Четыре дня бедного человека - Жорж Сименон
- Дата:09.09.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Классический детектив
- Название: Четыре дня бедного человека
- Автор: Жорж Сименон
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Четыре дня бедного человека" от Жоржа Сименона
📚 "Четыре дня бедного человека" - захватывающий детектив, написанный известным французским писателем Жоржем Сименоном. В центре сюжета - главный герой, чья жизнь переворачивается с ног на голову всего за четыре дня. Сможет ли он разгадать тайны, которые поджидают его на каждом шагу?
🔍 Главный герой аудиокниги оказывается втянут в запутанные интриги и опасные ситуации, где каждое решение может стать роковым. Четыре дня напряженного действия, загадочные персонажи и неожиданные повороты событий - все это ждет вас в этой захватывающей истории.
Об авторе Жорже Сименоне
Жорж Сименон - известный бельгийский писатель, автор более двухсот романов и рассказов. Его произведения переведены на множество языков и завоевали признание читателей по всему миру. Сименон славится своим умением создавать захватывающие сюжеты и запоминающихся персонажей.
🎧 На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения различных жанров, включая классический детектив, романы, фэнтези и многое другое.
Не упустите возможность окунуться в захватывающие сюжеты и насладиться увлекательным чтением в любое удобное время. Погрузитесь в мир книг вместе с нами!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О некоем Франсуа Лекуэне и его газете «Хлыст». Кстати, если вам интересно, фамилия этого инспектора Жорис.
— Это он наведался сегодня утром в типографию?
— Он самый.
— Буссу узнал его по описанию.
— Буссу — не дурак и к тому же достаточно давно занимается этим ремеслом, чтобы знать что к чему, но лучше бы он следил за тем, что делается в газете. Вы, разумеется, думаете, что эти господа всполошились из-за Джанини? Позвольте вам сообщить, что им на это дело наплевать. Да что я говорю! Им оно даже доставляет удовольствие. Ведь мы нападаем на уголовную полицию, а в министерстве ее не слишком-то жалуют. И не из-за какого-нибудь банкира или политика, о чьих мелких пакостях сообщил «Хлыст». Заметьте, вас не трогали два года. Пока вы работали по моим наводкам, вы ни разу не попали в переплет. Но с сегодняшнего дня на вас началась атака, а тот факт, что к делу подключили Жориса, не сулит ничего хорошего.
Пьебеф извлек из кармана бумажку, газетную вырезку или, точнее сказать, кусок гранок.
— Кто это дал в печать?
Он таки добился желанного эффекта — ошарашил Франсуа. Заметка была достаточно безобидная, один из тех более или менее скабрезных материалов, какие печатаются на страницах «Хлыста» в рубрике «Правда ли…»:
«…что одна из элегантнейших дам предместья Сен-Жермен графиня де В., хозяйка самого изысканного в Париже салона, никогда не была графиней и что ее отец, король растительных жиров, начинал в Оране как торговец арахисом?
…что у этой графини была весьма бурная молодость и что один из ее бывших любовников, которого она, по-видимому, не забыла, недавно получил неожиданное повышение в одном из важных государственных у учреждений?
…что на это повышение повлияла любовь некоторых особ к забавам вчетвером?»
— Но ведь это еще не опубликовано, — прочитав, невозмутимо заметил Франсуа.
— Правильно. Это появится в завтрашнем номере, если только его не конфискуют. Вы все еще не понимаете?
Информация, как вы только что справедливо заметили, еще не опубликована, но тем не менее вчера в пять из-за нее собрались те самые важные господа. Дошло, наконец?
Это означает, что о ней было известно, что кто-то прочитал ее заранее.
— Вы считаете, кто-нибудь из наших?
— Вполне возможно. Я никому не доверяю, даже шурину. Но существует и другое предположение. Автор заметки и тот, кто подсунул ее министру, одно и то же лицо.
— Не понимаю.
