Трупоукладчик - Сергей Валяев
- Дата:20.10.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Детектив
- Название: Трупоукладчик
- Автор: Сергей Валяев
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если бы я не разучился плакать — зарыдал бы. От обиды. Что ничего нельзя вернуть. Вернуть время, когда ты, блуда, тырил горячие блинные колеса в темные пыльные сенцы и, обжигая десны, горло и ладошки, жадно пожирал масляную добычу.
— Как головушка? — спросила тетя Лена. — Светла?
— Как светелка, — ответил я. — И душа такая же. Спасибо, Елена Максимовна.
— А как спалось?
— Отлично. — И промолчал про то, что байстрюк Панин всю ночь топтал мои ланиты, как лесные полянки.
— Ты себя, сынок, береги, — сказала тетя Лена. — Что за работа у тебя такая мотная?
— Работа как работа, — пожал я плечами.
— С Ритулей одного поля ягодки, — вздохнула женщина.
— В каком смысле, тетя Елена?
— Ну, ты журналист, и она… туда же. В эту петлю.
— Ну да, ну да, гонцы за сенсациями, — согласился я. (Ну, Рита, конспиратор!)
— Ты её береги. Это она с виду такая бедовая…
— Тетя Лена, какие могут быть вопросы, — развел руками и стащил-таки блин. — Будем беречь, как газ, ам-ам, воду, ам-ам, лес, ам-ам…
— Ох, Сашка, — оглянулась на чавкающие звуки хозяйка. — Ну малец!.. А вот Николаша не такой — хозяйственный, серьезный…
— Положительный. — Я промолчал о том, что гопник Панин обезунитазил столичный театр. Со специфическим, правда, репертуаром.
— Вот он Ладу оберегает…
— Ему положено, — сказал я.
— Вот-вот, шоферы — народ надежный, крепкий, — рассуждала Елена Максимовна. — А вы с Ритой?.. Как это… щелкоперы?.. Щелкоперы, вот-вот.
— Обижаете, тетя Лена… — М-да, чего только не узнаешь. В час ранний, блинный. О себе. И других.
— Кто тут обижает маленького? — В кухню входила моя коллега по творческому цеху.
— Ааа, Ритуля. Уже проснулась, — захлопотала с новой силой тетя Елена. — Так это мы тут. Так. Про жизнь.
— Про нее, про нее, — поддержал я. — Про жизнь. Во всем её многообразии…
— Ой, блины, — обрадовалась Маргарита и хотела цапнуть горячее пищевое колесо.
Я шлепнул по руке. Не своей. Ой-ой, заойкала девушка, ты чего дерешься. Баба Лена… Ему блинов не давать — он первый драчун на деревне. Нет, если первый, то щелкопер. Дай блин! Не дам блин!
— Ой, детки, — запричитала хозяйка. — Шли бы вы отсюда, блин. Оба!..
И в сию идеалистическую картинку семейного, не побоимся этого слова, счастья… Звук телефона: трац-трац-трататац! В час рассветный? Кто это мог быть?
Рита убежала в коридор — выяснять, не ошибся ли номером какой-нибудь измученный действительностью, проспиртованный ханурик, пытающийся от мерзости собственного существования узнать, есть ли билеты на детский киносеанс. Чтобы после просмотра наивных и чистых мультфильмов, обливаясь слезами, начать новую жизнь.
Но нет, я уже знал, что это сигнал к нашим новым действиям. И поэтому поспешил к шоферу, единолично сопящему на тахте и светлеющему пятками. От вредности я пощекотал их. Мой товарищ взвился с оптимистическим ором. Я тиснул ему в кусалки блин. И он успокоился — такое обходительное обслуживание порадует кого угодно.
— В чем дело? С ума сошел? Что это, тьфу, блин?
Я отвечал, что он угадал, это блин — и пусть радуется, что я этим блином не поджарил пятки, которыми он всю ночь гулял по ланшафту моей мордуляшечки, как выражается одна дама-с. В вуали, ё'.
— Чего-чего? — не понимал Панин. — Кто, где гулял? Какая дама?.. Ты чего, Алекс, притомился? От малины? Что происходит?
Я, затягивая портупею, отвечал, что сейчас узнаем — слышу легкие шаги судьбы. И верно — шаги и стук в дверь:
— Мальчики, к вам можно?
— Нельзя, — пошутил я. — Николаша небритый. И без штанов.
— Иди ты, — отмахнулся тот. И открыл дверь.
Разумеется, это была Маргарита. И что интересно — в джинсовой, удобной для репортажа из окопа униформе. В чем дело? Почему такая боевая выкладка? А дело в том, что поступил сигнал от… Тети Павы, вернее, от её имени. Наш душка Рафаэль засветился в любопытном местечке вчера. В полдень. И где же? Рита ответила: где солнышко вышло из-за тучек. Я схватился за голову — час от часу не легче.
Оказывается, юноша был замечен в спецбольнице на Соколиной горе, а там, как известно, работает лаборатория, где берут анализ крови на… AIDS.
