортов. Кохлан остановился понаблюдать за ними, захваченный случайным проявлением их заурядной жизни, а затем направился к скамейке, где провел предыдущую ночь. Едва отвернувшись от решетки, окружавшей корт, он испугался, что скамейка может быть уже занята. Но, когда взобрался на холм и увидел, что там никто не сидит, испытал такое чувство облегчения, как будто вернулся в свою квартиру и обнаружил, что Пит с дружками решили уйти.
Ускорив шаг, он дошел до скамейки, сел и оглянулся, щурясь под еще высоким солнцем. На стадионе никого не было, никто не возился у ямы для прыжков, не за кем было наблюдать, коротая время. Но на главной дорожке женщина выгуливала собаку, и, когда Кохлан бодро с ней поздоровался, она вознаградила его мимолетной улыбкой. Давно уже не встречался он с такой реакцией и отвык от подобных поощрений. Сквозь березы на противоположной стороне стадиона и подъемные краны, что, казалось, навеки расползлись по улицам Лондона, Кохлан смотрел на заходящее солнце, пока скамейку не окутала мгла. Казалось, было чуть холодней, чем предыдущей ночью, и он поплотнее запахнул куртку. Вдобавок холм обдувал легкий ветерок, и старик подумал, что на скамейке может быть слишком холодно. Чтобы заснуть, он старался думать о чем-то другом. Рядом с теннисными кортами было маленькое кафе, и он думал, что мог бы согреться, притулившись в уголке тамошней кухни. Но затем он вспомнил про эстрадную площадку. Не обычную эстраду со сварной оградой вокруг, а сцену с глухой стеной, обращенной к дорожке. Когда на эстраде что-то происходило, можно было смотреть со склона холма. Если бы он мог пробраться туда, то был бы защищен и от ветра, и от людей, проходящих по дорожке. Бросив последний взгляд на угасающее за стадионом солнце, Кохлан закутался в куртку и поплелся к эстраде.
- Интрижка (СИ) - Кристен Эшли - Современные любовные романы
- Робинзон Крузо - Даниэль Дефо - Классическая проза
- Красивые поздравления на День Рождения! В стихах и прозе - Елена Таранцева - Поэзия
- Всеобщая история кино. Том 6 (Кино в период войны 1939-1945) - Жорж Садуль - Прочая документальная литература
- Начальные сведения по живописи - Элий Белютин - Визуальные искусства