Судьбы, как есть - Владимир Кочергин
- Дата:08.09.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Криминальный детектив
- Название: Судьбы, как есть
- Автор: Владимир Кочергин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дочь остановилась и стала внимательно смотреть в сторону, где была оставлена машина. Ошибки не было. Машину угнали. Они вдвоем подошли к месту, где утром припарковали «Сузуки» в десяти шагах от стеклянного выхода из метро.
— Господи! Да что же это такое? — запричитала навзрыд Юля. — Папочка, что происходит, это специально?
Она уткнулась в грудь отца и затряслась в рыданиях. Артем стал успокаивать дочь.
— Ничего, дочка, это все ерунда по сравнению с тем, кого мы потеряли тридцать девять дней назад.
— Папочка, но почему опять нам?
— Я не знаю. Может быть, как-то связано с расследованием?
— Да что же это за Страна? Сволочи, сволочи! — не унималась Юля. — Они хотят добить нас до конца, — плакала Юля.
— Успокойся, Юлечка. Надо идти в милицию. Другого выхода нет.
И они пошли. Вошли в комнату, на двери которой в холле метро была табличка с надписью «Милиция».
Потом приехал майор, потом старлей из ГИБДД, потом все уехали в отделение милиции, потом составлялось заявление, потом объяснительная, потом допрос следователя. В 0.45 они, а к тому времени подъехала и Людмила с зятем Павлом, на его машине выехали домой. Все были огорчены и расстроены.
— Хотят вывести меня из равновесия. Завтра 40 дней. Неужели это было заказное убийство? Гастарбайтеры заранее знали цель, получили аванс, спланировали все и, сделав свое страшное дело, с награбленными деньгами и украшениями растворились в мегаполисе. Значит там, где сейчас сидит задержанный узбек, в Казахстане, кто-то сильно не хочет его выпустить в Россию, и он знает, что в экстрадиции подозреваемого больше всех заинтересован и прикладывает усилия — это отец убитой Ольги Карделли, полковник запаса Шмелев. Так как Артем не имеет выхода на заказчиков, то убирать его смысла нет, но припугнуть надо бы. Кто держит это на контроле? Почему от версии «заказное убийство» отказалась прокуратура? Все это с силой какого-то натиска и напора лезло в голову Артема.
Снова задавило в груди, потом перекинулось под лопатку и стало колоть где-то там внутри, там, где было сердце.
Артем достал пачку «Капитан Блэк», достал из неё уже которую сигарету за вечер и, сильно затянувшись дымом с вишневым приятным запахом, подходя к подъезду, сказал:
— Вот суки, оставили без колес в такой день, но они увезли в машине снятые с крестов два портрета убиенных Оли, Тьерри и Лизочки с куколками, это им просто так с рук не сойдет.
— На все воля божья! — сказала Людмила.
— Да плевать бы я хотел на эту волю, которая отняла у нас самое дорогое, а машина — это ерунда. Сколько можно в этой жизни нас испытывать, я ведь так Ему верил.
— Хватит об этом, — резко остановила злые высказывания против Всевышнего Людмила.
— А ты понимаешь, что я прихожу в церковь и ничего, совсем ничего не чувствую. Нет неба, нет связи никакой. Пустота. Ставлю свечки, а у самого ни единого словечка, душа как камень. Батюшка ходит, кадилом машет, говорит что-то, а я вообще его слов не разберу. Раньше, бывало, сходишь в церковь, и на душе потом спокойно, правильно и даже уверенно, а сейчас идешь, как на эшафот. Не могу так разрываться. Не могу верить, не могу делать то, что не от души идет.
— А ты и не напрягай себя. Никто не неволит. Ты, главное, себя не настраивай против. Во-первых, не гневи Бога. Он тут ни при чем. Нет пока желания — не ходи. Я думаю, у такого человека, как ты, это временно. Позвони своей сестренке Анне, пусть рассудит твое состояние, — сказала Людмила.
— Да, поговорить бы не мешало. Сам я завяз, забуксовал, почти утонул. Никак не могу себя нормально контролировать, — уже более спокойно ответил Артем, практически согласившись с доводами жены и добавил: — Грешно супротив своей веры идти.
Артем замолчал, а сам, идя, продолжал думать в этом же ключе.
— А ведь, когда бывало тяжело, на войне, то одна надежда была на Бога. Крестик свой берег, как зеницу ока. Летел в «Ил-76» на Моздок, пошарил на груди и, бац, а крестик дома с цепочкой оставил. Нет настроения и не стало его совсем. Все, кранты — примета плохая. Видно, не вернуться назад. До этого три раза был в Чечне — и ничего, но был с одним и тем же крестиком, и выносил он его из разных дел. Ну, пусть не он, но с ним все это связано, а тут дома оставил, — крепко напугался тогда Артем, но через три дня нашел свой крестик с цепочкой в боковом нарукавном кармане целым и невредимым. Радости-то сколько было! Все, мол, будет хорошо! Так оно и было, вернулся домой тогда жив и здоров, и еще потом два раза Бог миловал. А вот теперь Артему почему-то все равно, есть у него этот крестик или нет его. Смерть любимых застилает память на все, что было хорошего, а главное — вселилась безысходность, нет возврата назад и никто не в силах повернуть все обратно. Никогда он больше не услышит голосов тех, кто был его частью, его надеждой, его радостью. Рухнула его внутренняя собственная вера, и колются осколки то в груди, то в спине, то в боку, малейшее воспоминание, накопленные фотографии, — все вонзается и вонзается и все ближе и ближе к сердцу, к самому разуму.
