Бог жесток - Сергей Владимиров
- Дата:30.06.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Детектив
- Название: Бог жесток
- Автор: Сергей Владимиров
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Аудиокнига "Бог жесток" от Сергея Владимирова
📚 "Бог жесток" - захватывающий детектив, который не отпустит вас до последней минуты. Главный герой, *Александр*, оказывается втянутым в опасное расследование, где на кону не только его жизнь, но и жизни его близких. Сможет ли он раскрыть тайну и остановить злодея, или станет жертвой своего собственного расследования?
Автор книги, *Сергей Владимиров*, известен своими захватывающими сюжетами и неожиданными поворотами. Его произведения всегда держат в напряжении и заставляют задуматься над глубокими моральными вопросами.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Мы собрали лучшие произведения различных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе. Детективы, романы, фэнтези - у нас есть все, что нужно для любителей качественной литературы.
Не упустите возможность окунуться в увлекательные истории, которые заставят вас переживать, смеяться и думать. Погрузитесь в мир слов и звуков с нашими аудиокнигами!
Погрузитесь в мир детективов с аудиокнигой "Бог жесток" от Сергея Владимирова прямо сейчас!
Детектив
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Доказательства, Федор Яковлевич, вас будут ждать в прокуратуре. И мы туда сейчас поедем, — спокойно сказал я.
— Никуда я не поеду! Пусть сами забирают! И отдуваться за всех не намерен! — оскалился воспитатель. — Я не дурак, отнекиваться не буду, знал я этого Солонкова. Только ничего общего у меня с зэками нет. И не видел я его черт знает сколько!
— Когда вы с ним познакомились?
— Как только учиться стали, он в универе, я в педагогическом. Для Ленки его место в студенческой общаге нашлось, а Солонкову деваться некуда, снял комнату в коммуналке, по ночам то сторожил, то вагоны разгружал, то еще как-то калымил. Дурак, ему уже четвертак стукнул, а он учиться задумал. Я к нему тоже подселился, чтоб не так накладно за угол платить было. С матерью жить не мог, заела она меня. Вот так и подружились, если это дружбой назвать можно.
— Уже лучше, Федор Яковлевич.
— А вы не зубоскальте. Что знаю — скажу, хоть вам, хоть под протокол, а сочинять не научили. Слышал я, потравилась его Ленка газом, потом пацана к нам. Да и куда же его, раз родственников нет? Но для меня что сынок старого приятеля, что любой другой с улицы — разницы никакой. А то, что именно он сбежал той ночью, я не виноват. Мало ли каких совпадений не бывает?
Я чувствовал, что твердая почва уходит у меня из-под ног; мне не удалось взять Пырина на испуг, расколоть с ходу, а факта знакомства было недостаточно, чтобы силком тащить человека в прокуратуру. Моя версия по-прежнему оставалась версией без доказательств, а явиться с подобным к следователю значило выставить себя на посмешище. Могло оказаться, что в конторе знают уже то же самое.
— Давайте о другом, Федор Яковлевич.
Он сплюнул сквозь щели в зубах себе под ноги.
— Ну, к чему еще прицепитесь? Видать, дел больше нету…
— Что вы можете сказать про Лену Стрелкову?
— А что о ней говорить? — неприязненно переспросил он. — Солонкова своего спрашивайте, он ее хахаль…
— Я слышал, однажды вы с Александром сильно повздорили из-за нее. У меня даже есть достоверный источник информации, поведавший об истории на прощальном пикнике.
Побер выслушал меня с гадкой ухмылкой.
— Вырыли… Да я и забыл давно… Мразь этот Солонков. Чуть что — кулаки в ход. Мужлан. Колхозник! Ленку возле себя как привязанную держал, попробуй кто тронь! А сам-то…
Он шмыгнул носом и продолжил рассказывать с обидой и злостью. Даже время не смогло залечить эту нанесенную в юности травму.
— На пятом курсе его налево потянуло. Где он подцепил эту девку, не знаю. Но приводил-то ее в нашу комнату. А меня выгонял или воздухом подышать, или пива попить. Сунет, бывало, на разливуху, как какому-то нищему… Да еще унизит при ней, мол, будь у соседа, то есть у меня, возможность телку снять, он бы тоже испарялся по первой же просьбе. А подстилка его и вовсе ни кожи, ни рожи, Ленка в сто раз лучше была… Но Солонков по этой вобле сох, единственное, на что посмотреть в ней можно было, — волосы льняные до задницы. Он сам мне признавался, что она холодная, а отвязаться не мог. Будто она его чем приворожила…
В конце концов прямолинейный неотесанный деревенщина, презирая себя за постоянную ложь, напился как свинья, рассказал все Лене и даже показал свою избранницу. На пикнике они не просто прощались со своими однокурсниками, но и хоронили свою любовь.
Федора трясло. Не волновался он так даже в тот момент, когда ему грозило обвинение в сообщничестве.
— Не вышел я лицом, что ж с того. — В голосе Побера клокотали слезы. — И похуже меня девок трахали. А я все… девственник… Таскался с этой коровой Заступиной, ни поцеловать, ни… Ленка тогда одна осталась, я и подумал… Перепихнемся, убудет с нее, что ли? А этот Солонков… тут как тут! Ему-то до нее уже какое дело? Сволочь! Собака на сене!
Он жалел себя и ненавидел окружающих. Лицо его сморщилось, постарело и блестело от соленой влаги. Он не смог назвать мне имя новой пассии Александра.
— Так и буду помнить всех шлюх, — пробормотал он с отвращением.
