Пьеса для обреченных - Вера Русанова
- Дата:19.06.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Криминальный детектив
- Название: Пьеса для обреченных
- Автор: Вера Русанова
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А давай здесь и останемся? Не полетим ни в какой Новосибирск. Станем жить на всем Люберецком. Театр здесь откроем или кружок какой-нибудь при Доме пионеров. Тут есть Дом пионеров?..
Есть ли в Люберцах Дом пионеров, я, честно говоря, не знала. И вообще, на данный момент меня гораздо больше занимал вопрос, какой будет наша. встреча с предателем Пашковым. Люберецкая благостная атмосфера успела ввести меня в состояние полнейшей эйфории. Сейчас я чувствовала себя примерно так же, как после визита к стоматологу: самое страшное уже позади, остается только перетерпеть утихающую зубную боль и всю оставшуюся жизнь сверкать новенькими пломбами…
Дома мы первым делом позажигали во всей квартире свет, включили НТВ и отправились на кухню производить инспекцию имеющихся запасов. К запасам относились Натальины пельмени, два пакетика майонеза, мои крабовые палочки и забытые на верхней полке холодильника кампомосовские сосиски с сыром. Пельмени, честно говоря, выглядели непрезентабельно: видимо, их уже пару раз размораживали и замораживали снова. А вот все остальное было очень даже ничего.
Правда, Каюмову заметно огорчил тот факт, что за словами «пить ничего покупать не надо, у меня что-нибудь найдется» скрывалась всего лишь распечатанная пачка яблочного сока.
— Слушай, а может, водки выпьем? — предложила она, немного помявшись. — Скажи честно: тебе расслабиться не хочется?
Расслабиться мне хотелось, но не было ни малейшего желания выходить на темную улицу, о чем я честно и сообщила.
— Да ну, ерунда! — Наталья пренебрежительно сморщилась. — Кого у вас тут бояться? Бобиков бродячих или мужиков с дубьем?
По идее, надо было снова обидеться за Люберцы и вступить в дискуссию.
Контраргументы у меня имелись сильные — недавняя бандитская перестрелка на соседней улице, взорванный месяц назад у почты шестисотый «мерседес». Однако я вовремя осознала, что спор на тему «где больше и современнее убивают» не прибавит нам хорошего настроения, и решила промолчать.
Каюмова собралась быстро, как по тревоге, неслышной тенью выскользнула из подъезда и уже через десять минут вернулась с бутылкой «Московской».
— Мужики какие-то хотели на хвост упасть! — сообщила она, подворовывая крабовые палочки, которые я нарезала для салата. — Девушка, говорят, у нас и закуска есть…
— Что за мужики? — Я мгновенно насторожилась и отложила в сторону нож.
Как-то не очень хотелось нарываться на неприятности перед самым побегом.
— Да брось ты! Обычные мужики. Алкаши местные. И закуска у них, поди, три маринованных помидора на всех… Ох, Женька, Женька! Когда все это закончится, мы с тобой, наверное, будем самыми счастливыми женщинами на свете!
— Только бы уж закончилось!
Умыкнув целую россыпь нарезанных крабовых палочек, Наталья уселась на табуретку и лихо закинула ногу на ногу.
— Я вот все над этой историей думаю. И так, и эдак выходит, что нас хотели просто напугать. Ну, не просто, конечно, а так, чтобы мы ноги отсюда сделали и еще желательно языки себе от страха откусили. Но мы ведь и убегаем!
Так какие после этого могут быть проблемы? Вадим Петровича — да, грохнули за то, что много болтал. А нас-то какой резон убивать? Тихие, мирные девушки, мечтающие всю оставшуюся жизнь служить Мельпомене…
— Твои бы слова да Богу в уши! — глубокомысленно протянула я, отбирая у прожорливой Каюмовой вареное яйцо.
— При чем тут Бог-то? Мои бы слова да в уши бандитам! Эх, знать бы с самого начала, что Бирюков с бандитами связан, так не надо было его и из театра выносить: пусть бы там лежал, милицию дожидался! На мафию все спишется. Нам сейчас, главное, сидеть и носа не высовывать. А там время пройдет — все утрясется!
Майонез оказался жидким и при первом же нажатии на пакетик брызнул прямо на стену, выложенную розовым кафелем. Пришлось схватить с раковины губку и начать в хорошем темпе подбирать жирные капли с заварного чайника и сахарницы.
— Одного вот не понимаю… — Я прополоскала губку под краном и капнула на нее немного моющего средства. — Какое отношение ко всему этому имею я? Зачем надо было меня нанимать? Нет чтоб его где-нибудь в темном лесочке грохнуть!
Или, еще того лучше, пьянку на двоих организовать с каким-нибудь алкашом. Нож тому алкашу потом подсунуть, он и не вспомнит, что вчера было и кто с кем поссорился. По-моему, так идеальный козел отпущения.
— Ну, бандитской логики тебе все равно не понять. — Каюмова потянулась и через голову сняла серый, крупной вязки пуловер. — У тебя свои преступные методы, у них свои. Просто радоваться надо, что нас в речку не скинули, да из автоматов не прошили. А то бы пара очередей — и все довольны!
