Господа офицеры - Сергей Зверев
- Дата:20.06.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Исторический детектив
- Название: Господа офицеры
- Автор: Сергей Зверев
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Одним из них был генерал-майор Николай Николаевич Юденич, командующий Кавказской армией. Юденичу пошел пятьдесят третий год, но генерал не утратил ни юношеской прямизны осанки, ни прицельной точности взгляда, ни быстроты ясного, острого ума. Верховный главнокомандующий русской армией великий князь Николай Николаевич заслуженно считал своего «двойного тезку» одним из лучших стратегов России и очень доверял Юденичу. Сейчас на плечах Юденича лежала вся ответственность за положение дел на русско-турецком фронте.
Собеседником Юденича был его подчиненный, генерал Петр Иванович Огановский, который командовал 4-м Кавказским корпусом. Он был несколько моложе Юденича и славился как блестящий тактик, мастер маневренной войны. Во всем облике Огановского ощущалась скрытая сила. Чем-то напоминал Петр Иванович туго сжатую стальную пружину, которая готова распрямиться и ударить.
Оба генерала с блеском окончили Академию Генштаба, правда, в разное время. «Фазаны», как называли генштабистов, считались элитой русского генералитета и всегда тепло относились друг к другу.
— Что-то давненько подарочек не прилетал, — нервно посмеиваясь, сказал Огановский. — С полчаса… Я уже привыкать начал, право слово!
— Перестаньте, а то накличете, — в сердцах отозвался Юденич. — Не томите душу, без того тягостно.
Вдруг откуда-то сверху раздался жуткий, ни на что не похожий визгливый вой, точно свора чертей из ада вырвалась. Двумя секундами позже в километре от генералов вспух куст грандиозного разрыва, грохнуло так, что ушам стало больно, задрожала, как при сейсмическом толчке, земля.
— Накликали! — мрачно усмехнулся Юденич. — Взял бы их наводчик на четверть градуса правее по горизонтали, и нет двух толковых русских генералов. Даже погон от нас не нашли бы.
— Вероятность слишком мала, — живо возразил Огановский. — Они же сажают в божий свет, как в копеечку. Слишком должно не повезти, чтобы прямиком под эту дуру угодить.
— Это до поры до времени они в божий свет сажают, — еще более мрачно сказал Юденич. — Что с потерями от обстрела: большие?
— А нет потерь. Пока нет, берегут нас святые угодники. Разве что полевую кухню прямым попаданием накрыло. Лошадь и ездовой прямиком на небо вознеслись. Н-но… Тут ведь что плохо, Николай Николаевич: боятся солдатики. Я их понимаю, мне — и то страшно. Ведь заглянешь в воронку, так оторопь берет: готовый пруд. Заливай воду и разводи карасей. Психологическое давление оказывают, сволочи, не считаясь, заметьте, с расходами. Представляю, сколько может стоить один выстрел. Но как только случится первое серьезное попадание с множеством жертв, расходы сразу же окупятся, вот ведь что! У каждого второго солдатика полны штаны будут от страха. Не считая каждого первого. И как я такое воинство в бой поведу? Бог мой, откуда у турок эта пакость взялась на нашу голову?!
— От немцев, откуда ж еще? Пакость, как вы изволили выразиться, изготовлена в Эссене, на заводах Круппа. Как она оказалась здесь? Очень просто, по настоятельному совету тех же самых немцев. Я вам даже скажу, чья это блестящая выдумка. Гольц-паша постарался, голову на отсечение даю.
— Гольц-паша? — переспросил Огановский и тут же догадался: — А-а! Это вы про фон дер Гольца, главу немецкой военной миссии при Генштабе турок?
— Про него, — кивнул Юденич. — Я с этой хитрой прусской сволочью лично знаком. В 1903 году отношения у нашего государя с кузеном Вилли были еще более-менее приличные. Проводились тогда под Вильно совместные с немцами маневры и штабная игра. Я в ту пору служил полковником оперативно-тактического отдела Генерального штаба. Вот там, на Виленских учениях, и познакомились. Фон дер Гольц тоже штабистом был. Русских он уже тогда терпеть не мог и даже не слишком это скрывал. Хитер, как целый выводок лисиц. Выученик самого фон Шлиффена. Кстати, Петр Иванович, как у вас с агентурной разведкой?
— Грех жаловаться, а почему вы спрашиваете, Николай Николаевич?
— Кто у Киамиля начштаба, знаете?
— Знаю. Некий полковник Вильгельм фон Гюзе. Правда, более мне ничего о нем не известно.
— Это жаль, что более ничего. Ладно, я пошлю запрос в наш Генштаб. Надо бы фигуру этого прохвоста прояснить. Сам Махмуд никогда звезд с неба не хватал, а вот этот немец может осложнить нам с вами жизнь. Подробных карт у противника, видимо, нет. А что, если появятся? Вы только представьте, что произойдет, если турки выяснят точную дислокацию наших войск и составят подробные карты. Это закончится весьма печально.
