Будни прокурора - Николай Лучинин
- Дата:16.11.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Детектив
- Название: Будни прокурора
- Автор: Николай Лучинин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но туда же поехал ваш следователь! Вы же начали следствие по этому делу! Сами начали, сами и раскрывайте…
— Вот видите! — разочарованно развел руками Лавров. — С вами и говорить-то трудно. А ведь у меня к вам было еще много вопросов. Я хотел, в частности, совместно с вами обсудить вопрос о привлечении комсомольцев и общественности к борьбе с преступностью.
Но Орешкин не собирался ничего обсуждать.
— Я вижу вы не только не верите в мои способности навести порядок в городе, но и вообще не доверяете работникам милиции! — вспылил он. — В борьбе с хулиганами я уже двадцать пятый год обхожусь своими силами и не нуждаюсь ни в чьей помощи…
— Но пока что это у вас получается неважно, — заметил Лавров. — Кстати сказать, ваш лейтенант Петренко с двумя молодыми парнями — комсомольцами не уходит домой из опытного участка вот уже третьи сутки! Все втроем они работают над разоблачением взломщиков кассы. А вы, начальник горотдела, даже не знаете об этом. Не знаете, чем занимаются ваши подчиненные, и тут же заявляете, что ни в чьей помощи не нуждаетесь. Не могу с этим согласиться, — сказал Лавров и, считая дальнейший разговор с Орешкиным бесполезным, попрощался.
Весь день Лавров и Рябинин готовили обстоятельное представление в городской комитет партии о неудовлетворительной работе горотдела милиции по борьбе с преступностью и о грубейших случаях нарушения советской законности персонально Орешкиным. Когда представление было написано и отпечатано, Лавров направился к Давыдову.
Через полчаса он докладывал секретарю горкома партии о результатах проверки.
— Создавшуюся тяжелую обстановку можно было бы изменить, если бы товарищ Орешкин осознал недостатки. Но у Орешкина больше гонора, чем знаний, и это очень сказывается. Заучил несколько демагогических, громких фраз и пытается прикрыть ими свою малограмотность. К требованию соблюдать законность относится, как к чьему-то капризу, свое личное усмотрение ставит выше законов. Я пытался с ним говорить, несколько раз серьезно с ним беседовал, но он отмахивается от меня, как от назойливого комара, и делает свое. Я попросил бы, Семен Сергеевич, чтобы горком партии принял какие-то меры, потому что заносчивость начальника горотдела и его беспечность серьезно мешают нам бороться за укрепление законности…
Ознакомившись с представлением, Давыдов спросил:
— Все эти факты хорошо проверены?
— Да, все, о чем здесь говорится, к сожалению, полностью соответствует действительности. Но ведь здесь речь идет лишь о наиболее серьезных фактах, в действительности же их значительно больше.
— Вы когда начали проверку?
— Десять дней назад, и занимались ею в течение восьми дней.
— Хорошо! Я посоветуюсь с членами бюро горкома. Очевидно, вопрос о работе милиции вынесем на обсуждение бюро. А вы, Юрий Никифорович, зайдите к товарищу Дымову, познакомьтесь с письмом Орешкина.
Едва Лавров успел войти в кабинет, как Дымов начал:
— Я располагаю данными, что у вас с Орешкиным ненормальные взаимоотношения. Вы больше ругаетесь между собой, чем работаете.
— Это — не совсем точные данные, Яков Петрович, — совершенно спокойно ответил Лавров. — Я с Орешкиным вовсе не ругаюсь, хотя имею для этого достаточно оснований. Ругаться с ним бессмысленно, да и времени для этого нет. Но работать нам с ним трудно, мы не находим общего языка.
— Вот почитайте, что сообщает в горком партии товарищ Орешкин. Мы понимаем, любой руководитель не гарантирован от ошибок, но прокурору такие грубые ошибки непростительны.
Лавров прочитал письмо Орешкина и, возвращая его Дымову, так же невозмутимо произнес:
— Ну, что ж… Это письмо — результат того, что товарищ Орешкин не читает уголовных дел. Ни в один из сообщаемых фактов он как следует не вник. Я могу доказать, что по всем делам решения мною принимались после тщательного изучения всех материалов дела. А вот у Орешкина доказательств нет. Он исказил факты, да еще и доказал, что у него заведена на прокурора так называемая черная папка. Сомнительные методы!.. Я полагал, что они давно сданы в архив… Ведь это же донос! — не сдержав себя, уже с возмущением сказал Лавров.
— Не рано ли вы называете это письмо доносом, товарищ Лавров? Ведь мы будем проверять факты.
— Тем лучше для меня. Вот тогда-то вы и убедитесь в этом. И хорошо, если вы пригласите нас обоих, товарищ Дымов. Орешкин окончательно запутался, и горкому партии действительно необходимо вмешаться в наши с ним ненормальные взаимоотношения.
