«Тихая» Одесса - Александр Лукин
- Дата:17.07.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Полицейский детектив
- Название: «Тихая» Одесса
- Автор: Александр Лукин
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот кому прибыль, Феньке. Еще обоз возьмем — ей на год хватит!
— На вас напасешься! — сердито проворчала хозяйка.
— Не скупись! Тебе небось задешево досталось!
— Тоби задорого! — огрызнулась она, — Сонных повязать дурак сумеет…
— Фенька-а! — Нечипоренко повел на нее тяжелым сощуренным взглядом.
Она, ворча, отошла к печи.
Пили долго, не спеша. По-видимому, в этой затерянной в степи деревушке бандиты чувствовали себя в безопасности. Говорили они на том смешанном русско-украинском языке, который иронически называли «суржиком», и, прислушиваясь к их разговорам, Алексей многое узнал о последних минутах бойцов продотряда, замученных на деревенской площади. Возбужденные расправой, бандиты со вкусом смаковали подробности. Алексей улыбался. Во рту у него пересыхало, кусок не лез в глотку…
Захмелевший Нечипоренко размяк и снова вспомнил о Галине:
— Де ж Галя? Фенька, буди ее!
— Не чипай дивчину, батько. Ще успиешь надывиться!
— Буди, колы наказують! — загремел Нечипоренко и вдруг обратился к Алексею: — А ну, як тебе… Седой, разповидай, чи не совратив по дороге нашу непорочну пасхальну голубыцю?
Алексей посмотрел на него исподлобья и сплюнул на пол:
— На черта она мне сдалась! Селедка мореная!
Нечипоренко повертел в воздухе пальцем:
— Э-э, це ты, хлопче, брешешь! Ганна не селедка, Ганна це… скумбричка!
— А я, может, белорыбицу люблю, — сказал Алексей. — Вон вроде Аграфены!
За столам засмеялись;
— Ишь, губа не дура!
— Разбирается!
— Какая ж она белорыбица! Щука она! — пробурчал рябой парень. — Только попадись ей — со всей требухой сглотнет.
— Не говори! — Алексей пьяно мотнул головой. — Аграфена — это, знаешь… что надо!…
— Заткните глотки, охальники! — сказала польщенная Фенька. — Развязали языки!
— Все вы плебеи! — проговорил Цигальков. От выпитого самогона щеки его покрылись сероватой бледностью, ярче выступили красные прожилки на переносице. — Привыкли судить о женщинах по своим бабам. Галина не про вас! Это — уникум. На ценителя! Да разве вам понять!…
— На ценителя! — протянул рябой. — А она-то, я примечаю, не больно ценит ваше благородие!
Цигальков мутно взглянул на него:
— Оценит! Тебе, деревня, и спьяну не снилось, у каких женщин я имел успех. Красавицы! Аристократки!…
Фенька со стуком поставила на стол эмалированную кружку и ехидно сказала:
— То-то вы теперь ни одной юбки на хуторе не пропустите!
— Они на черный хлебушек перешли, — заметил рябой парень. — По трудности времен.
Нечипоренко шумно захохотал.
— Прикуси язык! — косясь на рябого, прошипел Цигальков. — Не забывай, с кем тебя за стол пустили!
— Я не забываю, — угрюмо ответил тот. И тихо, чтобы Цигальков не слышал, добавил: — Своей посудой пользуюсь, я брезгливый…
Чем-то этот парень выделялся среди прочих собутыльников. Наершенный, весь какой-то сосредоточенно-злобный, он был похож на волчонка в собачьей стае.
— С чего це вы раскочетились? — примирительно сказал Нечипоренко. — Ты, Микола, не шебурши: Цигальков — есаул. Соблюдай дисциплину, не то я с тебе тюфякив нароблю и Феньке в господарство виддам. Не возрадуешься!
Когда утихли хохот и сальные остроты по адресу хозяйки, Нечипоренко, забыв о Галине, заговорил о том, что часть отнятых у продотряда продуктов надо переправить в Парканы. Алексей не слушал его. Он смотрел на руки атамана.
Нечипоренко закуривал. Он достал из кармана сборчатый кисет с кисточкой на шнурке, свернул козью ножку и щелкнул зажигалкой. Это был тот самый белый блестящий предмет, который он все время вертел в пальцах. И при виде этой зажигалки хмель начал быстро улетучиваться из головы Алексея.
В первый момент он подумал: «Моя! Обронил где-то…» Но, сунув руку в карман, тотчас нащупал гладкое холодное тельце металлической куколки.
На свете были только две такие зажигалки — из полых внутри стальных китайских болванчиков.
«Синесвитенко!… Петр Синесвитенко был среди тех, на площади!…»
— Зовсим окосел! — услышал он как бы приглушенный расстоянием голос Феньки. — Шел бы на баз, а то после убирай за вами!…
Едва ворочая языком, Алексей пробормотал, что оно, конечно… чего говорить… всякое бывает… — встал и, пошатываясь, направился к двери.
