Коронация, или Последний из романов - Борис Акунин
- Дата:11.09.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Исторический детектив
- Название: Коронация, или Последний из романов
- Автор: Борис Акунин
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Резвушка, — любовно сказал распорядитель камер-юнкеру, — позволь познакомить тебя с графом Монте-Кристо.
И подвёл к Эндлунгу красногубого старика в чёрном, завитом парике.
— А ты, рыженький, обретёшь блаженство в обществе очаровательной нимфы.
Я предположил, что в этом кругу заведено обращаться к незнакомым людям на «ты», и ответил в тон:
— Благодарю тебя, мой заботливый друг, но я бы предпочёл…
Однако у меня на локте уже повисла развязная нимфа в греческой тунике и с зажатой подмышкой позолоченной арфой.
Она немедленно принялась нести какую-то чушь, причём чрезвычайно ненатуральным фальцетом и ещё все время складывала губы бантиком.
Я протащил навязанную мне спутницу дальше по залу и вдруг увидел мистера Карра. Он был в бархатной маске, но я сразу узнал его по ослепительно жёлтым волосам. Англичанин — счастливец — сидел у стены в полном одиночестве и пил шампанское, поглядывая по сторонам. Оказалось, что и лейтенант со своим старичком пристроились за столиком неподалёку. Мы встретились с Эндлунгом глазами, и он многозначительно повёл головой в сторону.
Я проследил за направлением его взгляда. Неподалёку за колонной стоял лорд Бэнвилл, хотя опознать его было трудней, чем мистера Карра, потому что маска закрывала его лицо до самого подбородка, но я узнал знакомые брюки с алым кантом.
Я опустился на кушетку, и нимфа охотно плюхнулась рядом, прижавшись ляжкой к моей ноге.
— Устал? — шепнула она. — А с виду такой крепыш. Какая у тебя сладкая бородавочка. Будто изюмчик.
И пальцем дотронулась до моей щеки. Я с трудом сдержался, чтобы не дать нахалке, то есть нахалу по руке.
— Шелкова бородушка, маслена головушка, — проворковала нимфа. — Ты всегда такой бука?
Не спуская глаз с Бэнвилла, я буркнул:
— Всегда.
— Ты сейчас так на меня глянул, словно кнутом ожёг.
— Будешь руки распускать — и ожгу, — огрызнулся я, решив с ней не церемониться.
Моя угроза произвела на нимфу неожиданное воздействие.
— По попке? — пропищала она, затрепетав, и привалилась ко мне всем телом.
— Так отделаю, что надолго запомнишь, — отпихнул её я.
— Надолго-надолго? — пролепетала моя мучительница и глубоко вздохнула.
Не знаю, чем закончился бы наш диалог, но тут по залу прокатилось некое едва уловимое шевеление, словно лёгкий ветер прошёлся по морской глади. Все вокруг повернули головы в одном направлении, но как-то неявно, будто бы украдкой.
— Ах, Филадорчик пришёл! — прошелестела нимфа. — До чего же хорош! Прелесть, прелесть!
Распорядитель лёгкой рысью подбежал к очень высокому стройному господину в алой шёлковой маске, из-под которой виднелась холёная эспаньолка. Я разглядел за спиной вновьпришедшего строгое, бесстрастное лицо Фомы Аникеевича и сразу догадался, что это за Филадор такой. У генерал-губернаторского дворецкого вид был такой, будто он пришёл со своим господином на самый обычный раут. Фома Аникеевич не надел маски, а на руке держал длинный бархатный плащ — очевидно, нарочно не оставил в гардеробе, чтобы у присутствующих не возникало заблуждений по поводу его статуса. Тонкий человек, ничего не скажешь.
— К кому посадить тебя, божественный Филадор? — услышал я медоточивый голос распорядителя.
Генерал-губернатор с высоты своего саженного роста осмотрел зал и решительно направился туда, где в одиночестве сидел мистер Карр. Сел рядом, поцеловал англичанина в щеку и зашептал что-то на ухо, щекочась усами. Карр улыбнулся, блеснул глазами, склонил голову набок.
Я заметил, как Бэнвилл отступает глубже в тень.
Неподалёку появилась и Коломбина, давеча впечатлившая меня своей неподдельной грациозностью. Она встала у стены, глядя на его высочество и ломая тонкие руки. Этот жест был мне знаком, и теперь я узнал, кто это — князь Глинский, адъютант Симеона Александровича.
А на сцене тем временем началось представление.
Две тапетки завели дуэтом модный романс господина Пойгина «Не уходи, побудь со мною».
Пели они весьма искусно, с подлинной страстью, так что я поневоле заслушался, но на словах «Тебя я лаской огневою и обожгу, и утомлю» нимфа вдруг положила мне голову на плечо, а пальцами как бы ненароком скользнула под мою рубашку, чем привела меня в совершеннейший ужас.
Охваченный паникой, я оглянулся на Эндлунга. Тот, заливисто хохоча, лупил веером по рукам своего морщинистого кавалера. Кажется, лейтенанту приходилось не легче, чем мне.
Певицы были вознаграждены бурными рукоплесканьями, к которым присоединилась и моя поклонница, что на время избавило меня от её домогательств.
