Год обезьяны - Чингиз Абдуллаев
- Дата:07.11.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Шпионский детектив
- Название: Год обезьяны
- Автор: Чингиз Абдуллаев
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это вы? — спросила Вера. — Но как вы меня нашли? Как вы здесь оказались?
— Вы забыли, что разговариваете со следователем, — улыбнулся Муслим. — Все очень просто. Я знал ваше имя и дату рождения. Ваша подруга сообщила, что вы родились в год Дракона. Кроме того, я знал, на какой машине вы приехали.
— Но вы не видели моего номера, — несколько ошеломленно произнесла она.
— Мне не нужно было видеть номер. Достаточно сделать запрос, чтобы выяснить, кто из владельцев синего «Пежо» может быть молодой женщиной шестьдесят четвертого года рождения.
— Как просто, — согласилась она, — а если бы я водила машину по доверенности? Если бы она была оформлена на имя мужа?
— То и тогда все данные были бы в информационном центре МВД, — пояснил Муслим, — все действительно очень просто.
— Вы меня поразили, — тихо произнесла она. — Я даже не думала, что подобное возможно. Хотя вчера вы произвели на меня впечатление. Своей искренностью.
— Вы тоже. Хотя вы не были до конца со мной искренни. Я же видел, как вы нервничали, когда я рассказывал о своих семейных проблемах. О своем предстоящем судебном разводе. Очевидно, вас ждет подобная процедура? Я угадал?
— Да, — кивнула Вера, — я тоже развожусь со своим мужем. Мне начинает казаться, что вы умеете читать чужие мысли. Или это только опыт следователя?
— Не знаю. Может, мы куда-нибудь пойдем? Я замерз, пока вас ждал.
— Представляю. Садитесь в машину. Я включу печку, — предложила она, — а там мы решим, куда нам поехать.
Он не заставил себя упрашивать. Сев в машину, она сняла шапку, тряхнула волосами, посмотрела на него.
— Неужели вы действительно искали меня и ждали рядом с домом?
— А вы как думаете?
— Не знаю. Боюсь даже подумать. Мой супруг никогда не отличался особой галантностью. Ему бы и в голову не пришло ждать меня рядом с домом. — Она помрачнела.
— Вы разводитесь?
— Да. Официально подали на развод. Мы прожили с ним слишком много. Целых семь лет. Говорят, что после семи лет совместной жизни бывает особенно сильный кризис и его нужно пережить. Вы сколько прожили со своей супругой?
— Шесть, — улыбнулся Муслим, — неполные шесть. До критического срока мы даже не дошли.
— А мы дошли, — задумчиво произнесла она, — мы вместе с ним учились в университете. Он казался мне таким ярким, начитанным, талантливым. Уже позже я поняла, что он больше позер, чем глубокий человек. Его начитанность оказалась поверхностной, его интеллигентность показной. Знаете, как говорил академик Лихачев? Можно притвориться всем, чем угодно. Но нельзя притвориться интеллигентным человеком. Не получается. Вот у моего мужа и не получилось. Его оставили на кафедре, он быстро сделал кандидатскую, а потом начали обнаруживаться некоторые дурные свойства его характера. Отец помог ему устроиться в «Союзвнешторг». Все мечтали туда попасть. Мы сразу поехали в заграничную командировку. Там вообще начали проявляться все худшие черты, которые только могли быть в мужчине. Жадность, зависть, пренебрежение к людям, откровенный цинизм. Я долго терпела. А потом взяла дочь и вернулась сюда. Сейчас мы живем одни. Сама не знаю, почему я все это вам рассказываю. Может, потому, что вы вчера рассказали мне свою историю.
— Не совсем, — ответил Муслим, — у меня было несколько иначе. Я вернулся в Баку после тяжелого ранения и познакомился с моей будущей женой. Мне казалось, что мы можем создать нормальную семью. Были, конечно, трудности, но она с ними не хотела мириться. А в последние годы у нас на все были разные точки зрения. И на воспитание дочери, и на нашу дальнейшую жизнь, и на наши отношения. Она считала, что я обязан делать карьеру. Мне предлагали поехать куда-то в сельский район заместителем прокурора. Конечно, я отказывался, а ей это не нравилось. Вот так, слово за словом, мы и решили расстаться.
— Значит, встретились «два одиночества», — грустно улыбнувшись, пробормотала Вера. — Наверно, со стороны на нас смешно смотреть.
— У вас жизнь только начинается, — возразил Муслим, — вам только двадцать восемь лет.
— Я чувствую себя уже такой старой, — пожаловалась она, — вы даже не представляете, до какой степени. Мои сверстницы, девочки из нашей группы, кажутся мне такими юными созданиями. Наверно, сказалось все. И моя неудавшаяся семейная жизнь. И наша заграничная командировка. Там быстро взрослеешь. Чувствуешь свою ответственность, особенно в капиталистических странах. Хотя у нас сейчас тоже капитализм.
