Волшебный пояс Жанны д’Арк - Екатерина Лесина
- Дата:03.11.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Детектив
- Название: Волшебный пояс Жанны д’Арк
- Автор: Екатерина Лесина
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зря это они. Нельзя отворачиваться, когда на тебя так смотрят, — сожрут.
— Сейчас вам раздадут тесты. Вы их решаете. — Голос у нее оказался громкий, грудной и красивый, пожалуй. — А затем пишете сочинение… скажем, на тему, чего вы хотите добиться в жизни.
Тесты были не сложными, но странными. Кружки, квадраты… лишние фигуры, пропущенные слова… цифры, которые должны продолжить ряд. Кирилл справился быстро. А вот сочинение… нет, его подмывало встать и уйти, но ведь права Маринка: директриса такого точно не спустит.
Чего он хочет?
Вопрос вдруг заинтересовал Кирилла. А и вправду, чего он хочет?
Вырваться, наверное. Вернуться в ту жизнь, которая за оградой, и чтобы родители были живы, только это ведь невозможно, а писать надо о реальных вещах. Старуха со змеиными глазами иных не примет. Она, пожалуй, мечтать вовсе не умеет.
И Кирилл разучился.
Так чего он хочет все-таки?
Жизни другой.
Денег.
Почему? Потому что деньги — это свобода, так Маринка говорит, а она в жизни понимает куда больше сердобольной Галины. Да, денег Кирилл определенно хочет. И чтобы им никто не командовал, наверное, так тоже невозможно, но пускай. Он сам когда-нибудь станет начальником.
Он писал, не особо задумываясь, что именно пишет, но ручкой по бумаге выводил новую свою жизнь, которая была бы не похожа ни на одну из предыдущих.
— Нам ничего не сказали, собрали сочинения, тесты и выставили из класса. — Кирилл лег, несмотря на то что мхи на крыше были влажными. Он сунул руки за голову и смотрел, казалось, исключительно на небо, на звезды.
Жанна тоже смотрела.
И думала, что ей повезло: мама умерла, когда Жанна стала взрослой.
— Ждали две недели… Знаешь, эти две недели многим нервы истрепали. Я не то чтобы дружил с кем-то, напротив, всегда особняком… но тут уже… знаешь, они возненавидели друг друга. Все, кто в классе был. Понимали, что возьмут лишь одного, и каждый хотел к ней. Не столько к ней, сколько вырваться. Да и к ней тоже, воплощенная мечта ведь… богатая тетка… Представляли, как она приедет, возьмет кого-то… сочинили целую историю, что, дескать, у нее сын был, но погиб, вот она и горюет, ищет кого-то похожего. Идиоты.
— Почему?
— Потому что очевидно было, что искала она вовсе не того, кого можно любить. — Кирилл повернулся на бок и, смерив Жанну насмешливым взглядом, пояснил: — Любят просто так. Без условий. Без отбора. А она устроила конкурс… и даже наши воспитательницы шептались, что это неправильно. Только старуха приюту денег дала столько, что… В общем, ненавидели. Каждый смотрел на другого и думал, что этот, другой, конкурент, что взять могут его, увезти на замечательной машине в новую чудесную жизнь.
— А ты?
— А я не думал. Я забыл про нее. Но спустя две недели она вновь объявилась. И устроила собеседование. Из двадцати остались трое. И я в их числе.
Кирилл помнил свое удивление.
Его приглашают на собеседование?
— Не теряйся, — сказала Маринка и, наклонившись, сама поправила воротничок серой рубашки. — Главное, не бойся. Такие, как она, страх чуют. И тех, кто боится, на дух не переносят.
— А ты откуда знаешь?
Он всегда и всем тыкал, сначала в знак протеста, не желая признавать себя частью системы, принимать правила ее, после — по привычке. И Маринка не стала огрызаться:
— Да уж знаю… Кирюха, смотри, твой шанс… вроде как шанс, но золотую рыбку мало поймать, ее еще удержать надобно, а это не так просто, как многие думают. У золотых рыбок характер паскудный. И зубы акульи. Ты ей палец дашь, а она тебе руку по локоть оттяпает. Но коли удержишь, будет у тебя все и даже больше…
Тогда он ничего не понял, кроме того, что старухи нельзя бояться. Кирилл и не боялся. Он вошел в комнату спокойно и снова заглянул в глаза, пустые, что то зеркало, которое висело в холле, огромное, темное и пыльное.
— Садись, — велела старуха, указав на стул. — Значит, ты Кирилл… Ко мне обращайся Алиция Виссарионовна. Запомнишь?
— Запомню.
— Вот и хорошо. — Она откинулась на кресле, которое притащили из директорского кабинета, но все равно кресло это выглядело бедным, убогим, не подходящим для гостьи.
— Она спрашивала обо всем. О родителях. Кем они были. Чем занимались. Где работали… что делали дома… ходили ли мы в походы и как часто… нравилось ли мне учиться… что больше, литература или математика… Потом выяснилось, что мы проговорили два часа.
Кирилл замолчал, сунул в рот былинку и лежал с закрытыми глазами, точно притворялся спящим.
