По заданию губчека(Повесть) - Сударушкин Борис Михайлович
- Дата:20.06.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Детектив
- Название: По заданию губчека(Повесть)
- Автор: Сударушкин Борис Михайлович
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Барановская арестована? — спросил Лобов.
— После освобождения Казани ее нашли на улице убитой, кто убил — до сих пор не выяснили. Возможно, случайная смерть, а может, и нет. В Казани актриса выдала контрразведке агента ВЧК. Точно так же мы подвергаем риску того, кто будет на связи с поручиком, — при этих словах Лагутин выразительно посмотрел на Тихона. — Короче, я хочу сам поговорить с ним…
Перов изменился: весь был какой-то квелый, сонный, взгляд потухший, тоскливый, руки за спиной.
Лагутин поморщился, внешний вид офицера ему не понравился.
— Мне передали, вы согласились сотрудничать с нами. Почему вы пошли на это?
Поручик поднял голову, усмехнулся:
— С кем имею честь разговаривать?
— С председателем губчека. Такой собеседник вас устраивает?
— Вполне. Я хочу жить — такой ответ вас удовлетворяет?
— Не совсем. Судя по вашему послужному списку, которым мы теперь располагаем, на фронте вы за жизнь не цеплялись, в атаки шли в первых рядах.
— Одно дело погибнуть от германца, иное — от русского мужика… Есть у меня и другие соображения, но они вряд ли убедят вас сейчас, когда я под арестом.
— Было бы интересно их выслушать все-таки.
Перов ответил резко, прямо глядя в лицо председателя губчека:
— Я не сторонник ваших идей, но понял, что бороться с большевиками — это идти против здравого смысла… Я не хочу быть врагом России, русского народа. Вот вкратце и все мои соображения…
Поручик оказался с гонором и чем-то начинал Лагутину правиться. Попросил повторить, какое задание дал ему Перхуров.
— Он назвал мне три явки, где я мог бы обосноваться в случае поражения мятежа. Потом устроиться на работу в какое-нибудь учреждение и ждать связного. Других заданий мне не давали.
— А как бы связной узнал, в какой из трех квартир вы устроились?
Перов пожал плечами.
— Перечислите явки.
— Деревня Росово, дом Валова. Семеновский спуск, дом четыре, квартира восемь. И последняя — улица Духовская, сорок.
— Пароль везде один и тот же?
— Да. «Случайно не у вас остановился Синицын из Углича?» Отзыв: «Синицын у нас, проходите».
— И все-таки я вас не понимаю, поручик. Перхуров, видя, что дело проиграно, бежит из города, а вы опять лезете на рожон. Чтобы на такое решиться, надо быть, простите, круглым идиотом или же ярым, убежденным врагом Советской власти. На первого вы не похожи.
— Я офицер. Мне дали приказ, я должен был его выполнить хотя бы ценой собственной жизни.
— Это не вяжется с заявлением, что вы согласны сотрудничать с нами ради спасения жизни.
— Время для размышлений было. Ваши сомнения тоже разделяю — выпустите, а я сбегу…
Лагутин приказал увести поручика. Когда за ним и конвоиром закрылась дверь, хмуро посмотрел на Лобова. Тот понял, что хочет сказать предгубчека:
— Я бы не поверил Перову ни на грош, если бы он стал уверять нас в преданности Советской власти. Сейчас он ведет себя так, как на его месте повел бы себя ошибавшийся, но честный человек: хотите — доверяйте, не хотите — ваша воля.
— И все равно — нет у меня полной уверенности в искренности Перова. Смерти не боится, а уверяет, что о своей шкуре заботится — вот где неувязка. А ты, Тихон, как думаешь?
Вопрос застал парня врасплох:
— Я не знаю… В конце концов можно самим проверить явки и дождаться связного. Если других людей нет — я согласен. Здесь, в центре, меня мало кто знает.
— А если связной знает Перова в лицо? — рассердился Лагутин. — Хорони тогда тебя с воинскими почестями?.. Навели справки, кто проживает в этих квартирах? — опять обратился он к начальнику иногороднего отдела.
— Остались две явки: генерала Валова уже арестовали. В доме на Духовской проживает зубной врач Флексер, в квартире на Семеновском спуске — служащий губпродкома Гусицын. По нашим сведениям, оба в мятеже не участвовали. До Февральской революции Флексер крутился среди меньшевиков, после бывал на собраниях кадетов. Гусицын приезжий, ни к каким партиям не тяготел, типичный обыватель.
— Где лучше устроиться Перову?