Насчет «всех» Наталья конечно же загнула: не думаю, что известие о моей смерти так уж обрадовало бы моих бывших коллег, родственников, а также драгоценного Пашкова. Впрочем, Пашков, вполне возможно, уже утешился в объятиях очередной подружки, а то даже импортировал в Новосибирск ту свою пассию из «Звезды»; Скорее всего, меня уже и не ждал. Во всяком случае, думать о нем сейчас не хотелось. Я поправила на столе клеенку, поставила в самый центр бутылку и с преувеличенной бодростью провозгласила:
— Кушать подано! Прошу, пожалуйста, отужинать…
Минут через десять мы ощутили первые, еще приятные симптомы опьянения: едва заметное головокружение, удивительное чувство свободы и легкую неповоротливость языка. Натальины бледные щеки раскраснелись, глазки заблестели. Жестикулировала она теперь так активно, словно за сурдоперевод получала дополнительную плату.
— Понимаешь! — Ее рука металась над столом, едва не вписываясь в мой нос. — Если бы не вся эта фигня, мы бы ведь никогда не познакомились! Ты понимаешь — ни-ког-да! И не было бы у меня такой подруги! Верной, надежной, на которую можно положиться!
— Не было бы! — соглашалась я, обмакивая в майонез последний кусок сосиски.
— По-моему, можно пожертвовать энным количеством нервных клеток ради того, чтобы найти настоящего друга? Ты согласна?
— Согласна.
— Так почему же ты тогда не радуешься?! Почему сидишь такая мрачная? Все у нас будет хорошо, Женька! Ты мне веришь?
Я верила и параллельно наполняла наши стопки. Мне на самом деле нравилась Каюмова. Просто я, видимо из-за душевной черствости, не могла выражать свои чувства столь энергично.
Когда мы, исчерпав тосты за безопасность полетов и за скорейшее окончание наших мытарств, выпили за то, чтобы нам попадались только чуткие режиссеры, умеющие ценить наш талант и актерскую индивидуальность, раздался телефонный звонок.
Слегка пошатываясь, я встала и, скользя ладонью по стене, вышла в прихожую.
— Жень, это ты? — проухал в трубке знакомый Лехин голос. — Ты дома, что ли? А я тут тебя ждал-ждал, думал уже: может, что случилось?
Стыд запоздало колыхнулся в моей душе, как сонная рыбка в банке.
Действительно, бедный Леха ждал меня сегодня с семи часов в этой трижды проклятой «Лилии». Однако вчера, назначая свидание, я была твердо уверена, что приду. Просто обстоятельства изменились, причем не в лучшую сторону. Угрызения совести пару раз вяло куснули меня, скорее для порядка, и утихли.
— Слушай, ты извини меня, — я старалась говорить трезво и проникновенно, — но так уж получилось… В общем, я улетаю на родину, мы, наверное, больше не увидимся. Спасибо тебе за все: за то, что ты готов был прийти мне на помощь, за то, что ты просто есть… Ты на самом деле очень привлекательный мужчина, но…
Прощай, Алеша, я буду тебя помнить!
Годовой запас красноречия и пафоса был исчерпан. В страстный прощальный монолог я вложила столько энергии, что, кажется, даже вспотела. По идее, влюбленный сотрудник автосервиса сейчас должен был бледнеть, рыдать и в яростном бессилии кусать трубку. Однако вместо этого, он огорошил меня неуверенным и несколько заторможенным:
— Да?.. Понятно… А я вот хотел узнать, чем ты сейчас занимаешься?
В моей памяти почему-то немедленно всплыли плановые рейды школьного родительского комитета по квартирам учеников. Обычно тети в меховых шапках и редкие несчастные дяди, жалкие оттого, что им хочется смотреть футбол, а не проверять оболтусов, заходили в комнату именно с такой фразой: «Ну и чем ты занимаешься?» Леха не был похож на члена родительского комитета. Однако ответила я ему с той же степенью искренности и гораздо большей степенью досады:
— Книжку читаю. Интересную!
— Интересную? — Он опрометчиво решил поддержать светскую беседу. — А .что за книжка?
— «Фуэнте Овихуна».
С творчеством Лопе де Веги Леха, видимо, знаком не был, поэтому название произвело на него просто-таки ошеломляющее впечатление. Когда первый шок прошел, он засопел обиженно и недоуменно, с большим опозданием попытался протянуть что-то вроде небрежного: «А-а-а! Понятно!» В общем, я устыдилась второй раз за вечер и решила прийти ему на помощь, пояснив:
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Гамлет, принц датский - Уильям Шекспир - Драматургия
- И грянул гром… (Том 4-й дополнительный) - Вашингтон Ирвинг - Научная Фантастика
- Улыбка фортуны, или Карамболь без правил. Новогодняя комедия - Григорий Жадько - Прочий юмор
- В пьянящей тишине - Альберт Пиньоль - Современная проза