Московский гость - Михаил Литов
- Дата:19.06.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Детектив
- Название: Московский гость
- Автор: Михаил Литов
- Просмотров:4
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В широком распахе ворот он мельком увидел за мостом над Большой белый солидный, с колоннами, фасад главного учреждения Беловодска. В том здании разместилась мэрия, и над ней развевался стяг. Мартын Иванович слегка нахмурился, нынешние городские власти не внушали ему доверия. Как получилось, что в градоначальники избрали человека, имя которого в избирательных списках появилось в самый последний момент, которого в городе никто не знал, который вообще явился неизвестно откуда?
Скорбно уважая суровую правду истории, одинокий долгожитель Шуткин ценил и легенды, всякого рода пестрые вымыслы. Современный городской фольклор тоже его занимал. Так, рассказывают, о недавнюю пору объявился в Беловодске некий волхв. Эта байка, с безответственной лихостью разносимая по кухням и рынкам, наверняка забавляла бы Мартына Ивановича, если бы столь не походила, в свете некоторых последних событий, на правду.
Городские простаки вели даже более или менее научный спор о том, писать ли этого господина с прописной буквы или же волхвование у него уже не столько волшебная и провидческая профессия, сколько неотъемлемая часть имени собственного. На вопрос, почему решено, что этот субъект, действительно странный и загадочный, должен называться именно волхвом и не иначе, следовал ответ, своим простодушием как-то даже слегка превосходивший таинственность самого незнакомца. Ответ гласил: был же при легендарном князе Юрии, основавшем Беловодск, волхв (его имя легенды не сохранили, и потому он часто писался именно с заглавной буквы), который мудро указывал основателю, где, как и с чего начинать.
Этот едва ли не доисторический волхв имел своего рода научную окраску, поскольку с постоянством, которым и измеряется степень научной основательности, упоминался в разных важных исследованиях и трактатах по истории Беловодска. А утратив, благодаря усилиям ученых, случайность в освещении его персоны, волхв из лица легендарного и сомнительного превратился в лицо историческое, достоверное, не растеряв при этом ничего из своих колдовских умений, как бы они ни противоречили той самой науке, которая с таким рвением вытаскивала его из забвения. Но каким образом в умах некоторых беловодцев возникла, чтобы затем перейти в популярность среди масс, идея, будто княжеский колдун и появившийся в Беловодске в самый разгар баталий за кресло мэра господин - одно и то же лицо, понять решительно невозможно.
О загадочном и необыкновенном пришельце, невесть откуда прибывшем в нынешний глухо провинциальный Беловодск, немало говорилось, но никто не мог толком описать его внешность, по крайней мере, в области этих описаний царил полный хаос и разнобой, из чего следует заключить, что его никто в глаза не видывал, а в высшем смысле и то, что он вовсе не существовал. Зато слишком даже многие видели человека, который свободно парил над полями и лесами, а падая в озеро, крупно плыл по нему саженками или перекидывался в огромную чешуйчатую рыбу, ударами хвоста гнавшую ко всем берегам большую волну. Видели также лося, который затем успешно и дурашливо преображался во всевозможные виды млекопитающих и земноводных. Делал это ловкий лось, видимо, исключительно для собственного удовольствия, поскольку никакой ощутимой пользы или вреда тайным зрителям его метаморфозы не приносили.
Мартын Иванович был до крайности поражен, когда его впервые коснулся слух о набирающем силу убеждении горожан, будто этот балующий лось и стал мэром Беловодска. Он был поражен настолько, что в первый момент, сгоряча, даже уверовал в некое особое правдоподобие сногшибательной и, если уж на то пошло, ужасной, безобразно обнажающей язвы нашего времени версии. Но чем больше поражался летописец, тем меньше изумленными таким поворотом событий выглядели беловодцы. Создавалось впечатление, что они победу лося приняли как должное и совсем не против ходить под началом оборотня.
Как бы то ни было, градоначальником вопреки всем прогнозам стал никому дотоле не известный Радегаст Славенович Волховитов. На лося Радегаст Славенович похож был не настолько, чтобы оставалось лишь доискаться, где он, выходя к народу, прячет свои ветвистые рога, однако напомним, что под лосем, героем слухов и новых сказок, подразумевался волхв, который якобы прибыл из седой древности, где он плодотворно сотрудничал с князем Юрием, основателем Беловодска.