Распорядитель поднялся на сцену и объявил:
— По желанию нашего дорогого Филадора сейчас будет исполнен так всем полюбившийся танец живота. Танцует несравненная госпожа Дезире, специально ездившая в Александрию, чтобы постичь это высокое древнее искусство! Попросим!
Под аплодисменты на возвышение поднялся упитанный господин средних лет в ажурных чулках, коротенькой накидке, вытканной блёстками юбочке и с голым животом — круглым и противоестественно белым (надо думать, от свежего бритья).
Аккомпаниатор заиграл персидскую мелодию из оперетки «Одалиска», и «госпожа Дезире» принялась качать бёдрами и ляжками, отчего её изрядное чрево все заколыхалось волнами.
Мне это зрелище показалось крайне неаппетитным, но публика пришла в полнейшее неистовство. Со всех сторон кричали:
— Браво! Чаровница!
Тут уж моя нимфа совсем распоясалась — я едва поймал её руку, опустившуюся на моё колено.
— Ты такой неприступный, обожаю, — шепнула она мне в ухо.
Симеон Александрович вдруг резко притянул к себе мистера Карра и впился ему в губы долгим поцелуем. Я поневоле взглянул на Фому Аникеевича, с невозмутимым видом стоявшего за креслом великого князя, и подумал: сколько нужно выдержки и силы воли, чтобы нести свой крест с таким достоинством. Если б Фома Аникеевич знал, что я здесь, в зале, он, наверное, провалился бы от стыда сквозь землю. Слава богу, в рыжей бороде узнать меня было невозможно.
А дальше произошло вот что.
Лорд Бэнвилл с невнятным криком выбежал из-за своей колонны, в несколько прыжков преодолел расстояние до столика, схватил мистера Карра за плечи и оттащил в сторону, выкрикивая что-то на своём шепелявом наречии.
Симеон Александрович вскочил на ноги, вцепился мистеру Карру в платье и потянул обратно. Я тоже приподнялся, понимая, что на моих глазах разворачивается отвратительный, опасный для монархии скандал, однако дальнейшее превзошло мои наихудшие опасения. Бэнвилл выпустил мистера Карра и с размаху влепил его высочеству звонкую оплеуху!
Музыка оборвалась, танцовщица испуганно присела на корточки, и стало очень-очень тихо. Слышно было только, как возбуждённо дышит лорд Бэнвилл.
Это было неслыханно! Оскорбление действием, нанесённое августейшему дому! Да ещё иностранцем! Кажется, я застонал вслух, и довольно громко.
И лишь в следующую минуту я сообразил, что никакой августейшей особы здесь нет и быть не может. Пощёчину получил некий господин Филадор, человек в алой маске.
Брови Симеона Александровича растерянно изогнулись — кажется, в такие ситуации его высочеству попадать ещё не доводилось. Генерал-губернатор непроизвольно схватился за ушибленную щеку и сделал шаг назад.
Милорд же, более не проявлявший ни малейших признаков волнения, неспешно потянул с руки белую перчатку. О боже! Вот сейчас и в самом деле произойдёт непоправимое — последует вызов на дуэль, причём публичный. Бэнвилл назовёт своё имя, и тогда его высочеству сохранить инкогнито уже не удастся!
Фома Аникеевич двинулся вперёд, но его опередила Коломбина. Подбежала к милорду и быстро — раз, два, три, четыре — отвесила британцу целый град затрещин, ещё более громких, чем та, что досталась Симеону Александровичу. У Бэнвилла только голова моталась из стороны в сторону.
— Я — князь Глинский! — вскричал адъютант по-французски, срывая с себя маску. Он был очень хорош собой в эту минуту — и не барышня, и не юноша, а некое особенное существо, похожее на архангелов со старинных итальянских картин. — Вы, сударь, нарушили устав нашего клуба, и за это я требую от вас удовлетворения!
Бэнвилл тоже снял маску, и я словно впервые увидел его по-настоящему. Огненный взгляд, жёсткие складки от крыльев носа, бескровные губы и два алых пятна на щеках. Страшнее лица мне никогда ещё видеть не приходилось. Как я мог считать этого вурдалака безобидным чудаком!
— Я — Доналд Невилл Ламберт, одиннадцатый виконт Бэнвилл. И вы, князь, получите от меня полное удовлетворение. А я от вас.
Фома Аникеевич набросил великому князю на плечи плащ и деликатно потянул за локоть. Ах, какой молодец! Сохранил полнейшее присутствие духа в таких отчаянных обстоятельствах. Генерал-губернатору, пусть даже в маске, невозможно присутствовать при вызове на дуэль. Ведь это уже не просто скандал, а уголовное преступление, пресечение которых является священной обязанностью административной власти.
- Хогвартс: неполный и ненадежный путеводитель - Роулинг Джоан Кэтлин - Справочники
- Между Европой и Азией. История Российского государства. Семнадцатый век - Борис Акунин - История
- Осколки четырех миров - Елена Кондаурова - Фэнтези
- Квест. Коды к роману. - Борис Акунин - Шпионский детектив
- Благословенный Камень - Барбара Вуд - Остросюжетные любовные романы