— Не сомневаюсь. Я здесь как раз затем, чтобы все вам растолковать. Вы не станете отрицать, что в Париже немало людей возликовали бы, узнав, что вы сломали шею и «Хлыст» закрыт. Прекрасно! Теперь вообразите, что один из них, желая навлечь на вас гнев некоего могущественного лица, написал эту заметку, которую послал вам и этому лицу.
— Начинаю догадываться.
— Да ни о чем вы не догадываетесь. Вы хотя бы знаете, на кого тут намекают? Всего-навсего на министра финансов, а он не из тех, кто прощает такие штучки.
Графиня, на которую вы нападаете, с давних пор его тайная советчица. По сути, все решения министерства финансов принимаются в ее особняке на бульваре Сен-Жермен. Итак, ему подсовывают эту заметочку. Он приходит в ярость и кидается за помощью к своему коллеге из министерства внутренних дел, который не может ему ни в чем отказать. Вот причина вчерашнего совещания, вернее, военного совета.
— Немедленно звоню Буссу, — встревожился Франсуа.
— Лучше сами поезжайте туда. Он, конечно, взвоет: матрицы уже готовы, и скоро начнут печатать. Я тут приготовил взамен небольшой материал. Передайте его Буссу. В общем, мы сыграем с ними неплохую шутку.
Завтра им придется поломать голову, каким чудом «Хлыст» вышел без этой заметки. А самое веселое будет, если распоряжение уже подписано и завтра эти господа конфискуют номер, в котором ничего нет.
Когда Франсуа ужинал дома, г-жа Годишон ни за что не соглашалась сесть за стол. Сперва она спала в бывшей комнате Боба, а отец и сын в большой спальне, как во времена, когда Жермена лежала в больнице. Но потом Франсуа удалось снять для г-жи Годишон комнатку этажом выше, и Боб снова переселился к себе. Ее обставили заново, и выглядит она теперь очень славно. В квартире сменили обои, но большинство вещей осталось на своих местах, прибавился только шикарный радиоприемник.
Выйдя из типографии, где Буссу предавался отчаянию, Франсуа решил переговорить с Раулем, который, как всегда в это время, сидел на террасе «Королевской таверны».
— Сегодня или в будущем году, но это должно было произойти, — заметил он, когда Франсуа рассказал о действиях полиции. — Надеюсь, у тебя хватило ума понять, что вечно так продолжаться не могло. — И тут Рауль произнес фразу, которая, вполне возможно, объясняла, почему он все время так странно смотрит на брата:
— Впрочем, не этого ли ты хотел?
Франсуа постарался не задерживаться: приближалось время, когда на улице Деламбра садятся ужинать. Машину он в гараж не загнал, а оставил у дверей. Услышав три коротких гудка. Боб свесился из окна. Он очень вытянулся, но остался таким же худым; голос у него ломался, движения стали неуклюжими, словно мальчик еще не привык к тому, что превращается в мужчину.
Г-жа Годишон отнюдь не приходила в восторг, когда Франсуа приезжал ужинать домой. Ей казалось, что тем самым он крадет часы ее вечернего общения с Бобом.
— У меня только холодный ужин. Вы же не позвонили, что приедете.
Франсуа поставил в квартире телефон, а ванную и кухню переоборудовал на современный лад.
— Папа, ты вечером уходишь?
Надо ли это понимать так, что Бобу тоже хочется, чтобы он ушел вечером? Франсуа не раз задавался подобными вопросами. Иногда во время ужина у него создавалось впечатление, будто своим присутствием он нарушает семейный уют, к которому не имеет никакого отношения. Возникло неловкое молчание. Г-жа Годишон и Боб обменялись взглядами, значения которых он не понимал.
Интересно, знает ли она, что мальчик утром был на кладбище? Вполне вероятно. Может, это она и купила розы? Они оба воображают, будто Франсуа ничего не известно, а ему так хочется рассказать, во всяком случае Бобу, что он тоже съездил в Иври.
