Форма входа
0/0
Лед и фраки. Записка Анке - Николай Шпанов
- Дата:17.11.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Шпионский детектив
- Название: Лед и фраки. Записка Анке
- Автор: Николай Шпанов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Лед и фраки. Записка Анке - Николай Шпанов. Жанр: Шпионский детектив. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Лед и фраки. Записка Анке - Николай Шпанов:
Конец второго десятилетия XX века. В Северный Ледовитый океан практически одновременно отправляются две экспедиции: американцы пытаются пройти подо льдами на подводной лодке, немцы и норвежцы выбирают дирижабль. Однако есть среди ученых и люди, заинтересованные в том, чтобы прибрать к рукам богатства этого никем еще не исследованного сектора советской Арктики, и ради этого способные на все. Ведь там, где замешаны большие деньги, возможно что угодно... Роман известнейшего мастера отечественной остросюжетной литературы, книгами которого зачитывалось несколько поколений читателей.Содержание:Лед и фраки (роман)Записка Анке (рассказ)
Читем онлайн Лед и фраки. Записка Анке - Николай Шпанов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Глазки старика зло сверкали из–под нависших дряблых век. Воронов махнул на него рукой:
— Ладно, старик… Я сказал уже твоим охотникам все. Не могу же я делать тут дырки во льду, чтобы спускать в воду этих белых. Вот мы дойдем до чистой воды, где нет льда. Там я брошу их всех за борт.
— А ты не врешь? — покачал головой Маньца.
— Обещаю тебе, — серьезно сказал Воронов и пошел к кораблю.
10.
ВСЕ КАК ПО ПИСАНОМУ
Хансен оглядел собеседников.
— Вы видите, господа, все как по писаному. Я не помню, с кем именно, но я говорил еще на блаженной памяти «Графе Цеппелине» о том, что если бы с нами что–нибудь стряслось, то выручил бы нас не кто–нибудь иной, а именно большевики.
— Ничего себе выручка, — скептически заметил Биль- кинс.
— А мне так нравится, и даже очень, — задумчиво бросил Литке.
Хансен еще раз обежал глазами всех сидящих в каюте.
— А почему не показывается Зарсен?
Билькинс недоуменно пожал плечами:
— Сидит у себя, как бирюк. Все что–то подсчитывает и чертит.
Литке смущенно кашлянул:
— Я боюсь, что здесь виноват я; по–видимому я чем–нибудь задел господина Зарсена. Он упорно избегает не только со мной разговаривать или встречаться, но даже не смотрит в мою сторону… Я вот только никак не могу припомнить, чем я его задел. У меня стала такая отвратительная память.
Литке даже потер виски пальцами и досадливо сморщил нос.
— А что касается ваших слов, Хансен, то опять–таки я должен вернуться к тому, что говорил. Ну, вот опять… Я забыл, с кем это я говорил… Нет не помню… ну, это все равно. Я считаю то, что случилось, почти в порядке вещей.
Билькинс фыркнул и передернул плечами.
— Не удивляйтесь, мистер Билькинс, тому, что я говорю, — заметил жест Билькинса Литке. — Поверьте, что я предпочел бы говорить обратное. Но я привык смотреть на
факты со всех сторон. Их нужно рассматривать так, чтобы ни одна деталь не осталась в тени, и тогда для вас станет ясна самая суть, самая природа факта. Я думаю, что именно такой здоровый анализ фактов в самой природе русских. Посмотрите–ка. Вот образец ходульности: римляне когда–то говорили: de mortuis aut bene aut nihil «О мертвых или хорошо, или ничего» (лат.).. И мы теперь, как попугаи, повторяем эту пословицу. Хотя очень часто она приносит явный вред. Да, именно вред. Когда приходится разбирать ошибки политиков, мыслителей, мы из какого–то ложного стыда отметаем в сторону здоровый анализ. А из–за этого все то, что внешне приемлемо для нас, приобретает и совершенно другую цену и другой смысл. Иногда это делается догматом только потому, что дано без нароста ошибок, которые мы отбросили все по тому же принципу: о м е р т в ы х х о р о ш о и л и н и ч е г о. А вот русский народ очень давно дал другую пословицу: «Мертвые сраму не имут». Это дает им право гораздо более объективно разобрать по косточкам всякое литературное, философское и политическое наследство. Они могут говорить все, что угодно, никто их не упрекает, как ханжа: ах, тише, ради бога, тише, стыдитесь так говорить о покойнике. Это много выгоднее. И я думаю, херр Хансен…
Литке не договорил. В дверях каюты появился буфетчик:
— Командир велел звать к обеду.
Хансен поднялся и раздельно ответил:
— Скажите командиру спасибо. Мы сейчас придем.
Он повернулся к спутникам:
— Я уже пользовался когда–то гостеприимством Советов. Могу вас заверить, что плохо мы себя здесь чувствовать не будем.
— И будем кушать «шти мит кашша», — засмеялся Литке.
— Ну, вы подождите, Литке, шутить насчет каши. Сам я, правда, не питаю пристрастия к этой «тшорная кашша», но покойник Зуль ее просто обожал. Может быть, она и вам придется по вкусу, — шутливо заметил Хансен.
— Тем более, что все русское, кажется, начинает приходиться по вкусу господину майору, — подал реплику Биль- кинс.
— Если каша большевиков понравится мне хотя бы на одну десятую того, как нравятся некоторые большевистские мысли, то я боюсь, что не смогу от нее оторваться, — зло отозвался Литке.
