Ф. М. - Борис Акунин
- Дата:13.11.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Исторический детектив
- Название: Ф. М.
- Автор: Борис Акунин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Бой Черного Ниндзя с Псом-Демоном! – объявил Олег, вставая в картинную бойцовскую позу. – Потерпите, Николай Александрович, это недолго.
Валя бежала ему навстречу по галерее, повизгивая от ярости.
– Я тебе дам «недолго»!
Высоко подпрыгнула, метя противнику ногой в грудь. Но удар пришелся по воздуху.
Олег легко перемахнул через перила, пружинисто приземлился и, неестественно высоко подпрыгнув, оказался на галерее с противоположной стороны.
– Это у меня шузы на пружинной подошве, – похвастался он. – Лично изобрел. Я же гений. Сейчас песню по второму разу запущу. Момент. Слова классные, с сайта списал.
Щелкнул пультом и запел вместе с саундтреком:
– «Фукаи, фукаи мори-но оку-ни…»
– Я тебя все равно достану! – крикнула Валентина, бросаясь по галерее вдоль стены.
– Всё, надоела, – пожаловался Олег. – Петь мешает.
Снова нажал на кнопку, и у фандоринской ассистентки под ногами провалился люк. Валя полетела со второго яруса, ударилась о металлический шкаф и растянулась на полу.
Вскрикнув, Николас кинулся к ней.
Помощница лежала ничком, неловко подвернув руку. Кажется, жива, но без сознания.
– Отрубилась? – равнодушно спросил сверху Олег. – Туда ей и дорога. Хоть поговорим спокойно.
Он взялся за трос, грациозно соскользнул вниз – широкие рукава кимоно взметнулись диковинными красными крыльями.
Фандорин попятился и выставил вперед кулаки, хоть это было совершенно бесполезно. Странный человечек непонятно какого возраста не доходил ему и до плеча, а все же Николас был полностью в его власти.
О том же заговорил и Олег:
– Бросьте, Николай Александрович. Вам со мной не справиться. И потом, я ничего плохого вам не сделаю. Я только подонков в ноль вывожу, а хороших людей не трогаю. В тот раз не дал нам доктор по душам поговорить. А ужасно хочется. Мне кажется, вы единственный, кто сможет меня понять. Вот скажите, как по-вашему: легко это – быть старше всех на свете?
– А… а сколько вам лет? – спросил Фандорин, опуская кулаки.
– Скоро тридцать. Не важно, сколько. Важно, как ты жил. А я жил очень интенсивно. И спал всего по два часа в сутки. Так что мне тысяча лет, Николай Александрович. И прожил я их в полном одиночестве. Папа у меня смешной, славный, я его очень люблю, но он как ребенок. Всё в кубики играет, вольный каменщик. Папа ко мне прислушивается, во всем со мной советуется. Ведь я – гений. Меня обожает, пылинки сдувает, только поговорить с ним по-настоящему нельзя. Я для него не человек, а драгоценная фарфоровая статуэтка. Вы комиксы Фрэнка Миллера знаете? Там у всякого мерзкого урода, который по ночам девочек насилует и убивает, обязательно есть какой-нибудь могущественный папаша. Папаша в курсе, но прикрывает сынулю, потому что тот – единственный свет в окошке. В моем случае, правда, не совсем так.
Во-первых, папа, святая душа, про мои забавы ничего не знает. А во-вторых, никого изнасиловать я не могу. – Олег горько засмеялся. – Гипофиз подкачал. Папочка, бедный, платит бешеные бабки за гормональную терапию, все надеется внуков иметь. Зря. Покойник Коровин за десять лет добился только того, что у меня пушок на верхней губе наметился и яйца в мошонку опустились. Обычно у мальчиков это происходит до трехлетнего возраста, а у меня в двадцать два. – Он снова хохотнул, но теперь уже зло, ядовито. – Да если б я и мог девок трахать, нипочем не стал бы. Фу, гадость: мокрое, склизкое, пахучее. – Олега всего передернуло. – Хорошо, мамочка у меня померла. А то не знаю, как бы вынес ее поцелуйчики. Что за мерзость – другого человека слюнями мазать.
Он опять гадливо поежился, а Фандорин подумал: тут не только с гормонами неладно, с психикой тоже проблемы.
– Значит, вы убивали «подонков» ради отца?
– А ради кого еще? – удивился Олег. – Единственный человек, которому нужен такой урод, как я. Он за меня жизнь отдаст, буквально. Эх, рассказать бы вам, как изобретательно проворачивал я «чудеса»! Особенно, когда папа мне реанимобиль подарил. Столько новых возможностей открылось! Удобная штука: можно с мигалкой гонять, правила нарушать. Оформлен чин чинарем, приписан к Центру физиологии мозга. У меня там компьютерный центр, лаборатория, гримерка. Могу превращаться хоть в ангела, хоть в дьявола, хоть в Красную Шапочку. К Рулету вашему я Спайдерменом нарядился. Перчатки на липучках, тапки с присосками – чтоб по отвесной поверхности ползать. Голливуд отдыхает. Эх, жалко, не видел никто. Какое кино можно было бы снять! Реалити-шоу нового типа, ей-богу. Зрители все поумирали от восторга.