— Машину я оставил у дома, потому что собираюсь прокатиться с тобой. Разумеется, если это тебе доставит удовольствие.
— Ты же знаешь, это всегда доставляет мне удовольствие, но…
Что это? Уж не подает ли г-жа Годишон мальчику знаки за спиной Франсуа?
— Что — но?
— Нет, ничего. Сделаю завтра.
— Если что-нибудь срочное…
— Нет, папа. Я с удовольствием проедусь.
Бобу нравятся машины, особенно эта, открытая, которую Франсуа купил несколько недель назад — на лето.
Время от времени в конце дня они вместе выезжают на прогулку. Едут вдоль Сены до Сен-Клу, сворачивают на Довильскую автостраду, иногда доезжают до Мантла-Жоли и там замаривают червячка в летнем кафе на берегу.
— Когда ты научишь меня водить?
— Пожалуй, этим летом на море или в деревне.
— Мы поедем вместе на море?
— Да, надеюсь выкроить месяц отпуска.
— Ты уже третий год обещаешь и каждый год приезжаешь ко мне только на воскресенья.
Любит ли его Боб? В иные дни Франсуа уверен в этом, но порой чувствует, что между ними возникает отчуждение. И всегда по причине замкнутости сына. Боб без умолку болтает о чем угодно, как будто догадывается, что отцу хочется задать какие-то вопросы, которые мальчик предпочел бы не слышать. И первым, разумеется, вопрос, поставивший бы все на свои места: ходят ли среди соучеников Боба толки про «Хлыст» и его издателя. И если да, то не сторонятся ли Боба другие ребята?
Может быть, главное в этом. Вплоть до этого года Боб старался и делал прямо-таки блестящие успехи. Но вдруг, несколько месяцев назад, превратился в неуспевающего, словно потерял вкус к учению, и школа стала ему в тягость.
Они катили в машине по почти пустым улицам, проехали мимо Эйфелевой башни, встретили у моста Мирабо запоздалый караван барж.
— Боб, ты ничего не хочешь мне сказать?
— Нет, папа. А почему ты спрашиваешь?
— Просто так. Я рад, что мы с тобой вдвоем. Знаешь, это ведь самые лучшие мои часы за весь день. Помнишь, как мы, словно друзья, в первый раз приехали в Довиль?
— Да.
— Мы ведь по-прежнему друзья?
— Да.
Разговор раздражает мальчика, и Франсуа это чувствует, но сегодня он немножко опечален, возможно из-за роз на могиле. Уж не ревность ли это?
— Я очень хочу, чтобы ты был счастлив, чтобы никогда не знал бедности. Помнишь, какие мы были бедные?
— Прошу тебя, папа, не будем об этом.
— Ты прав. Я тоже не хочу больше думать об этом.
Бедность слишком уродлива. Слишком ужасна. И я клянусь, что больше мы никогда не будем бедными.
Сейчас они поднимаются по склону в Сен-Клу. Они могли бы поехать в Буживаль и взглянуть на дом, где родилась мать Франсуа. Сейчас дом уже обветшал, желтая краска облупилась, и на воротах в одичавший сад висит табличка: «Продается». Пожалуй, теперь Франсуа начинает лучше понимать свою мамочку, которая так и не сумела примириться с бедностью. Но уж ему-то больше не придется мириться с нею. Нет, ни за что на свете он больше не согласится на вечный страх и униженность, на безнадежное ощущение собственного ничтожества, которые несет с собой бедность.
- Оскар. Котёнок находит семью - Сара Хоукинс - Домашние животные / Зарубежные детские книги / Детская проза
- Раса значения не имеет (СИ) - Васильева Алиса - Любовно-фантастические романы
- Муж моей жены. Возвращение мужа моей жены - Миро Гавран - Драматургия
- Конструкция норвежских каркасных домов. Часть 9: Стены - Владислав Воротынцев - Руководства
- Ловушка для мажора (СИ) - Жукова Вика - Современные любовные романы