Знак убийцы, или Приговоренные грехом - Наталья Хабибулина
- Дата:20.07.2024
- Категория: Классический детектив / Крутой детектив
- Название: Знак убийцы, или Приговоренные грехом
- Автор: Наталья Хабибулина
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дубовик оцепенел от очередного признания очередного участника драматической пьесы, начало которой было положено много лет назад, где каждый год новый автор дописывал и дорабатывал её, заставляя здешних обитателей играть по своим правилам.
«Открывается ящик Пандоры?»
Доктор почувствовал негативный настрой своего гостя и поспешно произнес:
– Нет-нет, я не проводил опытов над арестованными, не мучил их! Я просто работал в чужой лаборатории над своими опытами, а для тех, кто мне дал такую возможность, лишь оказывал услугу в виде подписи на справках о смерти тех, кто «нечаянно» вдруг умирал в страшных застенках. Моё имя было на слуху, поэтому документам с моей подписью верили безоговорочно… А Перницкий… Он был там главным… Когда я понял, что творю, попытался восстать против этого… Вот тогда меня и сослали сюда… Я смирился со своей участью, ведь здесь первоначально лечились люди, действительно страдающие тяжелыми недугами, но потом… А, что про это говорить!.. Если вы не такой, как они… А я почему-то верю, что не такой… Тогда вы поймете, что значит это «потом»… Больше мне добавить нечего… – Ковальский сел на стул, и теперь своей согбенной позой напоминал старую уставшую птицу.
– Вы помните хоть какие-нибудь фамилии тех людей, умерших в камерах НКВД?
– Ни одной! Я сразу тогда взял себе за правило не читать ни имен, ни фамилий… Таким образом я убаюкивал свою совесть…
– Да-а… – Андрей Ефимович не находил слов для оценки сделанного доктором признания. – Насколько я понял, вы не горите желанием возвратиться к прежней жизни? Я имею в виду институт и кафедру.
– Вы правильно поняли… Однажды совесть моя вышла из-под контроля, и теперь она убивает меня… Но статью напишите! Возможно, кто-нибудь заинтересуется этим местом и наведет здесь порядок, хотя бы ради того, чтобы по-настоящему страждущие исцеления люди могли приехать сюда. Тогда и мой честолюбивый нрав послужит торжеству жизни. Лишь на этом теперь и держится моя жизнь…
«Кому нужна твоя претенциозность теперь? Раньше следовало очищать свои помыслы» – досадливо подумал Дубовик, а вслух добавил:
– К сожалению, зачастую, раскаяние приходит, когда трудно что-либо изменить… Но попытка заслуживает уважения…
В кабинете надолго воцарилось тяжелое молчание.
Доктор сидел в прежней позе, будто даже не дыша.
Андрей Ефимович боролся со своими коллизиями: Ковальского хотелось пожалеть и в то же время больно ударить словами, но, в конце концов, он решил, что этот старый человек вкусил «всех благ» полной чашей…
– Справки о смерти четверых мужчин, о которых все здесь трещат, тоже вы подписали? И о смерти девочки?
Ковальский лишь едва качнул головой, что можно было расценить и как признание, и как отрицание. Да и значения это уже не имело…
Говорить больше не хотелось, и Дубовик коротко попрощавшись и пообещав не раскрывать никому, содержание их беседы, ушел.
Глава 17
Среди ночи все обитатели второго этажа были разбужены громкими криками.
Выйдя в коридор, заспанные отдыхающие увидели, как полуголый Эдуард Шпанагель истерично кричал на Руфину Яковлевну:
– Вы обязаны всё проверить! Я не пьяный! Да, я вчера выпил, но это не даёт вам права обвинять меня в неадекватном поведении. Я сам лично, вот этими глазами, – он постучал по глазницам пальцами, – видел, как одна из завитушек на стене отодвинулась! Если вы не верите мне, идите, идите и посмотрите! И шум я слышал за стеной! Там кто-то был! – Эдуард ринулся в раскрытую дверь своего номера, увлекая за собой администраторшу, а заодно и любопытных соседей.
Дубовик с Герасюком, молча, переглянулись и двинулись следом за всеми.
В номере Шпанагель стучал кулаком по стене за камином и тыкал пальцем в небольшой овальный медальон, который в группе с другими деталями украшал часть стены.
– Вот эта штучка, вот, вот! Она отодвинулась, а за ней черная дырка! Попробуйте, отодвиньте!
– Ну, хорошо-хорошо! Я попробую! – Руфина Яковлевна обхватила пальцами медальон и попыталась его сдвинуть с места. – Не получается! – она оглянулась на толпившихся в дверях отдыхающих, насмешливо подмигнула и спросила: – Товарищи, может быть, кто-то из вас попробует?
Товарищи, тоже подмигивая и перекидываясь колкими замечаниями в адрес хозяина номера, стали расходится.
Остались лишь Дубовик с Герасюком.
К стене ни один из них не подошел, но они постарались успокоить Эдуарда.
Руфина Яковлевна, видя, что Шпанагель в надёжных руках, удалилась к себе.
Эдуард сел на кровать, вмиг превратившись в сдутый шар. Сиплым голосом он произнес:
– Я понял!.. Я всё понял: меня хотели убить! Да-да, как тех, пятерых! – голос его зазвучал звонче, и уже с прежними истерическими нотками Шпанагель заверещал: – Я, как и они, весь, с головы до ног, облит дерьмом! Мы же все здесь дерьмо! Пьяницы и развратники! Над нами над всеми висит Дамоклов меч! – по щекам мужчины потекли крупные слёзы. – Если вы думаете, что вы спасётесь, то вот вам!.. – он показал трясущейся рукой кукиш. – Что вы стоите, как вкопанные! Делайте что-нибудь! – рыдания его переросли в вой.
– Ну, что Петр Леонидович? Сделаем? – и Дубовик с такой силой залепил Эдуарду оплеуху, что тот отлетел к стене, ударившись об неё головой, но, как ни странно, тут же замолчал.
– А теперь послушай, грешник! Сейчас ты ляжешь спать, а утром пойдёшь к доктору и попросишь помочь тебе в лечении от алкоголизма. Поверь – поможет! Может, ещё успеешь пожить, как человек.
В коридоре Герасюк тихо проговорил:
– Клюнул на Перницкого наш «Робин Гуд»! Наши ожидания оправдались!
– Я бы сходил сейчас в подвал, но, боюсь, что дежурная может нас увидеть. Лишние вопросы нам ни к чему. Ждём утра!
Утро выдалось спокойным.
Герасюк сходил в подвал и сказал, что там никого нет, кроме истопника. Ничего подозрительного он не заметил, а вот перемычка на электропроводке исчезла.
– Ну, вот! Всё подтверждается! Ждал он только Перницкого! – удовлетворенно кивнул Дубовик. – Вообще, не люблю работать вслепую. Данных о подозреваемых слишком мало. Приходится ждать, ждать…
– Да, у Ерохина дня два, не меньше, уйдёт на обработку твоего списка-. Может быть, наконец, отдохнем? По своей программе? – Герасюк провел пальцем по горлу.
Дубовик, помявшись, согласился.
- Восход Третьей Луны - Виолетта Иванова - Любовно-фантастические романы
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история
- Н В Гоголь, Повести, Предисловие - Владимир Набоков - Русская классическая проза
- Под звуки музыки - Олег Синицын - Боевая фантастика
- Котёнок Усатик, или Отважное сердце - Холли Вебб - Детская проза