Он рассмеялся, довольный своей шуткой, и вдруг всплеснул руками:
– Хотя постойте! Один эпизодик все-таки заснят для потомства. Называется «Допрос партизана в гестапо». Показать? – Он стал рыться среди коробок с дисками, сваленных на столе. – Снято студией «Лузгаев-продакшнз». Рабочее название «Грязный папочка и зеленая папочка». Черт, куда я его задевал?
– Я понимаю, почему вы… устраняли врагов вашего отца. Но зачем вы убили всех, кто имел отношение к рукописи? Неужели она того стоит?
– Чего «того»? – Олег обернулся, забыв о диске. – Жизни нескольких вредных насекомых? Вконец сколовшегося наркомана, который грабит на улице людей? Подлого хапуги Лузгаева? Рублевской стервы Марфы Захер? Или, может, алчной старушенции Моргуновой? Какой тонкий, изящный этюд я для нее подготовил! Хотел, чтобы рассказала обо всех, кто к ней являлся с разными кусками рукописи. Увы, не рассчитал эффекта. Гикнулась старушка. – Молодой человек брезгливо поморщился. – А что до рукописи… Папе так хотелось ее получить. Он никогда не жалел для меня игрушек. Что ж я, отцу родному приятное не сделаю? Между прочим, когда рукопись расползлась по всей Москве, это я посоветовал папе вас ангажировать. Посмотрел на вас тогда в коридоре, послушал, как вы с Морозовым объясняетесь, и понял: этот докопается. Вроде дурень дурнем, Паганель какой-то, но видит то, чего другие не видят. И мозги не с правой резьбой, как у всех, а с левой. Ах, как приятно поболтать с человеком, перед которым можно не прикидываться! Вы спрашивайте, спрашивайте, а то время-то идет. Охране надоест доктора ждать, припрутся сюда, и разговору конец. У Коровина-то в груди иголочка торчит. Как у Игорька. Так что номер с инфарктом не пройдет. И возьмут меня под белы рученьки. В тюрьму, конечно, не посадят – я окажусь психически невменяемый. Но от общества, как говорится, изолируют, причем надолго. До тех пор, пока папа не вытащит, а это, я думаю, минимум полгода-год.
Олег рассмеялся, а Николас подумал, что скорее всего именно так и будет. Через какое-то не слишком продолжительное время врачи, соответствующим образом простимулированные Сивухой, дадут заключение, что больной излечен, опасности более не представляет. И убийца выйдет на свободу. У нас в стране с сыновьями больших людей ничего особенно плохого случиться не может. То-то Олег так благодушен. Знает, что бояться ему нечего.
– Значит, первые две части рукописи Аркадию Сергеевичу отправили вы?
– А кто ж еще? Теперь вся рукопись в сборе, папина мечта осуществилась. Первую часть мне отдал Рулет, а я ему за это вручил баян с таким ломовым концентратом, что улетишь – не вернешься. Вторую часть я получил от героя-партизана. Хоть пыток он и не выдержал, все равно вечная ему слава. Третью гениально добыли вы – у меня не получилось. А четвертая, последняя, вон она. – Олег достал из ящика синюю кожаную папку и подмигнул. – Херувимская. Тут я без вашей дедукции обошелся. Между прочим, чисто взял, без мокрухи. Я же не зверь человека просто так мочить, если он ко мне по-доброму.
– А Игорь? – спросил Николас. – Он ведь вам помогал. Зачем же вы его убили?
– Помогать-то помогал, но больше по мелочи. Он после истории с иконой малость не в себе был. «Не убий» – и баста. Перестарался я тогда, в часовне. – Олег прыснул, но объяснять ничего не стал. – Игорек научил меня массе полезных вещей. Махать руками-ногами, стрелять и прочему подобному. Но он тупой был, терминатор с дистанционным управлением. Все основное я делал один. Однако к литагентше Захер я взял его с собой. Знал, что баба железная, не труханет, как Лузгаев. Придется как следует трясти, тут без профессионала не обойдешься. – Молодой человек скривился. – Ну и вышла лажа. Марфа эта, сука, в лицо мне плюнула своей гнойной, мерзкой слюной. – Он передернулся. – Ненавижу, когда хватают потной рукой, или плюются, или собака подбежит и лизнет! Мне папа один раз сдуру щенка подарил. Так я его… Ладно, не важно. Дело прошлое. Этот, – Олег кивнул на мертвого Зиц-Коровина, – как увлечется чем-нибудь, тоже всё слюной брызгать начинал. Потом минут по сорок губкой оттираешься. И еще трогал все время. То обнимет за плечо, то по волосам погладит. А у самого ладони липкие… Гадость! – Психопат сконфуженно улыбнулся. – Короче, когда сучка эта в меня плюнула, я малость сорвался. Со мной это бывает. Правда, нечасто… В себя пришел, только когда Игорек меня оттащил. Крестится, бормочет: «Сатана, сатана!» А тут еще, как назло, коллектор нашли. Ну, Игорек сопоставил и с перепугу ноги сделал. Помощничек… Ничего, если я «Фукаи мори» еще раз заведу? Уплываю от этой песни.
- Мой сын БГ - Людмила Гребенщикова - Биографии и Мемуары
- Метафизика Достоевского - Константин Исупов - Языкознание
- Музей - Виорель Ломов - Социально-психологическая
- Синяя герань - Агата Кристи - Классический детектив
- Полный форс-мажор - Владислав Вишневский - Детектив