— Мы пока не знаем, какой у нас строй. И какой у вас, — возразил Муслим, — пока я вижу только всеобщий развал и бардак. Что будет дальше — увидим.
Она улыбнулась.
— Вы, наверно, коммунист?
— Конечно. Иначе меня бы давно выперли из прокуратуры. Я и вступал только потому, что так было нужно. В армии вступал, после ранения. Мне сказали, что нужно написать заявление, и я написал, не придавая этому никакого значения. Потом меня быстро взяли на работу в прокуратуру, я был уже кандидатом в члены партии. Тогда только с помощью партии можно было сделать карьеру.
— Сделали?
— Нет. Как был следователь, так им и остался. Стал только следователем-«важняком», так у нас говорят про следователей по особо важным делам. Зато в январе девяностого все наши идейные прокуроры дружно вышли из партии, сдав свои партийные билеты. Через несколько месяцев состоялось собрание, и они забрали свои партийные билеты. Забрали обратно, решив снова вернуться и стать членами партии. Еще через год они снова начали сдавать свои партбилеты. Во время августовских событий прошлого года, когда в Москве объявили ГКЧП, многие бросились снова забирать свои партийные билеты в парткоме. Когда выяснилось, что путчисты проиграли, эти же принципиальные коммунисты стали в очередной раз сдавать билеты. Мне было так стыдно на них смотреть. Я не представляю, как они после этого себя чувствуют. Я никогда не был идейным коммунистом, и мне всегда было немного смешно, когда я сидел на наших партийных собраниях. Но свой партийный билет я принципиально никому не отдавал. Это мое прошлое, часть моей жизни, истории моего народа. Может, я не прав, как вы думаете?
— Не знаю. Я всегда презирала наших секретарей парткомов. Только следили за всеми и стучали в компетентные органы. Демагоги и подхалимы. Может, поэтому все и рухнуло. Никто и ни во что уже не верил. Особенно те, кто работали на Западе. Они видели, какое несоответствие между нашим существованием и жизнью в этих странах.
— У нас просто политический диспут, — улыбнулся он.
Она рассмеялась. Он чувствовал, как ему все больше и больше нравится эта молодая женщина с таким необычным взглядом.
— Вы истратите весь бензин на обогрев машины, — предупредил Муслим. — Может, куда-нибудь поедем? Вы должны знать, где есть поблизости ресторан или кафе.
— Поедем, — согласилась она, — здесь рядом есть небольшой ресторан. Там играет тихая музыка и дают хороший кофе.
Она водила машину довольно уверенно. Уже через несколько минут они припарковались у небольшого кафе «Золотая антилопа». Она оказалась права, здесь действительно было достаточно комфортно. Где-то далеко играла тихая музыка, а посетителей почти не было видно за горшками с цветами, расставленными по всему залу. Им выделили столик в самом углу.
Потом они долго разговаривали. Он рассказывал ей о своей жизни, о своих двух ранениях, о работе в прокуратуре, о событиях, происшедших в его республике за последние несколько лет. Он рассказал ей почти всю свою жизнь, за исключением того случая в Ленинграде, который произошел с ним двенадцать лет назад. Она рассказывала ему о своей командировке, о своих впечатлениях от посещения Бельгии и Федеративной Республики Германии. Рассказывала, как случайно оказалась в Восточном Берлине после объединения Германии и как испугалась разницы в уровне жизни двух половинок некогда единого города, уже успевшего снова стать единым. Им было просто интересно друг с другом. Официантка несколько раз недовольно подходила к ним, гремя посудой и давая понять, что им нужно уходить. Наконец девушка не выдержала.
— Извините, — сказала она, — уже десять минут двенадцатого. Мы закрываемся в одиннадцать.
Муслим ошеломленно взглянул на часы. Они даже не заметили, как прошло столько времени. Она грустно усмехнулась.
— Кажется, мы засиделись…
— Простите. — Муслим подозвал официантку, чтобы расплатиться. — Где ваша дочь, Вера? Вы, наверно, должны были ее забрать?
— Не беспокойтесь, — ответила она, — девочка у родителей мужа. Они ее просто обожают и часто берут к себе. У них хорошая зимняя дача. Отец моего мужа был крупным чиновником, он получил эту дачу от государства, когда ее конфисковали у какого-то валютного спекулянта. Они сейчас живут там, за городом. Мать мужа тяжело больна, и мы не говорим ей о нашем разводе, чтобы ее не волновать. Делаем вид, что все в порядке.
- Взгляд Горгоны - Чингиз Абдуллаев - Детектив
- Забава королей - Чингиз Абдуллаев - Шпионский детектив
- Прокурор идет ва-банк - Александр Звягинцев - Полицейский детектив
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Астрология и кулинария. Астрология для гурманов, или Кулинарные рецепты для каждого знака зодиака - Майк Рой - Кулинария