— Потом она сказала, что готова предоставить мне шанс. Если я окажусь сообразительным… усидчивым… способным, то использую этот самый шанс… Знаешь, что меня поразило?
— Что?
— Она не лгала.
— У меня уже были воспитанники, — сказала старуха, оглаживая трость с серебряным набалдашником в виде собачьей головы. — Трое. Но ни один не оправдал возложенных на него надежд. Надеюсь, меня не постигнет очередное разочарование?
Кирилл промолчал.
— Если ты не будешь стараться, — меж тем продолжила Алиция Виссарионовна, глядя, впрочем, не на Кирилла, а в окно, — то вернешься сюда. И остаток своей жизни будешь кусать себе локти, что упустил возможность.
Она уставилась на него, и во взгляде Кирилл увидел насмешку.
Золотая рыбка? И вправду из тех, которые способны руку по локоть откусить.
— Я справлюсь, — ответил Кирилл.
Он представил просто, что вот она, старуха, которая сидит, слегка морщится, потому что класс расположен над кухней и с кухни тянет характерными кухонными ароматами, уйдет. Сядет в роскошный автомобиль и навсегда уберется из Кирилловой жизни. О самом Кирилле она и не вспомнит, а вот он… Что останется?
Приют?
Чужой распорядок, который уже в горле застрял? От подъема до отбоя. Столовая. Классы. Мерный Маринкин бубнеж или восторженное щебетание Галочки, влюбленной в свой Серебряный век… Точнее, он не ее, не Галочкин, и всем плевать и на нее, и на поэтов.
Пожрать бы.
Или сигарет стырить. Выбраться за ограду…
…Найти нужного человека, которому надо подсобить… и имя его, вернее кликуху, передают своим, проверенным.
…Вернуться, не попавшись.
…И, пристроившись за старым сараем, в котором хранили всякую дребедень, курить краденые сигареты, рассказывая о своей крутизне.
— Я, — Кирилл повторил чуть уверенней, — справлюсь.
Он не хотел оставаться здесь.
— Что ж, — старуха встала, — посмотрим. Сколько тебе нужно на сборы?
— Минут пять.
— Хорошо. Иди.
Собирать Кириллу было нечего.
Приютская одежда? Старуха купит новую. Он был уверен, что в своем доме, не менее роскошном, чем автомобиль, не потерпят этих чистых, но простых вещей. А из собственных Кирилла… Мамино кольцо, которое он носил на веревочке, на шее, чтоб не сперли. Пара цветных фотографий.
Отцовские часы с разбитым стеклом.
Он спускался спеша, боясь, что старуха не дождется, передумает, возьмет кого-то другого или вовсе решит, что никакие воспитанники ей больше не нужны. И потому услышал разговор, который для Кирилла не предназначался:
— Вы уверены? — В голосе Матильды Евгеньевны слышалось явное удивление. — Кирилл — проблемный мальчик. Совершенно неуправляемый…
— Вы просто управлять не умеете.
— Вадичек куда более спокоен… и умен, очень талантливый ребенок.
— И абсолютно бесхарактерный.
— Но…
— Матильда Евгеньевна, — старуха явно была раздражена, — я точно знаю, чего хочу. Ваш Вадичек, уж простите, нуждается не в опекунше, а в нянечке, которая будет всю оставшуюся жизнь указывать ему, что и как делать. Кирилл подходит. Что до характера, то характер — это даже хорошо… нет ничего более унылого, чем безвольный мужчина.
Наверное, это можно было счесть комплиментом, вот только Кирилл насторожился.
— Вот увидите, мы с ним поладим. А если нет, то… я компенсирую вам неудобства.
В машине старуха спросила:
— Подслушал?
— Не все. — Кирилл, подумав, решил, что врать ей не стоит. — Вадик и вправду умный.
— Ум сам по себе ничего не значит. Им еще надо научиться пользоваться. — Старуха вытащила из сумочки портсигар и закурила. — Надеюсь, ты все понял правильно?
— Если я не справлюсь, вы меня вернете.
— Именно. — Она нехорошо усмехнулась. — Но надеюсь, что ты справишься.
— Знаешь, — Кирилл потянулся, — а ведь я никому об этом не рассказывал…
— Значит, я особенная?
— Нет, наверное, ситуация располагает к откровенности. А быть может, просто пришло время выговориться. Мне как-то один знакомый, психолог, втолковывал, что нельзя бесконечно запирать в себе эмоции, что рано или поздно, но внутренний резерв закончится, и тогда от этих самых запертых эмоций начнет крышу рвать. Так что, считай, исполняешь функции психотерапевта.
- Бабушка с разноцветными глазами - Роман Солнцев - Биографии и Мемуары
- Рыжий Ангел. Стихи и сказки для детей - Оксана Евгеньевна Ларина - Прочая детская литература / Прочее / Детские стихи
- Жил-был Рыжий Кот - Елена Черникова (Колеошкина) - Природа и животные
- В кварталах дальних и печальных - Борис Рыжий - Современная проза
- Наират-2. Жизнь решает все - Екатерина Лесина - Фэнтези