— Ладно, Федор Яковлевич. — Я поднялся, но направился не к выходу. — Извините, я должен осмотреть вашу конуру.
Ожидаемой реакции не последовало. Я не услышал воплей ни про права человека, ни про ордер, подписанный прокурором, ни про жалобы в Конституционный суд. Я пересек кухню, заглянул в заваленный винной посудой чуланчик, вошел в комнату.
Здесь бардак был еще похлеще, чем на кухне, обои на стенах потемнели от впитавшейся в них влаги, на полу сохранилось множество следов. В жилище Побера было принято не разуваться. А судя по заскорузлой простыне на разобранном диване, спали здесь не снимая вывоженной в глине фуфайки.
Дверь в дальнем конце комнаты вела еще куда-то. В спальню? В комнату для гостей? Я снял пистолет с предохранителя и открыл эту дверь ногой. По мне не хлестнула пулеметная очередь, под ногами не рванула лимонка. Меня не постигла участь Давыдова и Нагульнова.
Очень маленькая комнатка. Клетка. Два на два. А то и меньше. Должно быть, очень старались, чтобы втиснуть сюда раскладушку. Сейчас раскладушка пустовала, но вполне возможно, что совсем недавно на ней кто-то отдыхал. Окно было притворено плотно, но на шпингалет не закрыто. Больше ничего. Ни гусиного перышка, способного приблизить к разгадке, ни чистосердечного признания в преступлениях.
Я вернулся на кухню и отстегнул Пырина.
— Попомните мои слова, Федор Яковлевич, — сказал я напоследок. — Если вы с Александром Солонковым в одной связке, то вы единственный, кто может расколоться и сдать его. Просекаете? Он не хочет обратно на нары. Так что вы не такой и живучий. А тело… Тело можно утопить в выгребной яме…
Только удалившись от дома воспитателя на приличное расстояние, я убрал пистолет. Мне в очередной раз повезло — оружие не пригодилось. Но почему-то на память пришли слова классика про ружье, которое должно обязательно выстрелить.
Глава 12. ФИЛОСОФИЯ УЛИЦ
Если слишком глубоко погрузиться в свои мысли, светлые или мрачные, достойные базарной торговки или философствующего шизофреника, если полностью раствориться в них и не смотреть себе под ноги на выщербленную грудь мостовой, то есть большой шанс стать жертвой мелких пакостей, уготованных улицей для невнимательных прохожих: можно вступить в серо-водородную реку, вытекшую из прорванной канализации, поскользнуться на использованном презервативе, выброшенном из окна школы, или неосторожным шарканьем ботинка спугнуть мух с посиневшего лица бродяги, лежащего поперек тротуара. Если же идти, тупо устремив свой взгляд в землю, то на каждом шагу будешь налетать на ни в чем не повинных прохожих: вежливых, смиренных, раздражительных и откровенных хамов. Бульвар кишит народом: подвыпившими работягами, чопорными служащими, разнузданными молодыми бездельниками, шлюхами, бизнесменами, пенсионерами, религиозными фанатиками, потенциальными и патологическими преступниками.
В какой-то момент я отвлекся от занимавших меня туманных мыслей, поначалу не понимая произошедшего в моих мозгах сдвига. Серое размытое пятно спешащих по своим делам горожан приняло вдруг очертание одной-единственной фигуры. Взгляд мой сфокусировался на размашистой походке, широкой кожаной спине, посеребренной сединой голове человека, уже долгое время идущего впереди меня. Неприятный холодок пробежал между лопаток: передо мной — убийца и киднеппер, преспокойно разгуливающий по центральной улице города. Время от времени он сплевывал сквозь зубы, и слюна, подхваченная ветром, кропила асфальт рядом с моей туфлей. От мужчины исходил резкий, неприятный запах — его заношенная, распираемая на плечах куртка была густо промазана гуталином. Моя рука непроизвольно опустилась на рукоятку пистолета.
Коротко стриженный остановился у коммерческого ларька, купил сигареты, а затем, лавируя между движущимся транспортом, перебежал дорогу и втиснулся в отходящий от остановки автобус. Я бросился в погоню, сопровождаемый скрежетом тормозов, пронзительными автомобильными сигналами и проклятиями водителей, понимая, что риск — дело вовсе не благородное, а в высшей степени глупое, и преследовать скоростной экспресс на своих двоих абсолютно бесполезно. И все-таки мой кретинизм был вознагражден самым неожиданным образом. Грязный уазик задел меня бампером, водитель ударил по тормозам и, высунув перекошенное лицо в окошко, хрипло завопил:
— А ну, сюда, козел, ща башку оторву!
Я дернул на себя ручку дверцы и бросился на сиденье рядом с шофером:
— Я здесь, шеф. Держитесь вон за тем драндулетом.
Водитель отвалил челюсть на грудь, поразившись подобной наглости, но был вынужден подчиниться — сзади напирал поток машин.
Мы пристроились за автобусом, в котором скрылся объект моего преследования. Шофер, не сводя напряженного взгляда с дороги, исходил ругательствами в мой адрес, на что я ответил как можно дружелюбнее:
- Камень духов - Александр Кердан - Исторические приключения
- Действующая модель Ада - Павел Крусанов - Публицистика
- КНИГА ДУХОВ СТОЯЩИХ КАМНЕЙ - Скотт Каннингем - Эзотерика
- Ах, мой милый Августин (сборник) - Ганс Христиан Андерсен - Сказка
- Черноморские казаки в их гражданском и военном быту… Уральцы… Сочинение Иоасафа Железнова - Николай Добролюбов - Критика