Огановский представил, и лицо его окончательно помрачнело. Было от чего.
Оба военачальника прекрасно понимали, что никакого противоядия против «Большой Берты» у них нет. У русских отсутствуют аналогичные орудия, способные накрыть страшную дальнобойную сверхгаубицу врага.
— М-да! — зябко передернул плечами Огановский. — А если они вдобавок ухитрятся подсадить сюда своего наблюдателя-корректировщика? Тогда нам совсем погано придется, Николай Николаевич. Могут ведь сорвать наше наступление. Вот что: эту дальнобойную мерзость нужно уничтожить!
— Хорошая мысль! — с иронией произнес Юденич. — Как?
— Аэропланы? — задумчиво спросил Огановский, и непонятно было, к кому он обращается: к собеседнику или к самому себе. — Правда, в условиях гористой местности использовать их тяжело, но, может, стоит попробовать?
— Стоит, — немедленно согласился Юденич. — Мне, кстати, еще вчера та же самая мысль в голову пришла, и я уже телеграфировал в ставку Верховного. Оттуда обещали прислать несколько «Фарманов». Но вот что меня смущает: не мог этот фон Гюзе не просчитать такой простой вариант наших ответных действий, ежели он не полный осел. Значит, у противника может иметься некое противоядие!
Разговор двух генералов прервал нарастающий свистящий вой падающего снаряда. На этот раз он брякнулся в прибрежные воды озера. Раздался утробный грохот, над озером встал могучий фонтан воды высотой с пятиэтажный дом.
— Ух ты! — воскликнул Огановский. — Это сколько же рыбы наглушило! Сейчас пошлю команду, пусть соберут. Солдатики полакомятся, рыбешка здесь вкусная…
6
На ширазском ковре лежала яркая, узкая полоса света, просочившаяся сквозь щель между тяжелыми шторами. Эта полоса приблизилась к вычурной кровати непривычной овальной формы. Ножки и спинки кровати были причудливо изогнуты. Полированное дерево спинок украшал сложный орнамент из переплетающихся спиралей, окружностей, эллипсов, причудливые арабески в стиле позднего барокко. Очень модерновая мебель, на такой кровати не всякий человек уснет.
Солнечный лучик дотянулся до лица спящей женщины, нежно тронул ее щеку, пощекотал шею. Вера Холодная вздохнула сладко и глубоко, потянулась под атласным белым покрывалом всем своим гибким молодым телом, открыла глаза. Актриса изящно, словно кошка, повернулась, бросила взгляд на настенные часы: начало двенадцатого.
«Рано еще! — подумала Вера Холодная. — Попытаться снова заснуть?»
Королева синематографа ни в коем случае не была лентяйкой и сибариткой, работала Вера Холодная до седьмого пота. Но и отдохнуть она умела! К тому же вставать с петухами в ее кругу считалось — как бы это сказать? — немодным. Принято было отходить ко сну далеко за полночь, ближе к рассвету. Ничего не попишешь — стиль жизни такой! Волей-неволей до полудня в кровати нежиться будешь.
Еще раз: работать Вера Холодная умела и любила, пользовалась громадной популярностью, а потому и зарабатывала немало, даже по столичным меркам. С такими доходами она могла позволить себе снимать роскошную семикомнатную квартиру на втором этаже одного из новых многоэтажных домов на Александровском проспекте. Квартира была оформлена и обставлена в едином стиле, который лучше всего назвать изысканным декадансом. Стиль этот, отличающийся утонченностью и барочной вычурностью, в котором оригинальность исполнения преобладает над содержанием, не совсем, пожалуй, соответствовал собственным вкусам Веры Холодной, она предпочла бы что-нибудь попроще, но… Назвался груздем — полезай в кузов! Что это за «роковая женщина, снедаемая страстями», без декаданса? Не поймут-с!
Спальня актрисы была выдержана в бело-золотых тонах. Казалось, что в этой просторной комнате нет ни одной прямой линии, даже углы стен были слегка округлены. Огромное зеркало отражало два туалетных столика, раскиданные по ковру в кажущемся беспорядке мягкие табуретки на гнутых ножках, полочки и этажерки, уставленные вазочками, флакончиками и какими-то красивыми безделушками вовсе непонятного назначения.
Живых цветов в спальне не было, для них, — а Вера Холодная получала букеты и корзины с цветами ежедневно и в немалом количестве, — другие комнаты есть. Зато было очень много изображений цветов, выполненных разными художниками, но в одинаковой манере. Той же самой — поздний декаданс, когда не сразу догадаешься, что это за цветок изображен и цветок ли это вообще.
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- ПЗРК «Стрела-2» - Министерство СССР - Справочники
- История села Мотовилово. Тетрадь 6 (1925 г.) - Иван Васильевич Шмелев - Русская классическая проза
- Иван Ауслендер: роман на пальмовых листьях - Герман Садулаев - Современная проза