Ё-моё, сказал на это я, идем по полной программе. Если мальчик нашел настоящего папу Хосе-Родригеса, и если отчим-господин ШХН с досады отравится шведской водкой «Абсолют», настоенной на коре скандинавской пихты, и если мама Нинель Шаловна уедет в родовую деревню Засрайск писать мемуары о трудовом коллективе суконной фабрики имени Анастаса Микояна (про которого есть известный анекдотец: в дождь вождю зонтик был не нужен — он лавировал между струями), — то я прекращу свою журналистскую деятельность. На корню. Потому что такой пошлости от рафинированного юнца было трудно ожидать. Надо же предохраняться, господа, от дождливой погоды, натягивая хотя бы прорезиненные галоши. С лиловой байкой внутри.
Сборы были быстры и энергичны. Тетя Елена заохала — а как же блинчики? Не до блинчиков, бабушка, отвечала Маргарита у двери. Тем самым обращая мое внимание на себя. Нет, не отказом от домашнего продукта. А своей готовностью выбежать из квартиры. В мир, кишащий опасными бациллами и вирусами.
— Не понял, — сказал я. — А вы куда, гражданка?
— Не поняла, — в тон ответила девушка. — Вы что-то имеете против, гражданин?
— Имею, — честно признался я. — Рита, мы же не на прогулку. В Булонский лес.
— И я тоже. Не туда, — отрезала. — Вчера, значит, мы гуляли. В Булонском лесу.
— Вчера — это вчера…
— Считайте, что я провожу собственное журналистское расследование. И, аккуратно взяв из рук суетливой Елены Максимовны сумку с провизией, чмокнула её, бабушку, в старенькую щечку. — Не волнуйся, ба. Какие люди… рядом… — И продралась в приоткрытую дверь, проявив удивительную волю в достижении своей цели.
Я только развел руками — и мы с Паниным поспешили за ней. Когда женщина очень хочет, она своего добьется, это сермяжная правда нашей действительности, воспитывающая бойцов спецназначения, невзирая на половые признаки.
Через несколько минут наша славная троица, ищущая приключений на то место, на котором сидела, тряслась в холодном салоне джипа и глотала блины. С душистым кофием. Из термоса, похожего на противотанковый снаряд. Вот в чем преимущество женской опеки в нашем тревожном деле. Комфорт и удовольствие. Были бы мы с Паниным одни, жевали бы собственные шлакоблочные пломбы. Запивая бензиновой настоечкой. Брр!
Наше вездеходное авто с победным гулом мчалось по проспектам, относительно свободным от транспорта. Столица просыпалась, как гуляка после угарной ночки. Станции метро были окружены торговыми палатками, а те, в свою очередь, — валами мусора. К станциям лучшей в мире подземки тянулся зябкий народец. Казалось, что алкогольная аура сияющими подковками плывет над головами трудового класса. По-видимому, это был оптический обман. От утреннего, холодного солнца, купающегося в окнах и витринах, как в лужах. Представителей новой буржуазии и морали не наблюдалось. Отдыхали от трудов праведных. В шелковых туниках. И в рваных галошах.
Путь наш был неблизок — Соколиная гора находится на городской окраине. В пролетарском районе. Старые дома были обшарпаны и напоминали шхуны, выброшенные на отмель. Дымили пароходные трубы какого-то заводика. По удушливому, черному дыму ЦРУ легко могло бы установить, что выпускает это секретное предприятие галоши. Но настоящие. Из вулканизированной массы. А также колеса для БМП. И колеса для стратегических ракет СС-20.
Ну, это я шучу. По поводу ракет. Хотя черт его знает, у нас и не такие производственные коллизии случаются. Чтобы шпионские мозги вывернуть наизнанку, как дедовский треух допетровских времен.
Больница пряталась за дырявым каменным забором. Казенные здания и постройки за деревьями походили на усадебные. Наверное, когда-то здесь было дворянское гнездо, потом пришли раненные в пах красноармейцы и своим болезненным присутствием превратили его в инфекционную горбольницу имени Лазаря Кагановича. Прошли времена, менялись, как бациллы в пробирках, руководители партии и народа, а профиль больницы оставался все тем же. Всех бубоновых больных ждали здесь с распростертыми объятиями.
Признаюсь, сюда я давно собирался. Нет, не для объятий с вирусологами. И медсестричками. Здесь, как я узнал из информации Матешко, трудился на тяжелом медучастке некто Лаптев. Напомню, профессор биологических наук. В молодости он был десантирован на африканский континент для спасения аборигенов. Именно от тропической лихорадки. Почему я не торопился встретиться с лекарем с Соколиной горы? Не знаю. Наверное, я боюсь не установить истины. Смерти отца. И поэтому оттягиваю встречу и с Лаптевым, и с неким Латкиным. Если они чисты перед Господом нашим и мною, тогда кто? Кто ликвидировал моего отца? Этот вопрос остается открытым. Как заслонка в аду. Для меня.
- Обратная случайность. Хроники обывателя с примесью чертовщины. Книга первая. Встречи и знакомства - Александр Бедрянец - Русская современная проза
- Раса значения не имеет (СИ) - Васильева Алиса - Любовно-фантастические романы
- Библия как реальность. Предельные значения библейских картин мира - Владимир Красиков - Публицистика
- Время собирать камни (СИ) - Николай Воронков - Фэнтези
- Супружеские обязанности - Лавиния Бертрам - Короткие любовные романы