— Объективны ли вы, товарищ Лавров? Ведь у Орешкина большой практический опыт. Он у нас уже шесть лет работает, а вы…
— Я строю свои выводы на конкретных фактах, — прервал Дымова Лавров. — И не все определяется стажем, это — не единственный критерий.
— И все же я попрошу вас написать официальное объяснение по заявлению Орешкина, — предложил Дымов. — Не пожалейте времени.
— Напишу, — ответил Лавров, — хотя тратить на это время действительно жалко.
V
Сомнения Глебова оказались не напрасными. Допрос Григория Грешняка, жены Путоева и ее приятельницы Ковалевой окончательно убедили молодого следователя в том, что его единственная версия, в которую он так слепо верил, оказалась ложной.
Все трое допрошенных свидетелей подтвердили показания Путоева. Нашлась и четвертая свидетельница — Анна Приходько, которая в двенадцатом часу ночи зашла к Путоевым за термометром для заболевшего ребенка и видела кузнеца спящим.
Можно было допустить, что первые три свидетеля подготовлены Путоевым и дают ложные показания. Но последняя, судя по всему, говорила правду. В ту же ночь ее вместе с тяжело заболевшим ребенком доставили в больницу.
Романов установил, что в больницу к Анне Приходько в эти дни приходил только ее муж — управляющий отделением совхоза, коммунист, человек всеми уважаемый, которого было бы просто нелепо заподозрить в пособничестве убийце.
Что касается пятен крови на рубашке Путоева, то и они оказались иного происхождения, чем предполагал Глебов. Жена Путоева, не задумываясь, ответила на этот вопрос:
— У меня из носа вдруг пошла кровь, вот я и схватила первую попавшуюся под руки вещь — его рубаху.
Глебов склонен был поверить женщине, но все же дал ей направление к эксперту и в тот же день направил на исследование взятую у нее кровь.
Во второй половине дня Лавров вместе со следователем Багровым выехали в детскую трудовую колонию, где загорелся главный корпус, и Глебов не успел доложить прокурору о последних результатах следствия.
На следующий день он пришел на работу рано утром, дождался работника милиции, который привез из города заключение экспертизы, и, убедившись, что группа крови Путоевой совпадает с группой крови убитой, пошел к прокурору.
— Юрий Никифорович, вы не беседовали с Путоевым?
— Нет. Вчера возвратился поздно. Собираюсь зайти в милицию после обеда. А как ваши успехи?
— Никаких успехов, Юрий Никифорович, — хмуро ответил Глебов. — От тех доказательств, какие были, почти ничего не осталось.
И он доложил прокурору обо всех новых данных.
— Таким образом, остаются отпечатки пальцев на стакане и показания свидетеля Родина, — закончив докладывать, сказал Глебов. — Но ведь Путоев и сам не отрицает, что в тот вечер пил у них воду, только не помнит, из чего именно. Что же касается показаний Родина, то следственный эксперимент говорит одно: при данных обстоятельствах можно было с одинаковой вероятностью и опознать человека, и ошибиться. Собственно, Родин ведь и не утверждает, что видел именно Путоева. Он и на первом допросе сказал: «По-моему, это был кузнец Семен, потому что он часто выходил по ночам из дома Гармаш».
— Ну, а что же милиция? Что слышно о вещах?
— Ничего. Ждут пока эти вещи появятся на рынке. Но кто понесет их на рынок, когда, в городе только и разговоров, что об убийстве?
— Да… — неопределенно протянул Лавров и после долгой, напряженной паузы тихо, но решительно сказал: — Путоева надо освобождать, Олег Николаевич. А нам с вами это — наука. Вот что значит работать по одной версии!
— Да ведь вы, Юрий Никифорович, предупреждали меня. — Здесь — целиком моя вина… Помните…
— Все помню! — прервал Глебова Лавров. — Но я не предупреждать должен был, а доказать вам, что это недопустимо. Я просто не должен был позволить вам работать по одной версии!
Освободив Путоева из камеры предварительного заключения, Глебов еще раз допросил его. Теперь Путоев был оживлен, охотно отвечал на вопросы.
— Вы, извините, гражданин следователь, погорячился я в прошлый раз. Думал, нахально дело пришить хотите, обидно стало. Я ж два с лишним года уже на воле живу, спички ни у кого не взял, мозоли вот на руках от работы. И вдруг ни за что за решетку. Вам этого не понять, конечно, — добавил он, безнадежно махнув рукой.
- Обнять космос (СИ) - Данильченко Олег Викторович - Космическая фантастика
- Гражданин Брих. Ромео, Джульетта и тьма - Ян Отченашек - Современная проза
- Поцеловать первого встречного - Ирина Муравская - Современные любовные романы
- Неумелый приворот. Где нет любви, там магия бессильна… - Эвелина Андерсон - Биографии и Мемуары
- Quantum compita - Алексей Лавров - Попаданцы