Кулак Аллаха - Фредерик Форсайт
- Дата:31.10.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Политический детектив
- Название: Кулак Аллаха
- Автор: Фредерик Форсайт
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Значит, приехал, – сказал он по-русски. – Теперь слушай. Если нам приказали играть в эти игры, ничего не поделаешь. Но я не хочу ничего знать и вообще не имею к этому никакого отношения. Понятно?
Мартин не знал по-русски ни слова, поэтому лишь беспомощно пожал плечами и по-арабски сказал:
– Прошу прощения, бей?
Куликов воспринял слова Мартина как неслыханную наглость. Только теперь Мартин понял всю нелепость ситуации: советский дипломат, очевидно, был уверен, что незваный новый работник был его соотечественником, присланным этими несчастными ублюдками с Лубянки.
– Ладно, если хочешь, будем говорить по-арабски, – раздраженно сказал Куликов.
Он знал арабский язык и говорил на нем довольно хорошо, хотя и с жестким русским акцентом. Будь я проклят, если не сделаю так, что этому чертовому кагэбешнику никак не удастся меня подставить, подумал он и продолжил по-арабски:
– Вот твое удостоверение личности. Вот письмо, которое мне приказано для тебя подготовить. Ты будешь жить в лачуге в дальнем углу сада, ухаживать за растениями и покупать в городе все, что прикажет шеф. Больше я ничего не знаю и знать не хочу. Если тебя схватят, я взял тебя только потому, что поверил в твои честные намерения. Теперь можешь заниматься своими делами и убери к чертовой матери этих проклятых кур. Мне только не хватало, чтобы у меня по саду бегали куры.
Ну и дела, раздраженно думал Куликов, возвращаясь к прерванному ужину. Если этому болвану не повезет и его схватят, то Амн-аль-Амм быстро узнает, что он русский. Тогда скорее Тигр замерзнет, чем кто-то поверит, что Куликов взял его на работу, не зная, что он агент КГБ. Куликов был очень зол на Москву.
Новое жилище Майка Мартина стояло у дальней стены большого, в четверть акра, сада. Жилище оказалось однокомнатной лачугой, в которой не было ничего, кроме раскладушки, стола и двух стульев. К одной из стен было прибито несколько крючков, а в углу висела полка с рукомойником.
При более детальном обследовании Мартин обнаружил неподалеку засыпную уборную, а в стене сада – водопроводный кран, разумеется, только с холодной водой. Очевидно, здесь придется довольствоваться самыми примитивными гигиеническими процедурами. Вероятно, пищу Мартину будут выносить из той двери в задней стене дома, что ведет на кухню. Мартин вздохнул. Вилла на окраине Эр-Рияда осталась где-то очень далеко.
В лачуге он нашел свечи и спички. При тусклом свете свечи Мартин завесил окна одеялами и перочинным ножом принялся ковырять растрескавшийся известковый раствор, скреплявший грубые глиняные плиты пола.
Через час работы Мартин оторвал четыре плиты, а потом еще час ковырял землю совком, который нашел неподалеку, в сарае для садового инвентаря. В результате получилась ямка, в которой уместились радиостанция, аккумуляторы, магнитофон и антенна спутниковой связи. Смесь земли с собственной слюной, втертая в щели между плитами, помогла скрыть последние следы раскопок.
Незадолго до полуночи Мартин тем же ножом вырезал фальшивое дно корзины, уложил солому на настоящее дно так, чтобы ничто не напоминало о четырехдюймовом тайнике. Тем временем куры обследовали пол лачуги в напрасной надежде найти пшеничные зерна, однако им пришлось довольствоваться несколькими жучками.
Мартин доел остатки маслин и сыра, поделился со своими спутницами последним куском хлеба пита и водой, которую он налил из крана в стене.
Потом он снова водворил кур в корзину. Если те и заметили, что корзина стала на четыре дюйма глубже, то протестовать не стали. День для них выдался трудным, и они быстро заснули.
Наконец Мартин помочился в темноте на розы Куликова, задул свечи, накрылся одеялом и тоже заснул.
Биологические часы разбудили его в четыре часа утра. Он извлек из тайника пластиковые мешки с радиостанцией и прочими электронными устройствами, продиктовал на пленку короткое сообщение для Эр-Рияда, переписал его на двухсоткратной скорости, соединил магнитофон с передатчиком и антенной спутниковой связи, которая в рабочем состоянии занимала чуть ли не все свободное пространство комнатки и была направлена на открытую дверь.
В 4 часа 45 минут он передал пакетный сигнал на оговоренной на тот день длине волны, разобрал приборы и снова спрятал их в тайнике под полом.
В Эр-Рияде стояла еще темная ночь, когда такая же антенна, установленная на крыше резиденции Сенчери-хауса, уловила длившийся всего одну секунду сигнал и передала его вниз, в центр связи. «Окно» для передачи сообщений было установлено на период от четырех тридцати до пяти часов утра, поэтому дежурные радисты не спали.