— У Флексера удобней, у него больше возможностей для конспиративной работы: три комнаты, кабинет, постоянные посетители. Но надо спешить — связной Перхурова может появиться со дня на день. Если он уже не здесь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— Не исключено, — согласился Лагутин. — А как думаете поступить с Гусицыным?
— Можно поселить к нему Вагина. Под наблюдением будут обе квартиры сразу.
— Тогда Тихона надо пристраивать куда-то на работу, — сказал Лагутин. — В губтоп или губздравотдел, например.
— А зачем? Пусть, как есть, работает в губчека. Думаю, в должности оперативного сотрудника он больше заинтересует заговорщиков.
— Но это же самое и насторожит их!
— В любом случае Тихону и поручику не избежать проверки. Если мы устроим Вагина на другую работу, то связной перво-наперво попытается выяснить, не чекист ли он. В городе осталось хорошо законспирированное подполье. Кто знает, куда пролезли заговорщики? Может, они у нас под боком сидят, даже в губчека? Поэтому считаю, ни к чему огород городить. Зачем подвергать Вагина лишней проверке? А тут все естественно: Перов завербовал Тихона, устраивает его на квартиру, дает деньги. Чем проще, тем надежней. Если связной поверит поручику, то поверит и Вагину…
Лагутин задумался. Прихрамывая, прошелся по кабинету, постоял возле окна и повернулся к чекистам:
— Не забывайте — в городе, возможно, скрывается ротмистр Поляровский. Я не уверен, что, встретившись с Вагиным, он не узнает его. Прежде чем приступить к операции с поручиком, попытаемся обезвредить ротмистра. Андрей Николаевич, задержись, дело к тебе будет…
2. Ферт
Оставшись с Лобовым вдвоем, предгубчека спросил, помнит ли он бандита Сашку Ферта, которого красногвардейцы взяли в «Богдановском уюте», еще до мятежа.
— Как не помнить, мы его тогда, черта здоровенного, едва связали. А что с ним, ведь он в Коровниках сидел?
— Перед самым мятежом его перевели для допросов в милицейский комиссариат, беляки оттуда освободили. Некоторое время о нем не было ни слуху ни духу, и вот недавно он опять объявился в городе. Узнали мы об этом от его бывшей подруги Софьи Шутиковой. По старой памяти заглянул к ней, и не один — с каким-то человеком. Фамилию его Шутикова не знает, но Ферт хвастался, что гость — жандармский ротмистр, который освободил его из комиссариата.
— Думаете, Поляровский?
— Ферт мог и приврать насчет ротмистра, однако проверить надо.
— Почему же Шутикова выдала Ферта? Другую завел?
— Да нет. Видимо, после мятежа осторожней стала, поумнела. Последняя работа «Ферта» — ограбление ризницы Федоровской церкви. Вместе с этим неизвестным он заходил к Шутиковой, оставил чемодан со всякой церковной утварью.
— Там ждет засада?
— За чемоданом может прийти не сам Ферт, а кто-нибудь из его банды: самое ценное — изумрудные панагии, серебряные потиры, золотые кресты — они припрятали в другом месте. А где скрывается ротмистр, вероятно, знает только Ферт. Поэтому засада может лишь повредить, иначе бы я позвонил в уголовный розыск — и дело с концом: ограбления по их ведомству.
— Как же тогда выйти на ротмистра?
Лагутин открыл сейф, вынул серую, захватанную руками папку.
— Сохранилось дело Ферта. Ознакомься с ним, прочитай показания Шутиковой, поговори с ней еще раз — она сейчас на Всполье телеграфисткой работает.
Лобов вспомнил, как арестовали Ферта в июне восемнадцатого года. Тогда в «Богдановском уюте» красногвардейцы взяли сразу несколько бандитов — они бражничали за столом вместе с хозяином притона. В кровати у стены, с головой закутавшись стеганым одеялом, кто-то лежал. Лобову хозяин объяснил: «Хворый батя, вот-вот богу душу отдаст. Вы бы его попусту не беспокоили, гражданин начальник».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Лобов и хотел так сделать, но тут увидел под кроватью щегольские кожаные сапоги — остроносые, с узкими голенищами, до блеска начищенные. Вряд ли, подумал, больной старик носит такие. Подмигнул красногвардейцам, рывком сдернул одеяло, а под ним — здоровенный детина с двумя наганами в руках. Из левого выстрелил, но промазал, а правый револьвер Лобов успел выбить. Прошло уже полгода, но он хорошо помнил лицо Ферта — красивое, наглое.
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Язык программирования C++. Пятое издание - Стенли Липпман - Программирование
- Тень свободы - Дэвид Вебер - Космическая фантастика
- Цифровая стеганография - Вадим Грибунин - Техническая литература
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив