Врата судьбы - Агата Кристи
- Дата:22.09.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Классический детектив
- Название: Врата судьбы
- Автор: Агата Кристи
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Которое принесло отличные результаты, – возразила Таппенс.
– Да, – согласился Томми. – У тебя особое чутье, ты знаешь, как добиться желаемого результата. Именно чутье тебя выручает.
– Ну что же, когда-нибудь мы узнаем все, что здесь происходило, только уж очень много времени прошло, слишком давно это было. Но все равно мне не дает покоя мысль, что здесь, в этом доме, было когда-то что-то спрятано или, может быть, просто тогдашним владельцам этого дома принадлежало что-то очень важное, – я просто не могу успокоиться. Впрочем, мне ясно, что нам следует делать дальше.
– Что же?
– Утро вечера мудренее, – сказала Таппенс. – Сейчас без четверти одиннадцать, и я хочу спать. Я устала. Мне хочется вымыться и лечь в постель – я ужасно перепачкалась, пока возилась с этими старыми игрушками. Уверена, в этом сарае найдется еще немало разных вещей. Кстати сказать, он почему-то называется КК. Интересно почему?
– Понятия не имею.
– Звучит вроде как по-японски, – неуверенно сказала Таппенс.
– Не понимаю, почему ты считаешь, что по-японски. Мне так не кажется. Скорее похоже на какую-то еду. Так, по-моему, называют что-то вроде риса.
– Пойду-ка я спать, только прежде попробую смыть с себя паутину, – сказала Таппенс.
– Не забудь, – сказал Томми, – утро вечера мудренее.
– Надеюсь, так оно и будет, – сказала Таппенс.
– Ты-то надеешься, а вот на тебя далеко не всегда можно надеяться, – заметил Томми.
– Ты гораздо чаще оказываешься прав, чем я, – сказала Таппенс, – а это порой бывает очень досадно. Вся эта история послана нам в качестве испытания. Кто так говорил? Причем довольно часто.
– Неважно, – сказал Томми. – Пойди и смой с себя пыль прошлых лет. Как этот Айзек? Смыслит что-нибудь в садоводстве?
– Он считает, что смыслит. Можно попробовать это выяснить, испытать его.
– К сожалению, мы сами мало что понимаем в этом деле. Вот и еще одна проблема.
Глава 4
Экспедиция на «Верной любви»; Оксфорд и Кембридж
– Действительно, утро вечера мудренее, – сказала Таппенс, допивая свою чашку кофе и посматривая на блюдо с яичницей, которое стояло на буфете между двумя аппетитными мисочками с почками. – Завтрак гораздо полезнее, чем рассуждения о мудреных вещах. Это Томми занимается мудреными вещами. Скажите пожалуйста, расследование! Сомневаюсь, чтобы у него что-нибудь получилось. – И она принялась за яичницу и почки. – Как приятно, – сказала она, – что на завтрак у нас каждый раз что-нибудь новенькое.
Ей слишком долго приходилось довольствоваться чашкой кофе и апельсиновым соком или грейпфрутом. Такого рода завтрак, разумеется, весьма полезен, если приходится думать о том, как бы не пополнеть, однако нравиться такое не может. А вот горячее блюдо за завтраком, напротив, вызывает выделение желудочного сока.
– Я думаю, – заметила Таппенс, – что Паркинсонам, которые здесь жили, подавали на завтрак именно это. Яичницу с беконом или вареные яйца. – Она задумалась, вспоминая старинные романы. – А может быть… да, вполне возможно, на буфете стояла и холодная куропатка – это, должно быть, восхитительно! Ну конечно, я отлично помню, это было восхитительно. Детям, разумеется, доставались только одни ножки – ведь на них так мало обращали внимания. Но ножки очень приятно обгладывать. – Она замолчала, проглатывая последний кусочек почки.
Из-за двери доносились какие-то странные звуки.
– Интересно, – сказала Таппенс. – Похоже, что где-то устроили концерт, причем весьма неудачный.
Она подождала, держа в руке ломтик поджаренного хлеба, и посмотрела на Альберта, который в этот момент вошел в комнату.
– Что там происходит, Альберт? – спросила Таппенс. – Не говорите мне, что это наши рабочие на чем-то играют. На концертино, например.
– Это джентльмен, который пришел, чтобы заняться роялем, – сказал Альберт.
– Пришел, чтобы заняться роялем?
– Настроить его. Вы же велели мне позвать настройщика.
– Господи боже мой! И вы это уже сделали? Вы удивительный человек, Альберт.
Альберт был польщен, хотя ему казалось, что он действительно незаурядный человек, если принять во внимание скорость, с которой ему приходилось исполнять самые невероятные поручения, исходящие то и дело от Томми и Таппенс.
– Он говорит, что его давно пора было настроить.
– Думаю, он прав, – согласилась Таппенс.