Зять Павел остался внизу у подъезда и поехал ставить машину, а Артем, Людмила и Юля вошли в лифт, и тут у Юли снова сдали нервы, она зарыдала, закрыв лицо руками, Людмила попыталась ее успокоить, но не смогла, а лишь сама уткнулась ей в плечо и заплакала. Артем еле-еле сдерживал свои слезы. И как только они вошли в квартиру, то уже не могли держаться, все трое прижались друг к другу и зарыдали. Нет, не от того, что у них угнали машину, на которой когда-то ездила Оля, а от того, что потеря машины добавила капельку в их огромное, переполненное «море» горя, и от нее снова всколыхнулись волны, бегущие только на них и, окатывая холодной безысходностью и страхом. Понимая, что им больше никогда не увидеть ни Оли, ни Лизы, ни доброго и чуть-чуть растерянного в нашем долбанном Российском мире француза Тьерри, они мучились и страдали.
На следующий день после десяти часов стали съезжаться люди на поминки. Артем сам встречал и провожал, отвечал на звонки, несмотря на то, что всю ночь он не спал. Пил снотворное, заваривал травы, включал телевизор и постоянно курил, а впереди был тяжелый день — 40 дней после гибели детей.
Глава 3
Сорок дней.
Артем и приехавшие мужчины, не пожелавшие пройти в квартиру, стояли внизу у подъезда и в основном курили, перебрасываясь редкими предложениями и репликами, в основном по поводу убийства, выстраивая свои версии.
Солнце, вышедшее из-за большой тучи, освещало своими теплыми лучами уже прогретую за май месяц землю, которая покрылась зеленым травяным ковром. Березки нарядились листвой, распрямились обвисшие от зимы ветки, и на клумбах распустились нарциссы и тюльпаны.
Два микроавтобуса подрулили к дому, припарковались у тротуара, и Артем увидел знакомое лицо водителя, который приезжал прошлый раз на похороны. Это был транспорт, который подогнали по указанию Сергея Красцова. Накануне Олег Алексеев решил все вопросы по этому транспорту. Друзья помогали, как могли, и от этого Шмелев чувствовал себя не одиноким и, видимо, уважаемым друзьями.
— А у меня вчера, мужики, у метро «Бунинская Аллея» машину украли. Домой вернулся около часа ночи. Говорят, видимость камеры наблюдения перегородил столб. Мне без машины хана, — сказал Артем и добавил: — Я это вам как друзьям, для информации, к вашим версиям. Может быть, тут тоже есть какая-то связь?
— Артем Викторович, а не слабо на моем «Ровере» поездить, а то пока страховку получишь, и получишь ли еще её вообще? — сказал стоящий справа от Артема Павел Медянин, тоже полковник запаса. Он показал рукой на вполне приличную машину золотистого цвета.
— Пойдемте, Артем Викторович, посмотрим и, если берете, я сейчас же даю доверенность и документы на машину.
— А как же сам? — спросил Артем.
— Сам поеду на метро, у дома в Мытищах у меня стоит «американец», автобус, типа нашего «Соболя», так что не беспокойтесь. Колеса есть.
Все, кто присутствовал при этом, были приятно удивлены и, наверное, довольны, что хоть этот вопрос как-то разрешился у Артема. Ведь наверняка каждый из них, узнав о краже, думал, как помочь другу, а тут все так быстро разрешилось.
Медянин Павел, как всегда, был на высоте. Друзья знали друг друга еще с 1985 года, когда Артем командовал Владимирским танковым полком, а Павел был на то время зампотехом роты.
Артем благодарно посмотрел на друга и сказал:
— Если ты от Мытищ приехал в цивильном костюме и, зная твои познания в автомобилях, я принимаю твое предложение и обещаю к ноябрю вернуть машину тебе назад.
Артем и Павел обнялись, как старые и добрые друзья, тем самым у тех, кто их мало знал, вызвали добрые чувства, пусть не слезы, но позывы к уважению такой дружбы.
Сорок дней после смерти отметили по всем возможным православным традициям. В зале, где проходили поминки, не нашлось никого, кто бы смог вести поминальную трапезу. Артем сам говорил, потом предоставлял слово другим. В целом, это тяжелое, но нужное мероприятие закончилось в 15 часов. Родители и сестра зятя после поминок впервые попали в квартиру Артема и Людмилы. Они увидели комнату, в которой до замужества жила Ольга, они увидели собачку Джемму, которую безумно любила Лиза, они сидели на диване, который раскладывал Тьерри, когда они приезжали в гости с ночевкой.
- Виски: История вкуса - Игорь Мальцев - Прочая научная литература
- Колыбельная виски - Эмили Минтон - Прочие любовные романы / Прочее / Современные любовные романы / Эротика
- Советские авиационные ракеты "Воздух-воздух" - Виктор Марковский - Справочники
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Коньяк, виски, мартини, бейлис в домашних условиях - Юлия Лужковская - Кулинария