— Ну ладно, ладно, господа, давайте–ка лучше не будем задерживать хозяев. Пойдем в кают–компанию.
Хансен вышел из каюты. За ним нерешительно потянулись остальные.
11.
ВАНЬЦЫН МЕДАЛЬОН
Анатоликус хлопотал. После двух недель запустения его лазарет ожил. Но Анатоликус, приготовив ванну, напрасно уговаривал Великого спуститься в лазарет. Тот категорически отверг предложение, забившись на краю юта за бухту троса. А так как ванна стыла, фельдшер схватил в охапку бродившего по палубе Ваньцу и потащил его вниз мыться. Сначала мальчик испугался, но потом заинтересовался оборудованием лазарета. Разглядывая сверкающие хирургические инструменты и банки с разноцветными настойками, он дал себя раздеть почти без возражений. Анатоликус с торжеством стаскивал с мальчика пимы, штаны и малицу. Он пришел в искреннее удивление, увидев под замасленной грязной малицей совершенно чистое тело. При этом кожа была почти белой. Когда малица была снята, Анатоликусу бросилась в глаза тонкая золотая цепочка, обвившая худенькую шею мальчика. На груди Ваньцы висел золотой медальон. В крышке виднелось несколько дырочек от обломленной монограммы. Но следов вензеля на обтертом золоте уже не сохранилось.
Анатоликус буквально впился в этот медальон. Однако Ваньца оказал ему упорное сопротивление. Он не хотел его снимать. Только дав обещание вернуть медальон, когда мальчик вылезет из ванны, и подкрепив это обещание большим куском шоколада, фельдшер овладел драгоценностью.
12. ЭТО?
Пока Анатоликус возился в лазарете с Ваньцей, Голицын, взявший на себя миссию уговорить Великого спуститься в каюту, с необычайным терпением пытался растолковать больному, что переход вниз не связан ни с какой опасностью. Но Великий продолжал прятаться за нагроможденные на палубе грузы. Он испуганно озирался и, в ответ на спокойные ласковые увещания машиниста, ехидно посмеивался:
— Знаю я, знаю эти ванны… ванны, ха–ха–ха!.. А потом я буду бегать по всей земле и искать свою голову. Вы думаете, что я сумасшедший. Нет, дудки, меня на этом не проведете.
Он показал язык Владимиру и приставил к носу растопыренную пятерню. Потом неожиданно веки его набухли и из глаз часто–часто закапали слезы. Больной жалобно всхлипнул:
— Ну, хорошо, послушай, я обещаю тебе никогда и никому не выдавать твоей тайны. Скажи мне только: кто я?.. Ну, прошу тебя… ради Анны, скажи мне, откуда я пришел. Ты мне скажи только одно слово, и я все вспомню, — страдальчески сказал Великий.
Он принялся с выражением боли тереть лоб и виски.
— Какое слово я должен тебе сказать, чтобы ты вспомнил, кто ты?
Великий жалобно поглядел на Владимира:
— Какое слово? Вот в том–то и дело, что я не помню… Но я знаю, мне нужно только одно слово.
— Хорошо, я буду тебе напоминать, и ты мне скажи, когда я отгадаю. Это слово обозначает что–нибудь из судовой обстановки?
— Нет.
— Название судна?
— Нет, не судно.
— Какая–нибудь страна?
— А что такое страна?.. Ах да, страна — знаю. Нет.
— Чье–нибудь имя?
Великий потер лоб.
— Ты говоришь — имя?.. Может быть, имя… Да, пожалуй, имя.
— Имя мужчины или женщины?
Но Великий не успел ответить. Его внимание привлекла группа людей, появившихся на палубе. Впереди вразвалку шел Воронов. При виде него Великий вскочил и бросился бежать. Голицын побежал было за ним, но его остановил крик капитана:
— Брось, товарищ! Пусть он будет один.
— А я обещал Щукину привести его в ванну.
— Пошли ты Щукина к чертовой матери вместе с его ванной! Видит ведь, что человек не в себе, а лезет с ванной. Ну, чего загорелось? Не мылся лет двадцать, ничего не случится, если не помоется и еще две недели. Ведь он не только людей, а и вещей боится.
— Нет, товарищ капитан. Я за ним подсмотрел. Когда он думал, что остался один, он очень внимательно разглядывал все вокруг себя. Главным образом всякую снасть, оборудование. Брал в руки концы, над якорем постоял. Очень внимательно рассматривал флаг. И все при этом что–то шепчет. Лоб трет, точно вспоминает.
— Мне все–таки сдается, что он не кто, как моряк, — пробасил Воронов.
При звуке его голоса Великий выглянул из–за угла рубки.
Он засмеялся, но при малейшей попытке пойти за ним следом опять стремглав умчался. При этом он очень легко и быстро взобрался на груду наваленных досок. Оттуда перешагнул на спардек и взобрался на крышу носовой рубки. Стоя на самом краю, он кривлялся и показывал язык.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Лед и фраки. Записка Анке - Николай Шпанов бесплатно.
Похожие на Лед и фраки. Записка Анке - Николай Шпанов книги
- Мистер Ф. это мистер Ф. (пер. В.Гольдича) - Джеймс Боллард - Социально-психологическая
- Папочка-длинные-ноги - Джин Вебстер - Проза
- Полюс холода - Михаил Белов - Прочие приключения
- Крепкие напитки - Евгения Малёнкина - Прочая справочная литература
- Защитительная записка - Луи-Фердинанд Селин - Классическая проза
