Призрак Проститутки - Норман Мейлер
- Дата:19.10.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Шпионский детектив
- Название: Призрак Проститутки
- Автор: Норман Мейлер
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Эухенио высадит нас между Карденасом и Матансасом, — сказал Батлер. — Мы будем на месте к трем ночи.
Я еще не совсем проснулся и лишь вяло кивнул в ответ. По правде сказать, я находился как бы в оцепенении. Довольно нелепо было бы, мелькнуло в моей затуманенной голове, встретить смерть в таком идиотском состоянии.
— Хочешь немного тяпнуть? — спросил Батлер.
— Я бы сейчас лучше соснул, — ответил я.
— Старик, а я — точно натянутая на барабане кожа. И так будет, пока мы не вернемся.
— Этого и следовало ожидать, — пробормотал я и спустился обратно в кубрик, с неприязнью думая о Батлере, который дал мне понять, что дрыхнуть перед сражением — не достоинство, а разгильдяйство. Характер у Батлера был далеко не сахар, зато адреналина в крови хоть отбавляй.
Внизу все лежали вповалку, скрючившись кто как мог: двое — на узкой скамье, четверо — на столе, еще двое в проходе, прямо на полу, и я лег третьим, втиснувшись рядом. Доски пола были сырые, но зато теплые, к тому же остальные ушли на палубу, и можно было вытянуть ноги. Под мерное хлюпанье днища и шелест волн за бортом я то проваливался в забытье, то снова просыпался. В тесном кубрике стоял отвратительный смрад — смесь чесночного перегара и запаха пота, и при тусклом свете слабенькой синей лампочки над умывальником я видел, как кубинцы инстинктивно приподнимают во сне свои капюшоны-маски, чтобы легче было дышать, но тут же, вздрогнув и на мгновение проснувшись, натягивают их снова. Зачем нужны эти маски — чтобы обезопасить их семьи или соблюсти магический ритуал? Здесь, на бескрайних просторах тропических морей, где Гольфстрим встречается с водами Атлантического океана, магия была лишь младшим партнером коммерции, но в сотне миль отсюда, на южном побережье Кубы, волны Карибского моря оставляют на отмелях волшебные превращения. Мне вспомнился макет медного рудника Матаамбре, который мы соорудили в натуральную величину в Эверглейдс. Последние девять месяцев кубинские боевые отряды отрабатывали там диверсионные операции. И практиковались в совершении налетов. Раз за разом учебный сценарий выполнялся безукоризненно, включая высадку, закладку динамита и взрыв (разумеется, условный), но настоящий рудник так и не удалось взорвать. В последний раз диверсионная группа из восьми человек высадилась за полночь в кромешной тьме на берег, но напоролась на кастровских пограничников. Шестерым участникам операции все же удалось с боем прорваться обратно на отмель, и наши успели их подобрать. Это была самая серьезная из наших попыток взорвать рудник в Матаамбре, но и она бесславно провалилась.
И вот теперь настал наш черед. Подготовка была предельно тщательной. Задание на первый взгляд выглядело довольно просто: войти в контакт с группой кубинцев, которым предстояло надежно спрятать сигнальные ракеты для светового оформления действительно грандиозного действа — высадки экспедиционного корпуса, а это во много раз масштабней santeria, в полусне раздумывал я.
Внезапно я подумал, что, возможно, засыпаю в последний раз в жизни. И, как никогда прежде, я понял, что мы живем в двух измерениях — в бдении и во сне, и эта каждодневная рутина сопровождает нас на протяжении всего пути от рождения и до смерти; каждый человек — это две параллельные истории в одной телесной оболочке; в этот момент мне захотелось написать Киттредж последнее письмо, заклиная ее не оставлять свои теоретические изыскания, столь глубокие и важные, да, глубокие и важные, и, заклиная ее, я проснулся — да, в общем-то, я и не спал, а просто лежал на сырых досках в окружении поэтических фантазий и образов, вихрем проносившихся по закоулкам моего воспаленного мозга в момент перехода от забытья к реальности и обратно. Неожиданно для себя я пружинисто сел и был готов немедленно действовать, даже если до этого еще оставались часы, несколько раз глубоко вдохнул отвратительный воздух и, натянув маску, поднялся на палубу.
Батлер стоял на верхнем мостике, рядом со шкипером. Я знал его — это был тот самый Эухенио Мартинес, о котором я писал Киттредж. Он сделал больше ходок на Кубу, чем любой другой из его коллег в Южной Флориде, и был главным действующим лицом грустной истории, о которой знала половина персонала ДжиМ/ВОЛНЫ. Он хотел вывезти из Гаваны своих родителей, но Харви запретил. Сейчас, поднимаясь по трапу, я услышал, как он подбирается к теме.
— Тут вчера один малый подходит ко мне и говорит: «Я — в маске, и ты не знаешь, кто я, а я тебя знаю. Ты — Роландо». «Если так, — говорю, — то ты должен знать, что я — Эухенио Мартинес, а Роландо — кличка». «Это мне тоже известно, — говорит он, — но нам приказано называть тебя Роландо». «К чему все это, — говорю, — если даже кубинская разведка знает, что Роландо — это Эухенио?» Вот видите, мистер Кэсл…
— Можешь звать меня просто Фрэнк, — сказал Дикс.