"ПАСХАЛЬНАЯ ГОЛУБИЦА"
В дальнем конце обширного Фенькиного баштана, за которым начиналась степь, Алексей заметил сеновал. Он пошел туда, зарылся в сено, лежавшее в низком закуте под соломенным навесом, руками обхватил голову…
Вот, значит, какой обоз разгромили бандиты! Не вооруженный государственный продотряд, а простую рабочую артель, которая выменивала носильное барахлишко на продукты для своих голодающих семей! Вот, значит, кто принял мученическую смерть на деревенской площади во устрашение местных крестьян: отец Пашки — добродушный, неугомонный, несмотря на тяжелую болезнь, Петро Синесвитенко!…
Не вчера Алексей стал чекистом, не впервой ему было попадать в сложные переделки, и он давно уже привык считать, что научился неплохо владеть собой и своими чувствами. Сейчас его уверенность была сильно поколеблена. То ли все-таки действовал выпитый им самогон, то ли сказывалось многодневное напряжение, в котором он пребывал с момента встречи с Рахубой, но, оставшись один на сеновале, он почувствовал, что все в нем взбудоражено, перевернуто, потрясено. В мозгу стучало: надо действовать, действовать, действовать!… А планы возникали один другого нелепее.
Прошло немало времени, прежде чем он наконец понял, что ничего сделать нельзя Синесвитенко уже не поможешь, а рисковать успехом операции он не мог, не имел права! Оставалось ждать, терпеливо ждать и делать свое дело.
Однако при мысли, что надо вернуться в хату и опять сесть за один стол с Нечипоренко и Цигальковым, ему стало тошно. Он всячески оттягивал этот момент, думал о Синесвитенко, об осиротевшем Пашке, о том, что, когда все кончится, мальчонку надо будет забрать с собою в Херсон: пропадет один…
Недавнее возбуждение постепенно сменилось в нем расслабленной, тягучей усталостью. Вокруг было тихо Сладко пахло сеном. В гнезде под застрехой пищали ласточки. Потом послышалось бряканье жестянок и негромкий понукающий возглас «цобэ, цобэ»: кто-то ехал на волах. Алексей вяло подумал: «Ладно, успеется, на свежую голову лучше будет…» — и закрыл глаза.
…Проснувшись, он несколько минут лежал неподвижно, прислушиваясь к разбудившему его шороху.
Возле сеновала кто-то стоял Сеновал был временный, с плетенными из лозы стенами. Человек касался стены плечом, и лоза шуршала.
Если бы этот человек двигался, делал что-нибудь, Алексей не стал бы задерживаться и вылез. Но тот просто стоял, точно ожидая чего-то, и непонятное это ожидание насторожило Алексея. Человек проговорил:
— Наконец-то!
«Цигальков…» — узнал Алексей.
К есаулу кто-то подходил. И прежде чем подошедший произнес первое слово, Алексей каким-то шестым чувством угадал Галину…
— Извините, — сказала она, — я заставила вас ждать. Никак не могла вырваться.
— Ничего, — ответил Цигальков, — я мог бы ждать вас всю жизнь! — По тону его нетрудно было определить, что есаул настроен весьма игриво.
— Здесь никого нет? — озабоченно спросила Галина.
— Не беспокойтесь, я все осмотрел.
— Пойдемте все-таки за сарай, здесь могут увидеть.
«Ого, — подумал Алексей, — есаул не зря хвастал! Вот тебе и «непорочная пасхальная голубица»!…
Он слышал, как они обошли сеновал. Голоса стали чуточку глуше.
— Я так ждал, так ждал… — бормотал Цигальков.
Галина вдруг возмущенно сказала:
— Вы с ума сошли! Как вы смеете!…
Цигальков что-то неразборчиво буркнул. Послышались звуки короткой борьбы, и Галина проговорила, задыхаясь:
— Стойте там! Если вы сделаете хоть один шаг, я немедленно уйду!
«Э, дело не так просто!» — подумал Алексей. Он навострил уши.
— Галина Сергеевна! Галиночка… — томно промямлил Цигальков. — Ну что за ребячество!…
— Прекратите сейчас же! — крикнула Галина. — Стойте там, вам говорят! Фу, мерзость какая!… Угодно вам выслушать меня или я сейчас же ухожу?
— Право же, Галина Сергеевна, вы меня удивляете! — есаул играл голосом, как любовник-резонер из плохого провинциального театра. — Зачем такая суровость? Вы же знаете, как я к вам отношусь! Достаточно мне увидеть вас, и я точно сам не свой. Будьте же снисходительны к человеку, который готов на все ради вас!
— Да замолчите же наконец! — с сердцем сказала Галина. — Боже мой, всюду одно и то же! Я думала, хоть вы-то отличаетесь от -всех этих мужланов! Такие страшные годы, растоптаны все святыни, несчастная наша родина в крови, в муке… А мы… — В голосе ее дрожали злые слезы. — Все, все на один лад! Говорим о высоких идеалах и сами же их попираем!… Я последний раз спрашиваю: намерены вы разговаривать серьезно? У нас так мало времени, а вы несете невесть что!
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- По заданию губчека(Повесть) - Сударушкин Борис Михайлович - Детектив
- Лошадиная фамилия - Антон Чехов - Классическая проза
- Переводы - Бенедикт Лившиц - Поэзия
- Голубые глаза, черные волосы - Маргерит Дюрас - Современная проза