Два постоянно работавших в период «окна» магнитофона записали пакетный сигнал из Багдада, и на приборной доске, привлекая внимание техников, вспыхнул световой сигнал. Те замедлили скорость переданного сообщения в двести раз и дешифровали радиограмму. В наушниках зазвучал голос майора Мартина. Один из техников застенографировал сообщение, тут же перепечатал его и вышел из центра связи.
Руководителя саудовского бюро Джулиана Грея разбудили в пять пятнадцать.
– Сэр, это Черный медведь. Он на месте.
Раскрасневшись от волнения, Грей прочел сообщение и пошел будить Саймона Паксмана. Шеф иракской инспекции Сенчери-хауса теперь был приписан к Эр-Рияду, а его обязанности в Лондоне временно исполнял заместитель. У Паксмана сон тоже как рукой сняло; он быстро пробежал глазами текст радиограммы.
– Черт возьми, пока все идет отлично.
– Проблемы могут возникнуть, – охладил его энтузиазм Грей, – когда он попытается установить связь с Иерихоном.
Слова Грея отрезвили Паксмана. С Иерихоном не связывались полных три месяца. За это время его могли разоблачить и арестовать, он мог передумать и отказаться работать впредь, его могли отправить из Багдада куда угодно: он мог быть, например, генералом и теперь командовать войсками в Кувейте. За три месяца могло случиться все. Паксман встал.
– Надо сообщить в Лондон. Как насчет кофе?
– Я скажу Мохаммеду, чтобы он приготовил, – ответил Грей.
В половине шестого, когда Майк Мартин поливал цветочные клумбы, дом начал просыпаться. Из окна его заметила полногрудая русская кухарка; когда вода закипела, она подозвала Мартина к кухонному окну.
– Как тебя зовут? – спросила она, потом подумала и вспомнила арабское слово: – Имя?
– Махмуд, – ответил Мартин.
– Что ж, Махмуд, вот возьми, попей.
В знак благодарности Мартин несколько раз кивнул головой, пробормотал «шукран» и принял горячую чашку двумя руками. На этот раз он не играл: натуральный кофе был превосходным, а после чая еще на территории Саудовской Аравии Мартин не пил ничего горячего.
Завтрак был в семь. Мартин жадно проглотил миску вареной чечевицы с питой. Судя по всему, хозяйство первого секретаря Куликова вели тот слуга, с которым Мартин встретился накануне вечером, и его жена-кухарка. Похоже, Куликов жил один. Около восьми утра Мартин познакомился с шофером Куликова, иракцем, который немного говорил по-русски и мог оказаться полезным в качестве переводчика, если возникнет потребность перевести одну-две несложные фразы.
Мартин решил не сближаться с шофером, который вполне мог быть «подсадной уткой», внедренной в посольство секретной полицией или даже людьми из контрразведки Рахмани. Впрочем, сразу же выяснилось, что здесь Мартину можно не опасаться неприятностей: шофер, неважно, шпик он или нет, оказался снобом и смотрел на нового садовника с нескрываемым презрением. Правда, он согласился объяснить кухарке, что Мартину придется на время отлучиться, так как хозяин приказал ему избавиться от кур.
Оказавшись на улице, Мартин прежде всего направился на автовокзал, по пути он выпустил своих кур на первом же небольшом пустыре.
Как и в большинстве других арабских городов, багдадский автовокзал был не только местом, откуда отправляются автобусы в провинцию, но и излюбленным базарчиком городской и сельской бедноты, где можно было продать и купить все что угодно. Вдоль южной стены вокзала расположился нужный Мартину блошиный рынок. Основательно поторговавшись, Мартин купил здесь разболтанный старый велосипед, который при езде сначала жалобно стонал, но несколько успокоился, получив изрядную порцию смазочного масла.
Мартин понимал, что он не может ездить в автомобиле; для скромного садовника даже мотоцикл был бы непомерной роскошью. Он помнил, как слуга его отца, покупая продукты на день, объезжал городские базары на велосипеде, а судя по тому, что Мартин увидел сейчас, эта несложная машина так и осталась основным средством передвижения для рабочего или крестьянина.
Немного поработав перочинным ножом, Мартин превратил клетку для кур в открытую квадратную корзину и двумя прочными резиновыми лентами, точнее, купленными в ближайшем гараже ремнями вентилятора, укрепил ее на багажнике велосипеда.
- Всем бедам назло - Чак Норрис - Спорт
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Воины аллаха. Удар скорпиона - Черкасов Дмитрий - Боевик
- Мара - Руфь Уолкер - Современные любовные романы
- Прелестная северянка - Элизабет Тернер - Исторические любовные романы