— Ладно, пускай будет Фрэнк, Фрэнк Кэсл. Так и буду называть вас — Фрэнк. Так вот, у вашего большого босса мистера ОʼБрайена на все мои просьбы один ответ: мол, мои родители там слишком заметные люди, и, сунься я к ним, меня тут же сцапают. Это логично, согласен — ведь я креол. А коль уж течет в твоих жилах испанская кровь — и дар Божий, и проклятие одновременно, — изволь подчиняться логике. Ведь мы люди вспыльчивые, и надо сдерживать себя, иначе — хаос.
Все это Эухенио Мартинес произнес так четко и без запинки, что я ожидал продолжения. Но я ошибся. В этом месте он предпочел сделать паузу. Молчали и мы, думая каждый о своем. Мостик мерно покачивало, и наша «Принцесса» легко рассекала встречную волну; линия горизонта слегка подрагивала, будто стрелка компаса, которой не суждено замереть никогда. Где-то внизу, в машинном отделении, неумолчно гудели двигатели, работая на нас. Мы вслушивались в тишину, наступавшую между порывами ветра. Мартинес вслушивался в нее столько ночей, что, казалось, тишина принадлежит ему. На его продолговатом лице с узким подбородком, крупным носом и темными, глубоко посаженными глазами, от которых наверняка не ускользнет ни одна мелочь, ни одна деталь, можно было без труда прочесть, что повидал он в жизни немало и заплатил за все сполна. И еще в одном я не сомневался: такие глаза не могли избежать встречи с призраками — неужели их было не меньше, чем трупов на его жизненном пути?
Многое я понял этой ночью под ясным, но безлунным небом, поэтому признаюсь, что я пил с Эухенио и Батлером за два дня до этого и с уважением относился к нему сейчас. Даже мой отец, любивший повторять: «Вот уж кому никогда не следует доверять, так это кубинцам, черт бы их всех подрал с потрохами!» — и тот как-то сказал при мне: «Дайте мне сотню таких, как Эухенио Мартинес, и я отобью Кубу у Кастро». Не скрою, мне было приятно стоять на мостике рядом с Эухенио, который был в моих глазах героем и которому я был готов поклоняться так же, как моим спортивным кумирам в Сент-Мэттьюз. Между прочим, я ничуть бы не удивился, если бы небо за нами вдруг полыхнуло гигантским заревом, лопнула, выжигая глаза, огромная шаровая молния, и в небо поднялся бы исполинский ядерный гриб. Вполне допустимо было и другое — внезапная вспышка впереди, где в нескольких десятках миль лежала Гавана: она тоже в любой момент могла превратиться в пылающий факел, как взорвавшаяся на старте ракета. Я переминался с ноги на ногу в такт покачиванию надстройки, и лишь это инстинктивное движение напоминало о реальности происходящего. Мне показалось, что Куба уже совсем близко. Береговой полосы еще не было видно, но лучи прожекторов, все время перемещаясь, вспыхивали за двадцать миль от нас, словно дальние зарницы, предвещающие, что электрические заряды наберут силу и расколют небо полновесной молнией.
Я внимательно изучил карту и место предполагаемой высадки, но берег оказался сильно изрезанным. То, что гордо значилось на карте прибрежным островком, то и дело оказывалось мангровыми зарослями, торчавшими из воды рядом с коралловыми рифами. По плану, пересев в резиновые лодки и погрузив на них боевое снаряжение и ящики с сигнальными ракетами, мы должны были отойти от «Принцессы» на несколько миль к югу в поисках нашего пляжа. Однако если из укрытия в мангровых зарослях с ревом выскочит хоть один патрульный катер, мы должны повернуть назад и юркнуть в ближайший проток, куда катер не сможет за нами последовать.
Чем ближе мы подходили к берегу, тем чаще видели другие суда. В отдалении проплывали сухогрузы и рыболовные траулеры. Эскадра из восьми боевых кораблей ВМС во главе с эсминцем шла, по-видимому, из Ки-Уэста куда-то в восточном направлении — не к линии ли «карантина»? Естественно, наш радиопередатчик молчал. Но мне было все равно — мой интерес к внешнему миру почти угас, и то, что нам предстояло сделать, казалось единственно важным. В течение последнего часа кубинцы готовили резиновые лодки, надували их, проверяли оборудование, доставали из ящиков оружие и перетаскивали ящики с ракетами из трюма на палубу. Мы с Батлером в этой суете не участвовали, находясь в ранге то ли представителей ЦРУ, то ли почетных гостей. Если задаться вопросом, какую пользу мы приносили, можно сказать, что наше участие в рейде было не более чем безрассудной выходкой. Я физически ощутил, что такое страх, и понял, что ничего особенного при этом не происходит. Просто едва заметная горечь в носоглотке, и все. Да еще я понял, что самоконтроль автоматически не срабатывает.
- Секретная инструкция ЦРУ по технике обманных трюков и введению в заблуждение - Роберт Уоллес - Шпионский детектив
- Свингующие пары - Владимир Лорченков - Современные любовные романы
- Рука Москвы. Записки начальника внешней разведки - Леонид Шебаршин - Военное
- Девять месяцев вместе. Важнейшая книга будущей мамы - Татьяна Аптулаева - Здоровье
- Увидеть лицо - Мария Барышева - Ужасы и Мистика