Надо сказать, что с избранием мэра разговоры о парящем в небе и бороздящем озера господине прекратились, как если бы прекратились и сами эти явления. Но произошло кое-что другое, в высшей степени знаменательное и почти уже характерное для новейшей беловодской истории событие. Во время торжественной церемонии передачи символического ключа от города новому мэру этот самый ключ совершенно очевидным образом раскалился добела в руке бедолаги, покидающего главный пост Беловодска. Если очевидцы этого небезболезненного чуда готовы были всего лишь остаться при своем изумлении, то бывший мэр, который, кстати сказать, почему-то не разжимал кулак и продолжал держать мучавшую его металлическую болванку, осознал, видимо, судебный смысл происходящего, вытекающий из средневековой ретроспективы, и зашел очень даже далеко. Бледный, но собранный, он шагнул к самому краю помоста, на котором и разворачивался спектакль, и в пространной речи, с богатыми живописными подробностями, описал все то безудержное воровство, которым пробавлялся в годы своего правления. В конце же он, гулко ударив себя в пиджачную грудь кулаком, потребовал, причем с неистовством кликуши:
- Арестуйте меня! Судите меня! Я заслужил!
Казнокрада и разорителя этого, подорвавшего благословенную беловодскую экономику, отпустили с миром, хотя напрашивались совсем иного рода действия в отношении его особы. Взять, к примеру, ключ, чудесным образом раскалившийся и заставивший отпетого мошенника прокричать покаянную песнь, - такой способ борьбы с воровством показался всем слишком простым и сказочным, как бы мечтательным, далеким от реалистической жестокости подлинного суда. И к тому же вопрос: зачем сажать под замок этого воришку, если другие, еще большие прохиндеи, карманники государственного размаха, останутся на свободе? Если уж искоренять зло, так надо пересажать всех мэров, какие только существуют на свете белом, а до тех пор, пока это невозможно по причине запрета на столь массовый отлов градоначальников, нечего и думать о царстве добра и справедливости.
--------------
В гостинице Вера Коптева исполняла обязанности дежурного администратора. Эта должность не совсем соответствовала ее психологическому состоянию ортодоксальной обитательницы священного пространства, но так уж случилось, что она несколько лет назад по случайному стечению обстоятельств оказалась на этом рабочем месте, а потом и прижилась на нем. В конце концов главное не выходить из священного пространства, а в какой роли ты в нем пребываешь, вопрос далеко не первостепенной важности.
Между прочим, иной мудрователь, а по сути простак, глядя на чистое и свежее, хорошенькое личико Веры, вполне мог бы предположить, что место девушки вообще не в Кормленщиково, а где-нибудь в столице, в салонах, на подиумах, где демонстрируют моды и состязаются в красоте, где бегают и скачут невероятные красотки, ловко устраивающие ослепительную несовместимость между собой и одеждой. Но выскажи он эту мысль вслух, Вера только пожала бы плечами. Естественно, и находились дурни, балаболки, говорившие нечто подобное, но Вера не удостаивала их ответом, и тогда они, если были не совсем слепы, видели, что ее красота не только не глуповата, как у всяких вертящихся в их убогом воображении манекенщиц, но как-то даже недосягаемо и гордо высока.
Эта высокой красоты девушка делала глубокое, фактически философское различие между понятиями святого места и священного пространства, разумеется, имея в виду только Кормленщиково и не применяя свое различение к иным палестинам. Святое место - это для туристов, это место, куда паломники бредут, а скорее всего мчатся на поездах и автобусах, вооруженные фотоаппаратами и авторучками, чтобы записывать наиболее любопытные и полезные замечания гидов. Они знают, что здесь некогда происходило нечто хорошее, значительное или даже великое и потому они непременно должны здесь побывать. В святых местах, подобных Кормленщиково, люди не живут, а бывают, и заезжие туристы смотрят на местных жителей так же, как смотрели бы на белых медведей во льдах Арктики.
Не прочитав ни одного научного труда, проводящего подобные различия или прямо разбирающего понятие священного пространства, Вера Коптева отлично знала, что последнее отличается от пространства обычного тем, что пронизано божественной сущностью. И это уже не для простаков, вписывающих в блокнотики всякие подхваченные на лету сведения и советующих ей перебираться в столицу.
- Книга пяти колец - Мусаси Миямото - Древневосточная литература
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Когда восходит солнце. Рассказы - Людмила Аввясова - Русская современная проза
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история
- Писатель и самоубийство. Часть 2 - Григорий Чхартишвили - Культурология