Она допила свой кофе, вышла из столовой и направилась в гостиную. Над раскрытым роялем, в котором были видны все внутренности, стоял, наклонившись, молодой человек.
– Доброе утро, мадам, – сказал он.
– Доброе утро, – ответила Таппенс. – Я рада, что вы смогли к нам прийти.
– Этот инструмент сильно расстроен, им необходимо как следует заняться.
– Да, – согласилась Таппенс, – мне это известно. Понимаете, мы только что переехали сюда, а всякие перемещения с места на место инструменту совсем не полезны. Кроме того, его вообще давно не настраивали.
– Это легко проверить, – сказал молодой человек.
Он взял несколько разных аккордов, два веселых мажорных и два грустных, в А-моль.
– Отличный инструмент, мадам, если позволите заметить.
– Да, – сказала Таппенс. – Это «Эрард».
– Сейчас не так-то легко найти подобный инструмент.
– Ему основательно досталось, – сказала Таппенс. – Он пережил бомбежку в Лондоне. Бомба попала в наш дом. К счастью, нас не было дома. Что же касается рояля, то он пострадал в основном снаружи.
– Да, механизм в относительном порядке. Работы с ним будет не так уж много.
Приятная беседа продолжалась все время, пока работал настройщик. Наконец молодой человек сел за рояль, сыграл начало прелюдии Шопена, а потом «Дунайские волны», после чего объявил, что он завершил свою работу.
– Через некоторое время мне следует проверить, как ведет себя инструмент, – предупредил настройщик. – Хотелось бы убедиться, что с ним все в порядке, и своевременно принять меры, чтобы он – как бы это лучше выразиться – не разладился. Понимаете, может возникнуть какой-нибудь мелкий изъян, которого вы не заметите или не будете знать, что нужно делать.
Они еще поговорили, к обоюдному удовольствию, о музыке вообще, о фортепианной музыке в частности и расстались, убежденные в том, что они друг друга понимают, понимают, что такое музыка и какую огромную роль она играет в жизни людей.
– Вам, верно, предстоит еще много работы с этим домом, – заметил он, оглядевшись вокруг.
– Да, конечно, мне кажется, дом долго пустовал, прежде чем мы в нем поселились.
– Естественно. И вообще он постоянно переходил из рук в руки.
– У него своя история, весьма любопытная, – сказала Таппенс. – Я говорю о тех людях, которые жили здесь прежде, и о том, какие странные события тогда происходили.
– Ну да, вы, верно, имеете в виду те давнишние истории, не помню, когда это было – в прошлую войну или в ту, что была до этого.
– Это было как-то связано с военным флотом и с похищенными секретами? – с надеждой спросила Таппенс.
– Вполне возможно. Много тогда ходило всяких слухов, но сам я, конечно, ничего толком не знаю.
– Все это происходило задолго до вашего рождения, – сказала Таппенс, одобрительно оглядывая молодого человека.
Когда он ушел, она села за рояль.
– Сыграю «Дождь на крыше», – сказала Таппенс.
Прелюдия, которую только что сыграл молодой настройщик, воскресила воспоминания о других произведениях Шопена. После этого она взяла несколько аккордов и начала играть аккомпанемент к песне; сначала она просто мурлыкала про себя мелодию, а потом стала петь:
О, где ты, верная любовь?Где странствуешь по свету?Когда ко мне вернешься вновь?Когда вернешься, где ты?
– Мне кажется, я играю не в той тональности, – сказала Таппенс, – но, по крайней мере, рояль теперь в порядке. До чего приятно снова иметь возможность играть. «О, где ты, верная любовь?» – продолжала она напевать. – Верная любовь… – задумчиво проговорила она. – Верная любовь? Да, я начинаю думать, что это знак. Мне, наверное, следует пойти к этому сараю и что-то проделать с «Верной любовью».
Она надела уличные туфли, натянула пуловер и вышла в сад. «Верная любовь» была убрана. Однако ее поставили не на старое место, в КК, а в пустующую конюшню. Таппенс выкатила коляску наружу, затащила ее на верхушку поросшего травой холма, прошлась по ней тряпкой, которой предусмотрительно запаслась, чтобы удалить остатки пыли и паутины, после чего взгромоздилась в коляску, поставила ноги на педали и предоставила «Верной любви» возможность продемонстрировать свои способности, насколько это ей позволяли ее возраст и дряхлость.
– Итак, моя «Верная любовь», – сказала она, – кати вниз, только не надо слишком торопиться.
Она убрала ноги с педалей, чтобы при необходимости можно было сдерживать скорость, упираясь ступнями в землю.
- Томми + Мерри и двенадцать дней Рождества - Элли Холл - Современные любовные романы
- Секретарь из почтового ящика - Аркадий Аверченко - Юмористическая проза
- Десять негритят - Кристи Агата - Детектив
- Мой караван. Избранные стихотворения (сборник) - Новелла Матвеева - Поэзия
- Горе невинным - Агата Кристи - Классический детектив