Однажды преступив закон… - Андрей Воронин
- Дата:20.06.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Боевик
- Название: Однажды преступив закон…
- Автор: Андрей Воронин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Умар? – спросил Филатов, хотя и так знал, с кем говорит. Из трубки вдруг потянуло ледяным кладбищенским холодком, но это была, конечно же, только игра воображения. Эта промозглая сырость, пропитанная густой вонью паленых тряпок, подгоревшего человеческого мяса, расплавленной резины и экскрементов, просто не имела права на существование здесь, в самом центре Москвы, в двух шагах от гостиницы “Космос”, уходившей в серое ноябрьское небо огромной изогнутой пластиной сплошного стекла, рассеченной на ровные прямоугольники несокрушимыми железобетонными конструкциями. Этот запах горелых и промерзших, загаженных, залитых кровью, припорошенных известковой пылью кирпичей существовал только в искалеченной памяти старшего лейтенанта Филатова, и он, тряхнув головой, отогнал галлюцинацию, навеянную звуками этого хрипловатого, с едва заметным акцентом голоса.
– А, это ты! – обрадовался Умар. – Здравствуй, брат! Я слышал, что ты меня разыскиваешь, и оставил тебе номер телефона.
– Для этого не обязательно было ломать дверь, – заметил Юрий.
– Твоя правда, брат, твоя правда! Но ведь и ты, когда искал меня, зачем-то избил моих людей. Я думал, может, тебе так больше нравится. Прости, если я ошибся. Я хотел сделать тебе приятное.
– Ладно, замнем, – проворчал Юрий. – Считай, что я на седьмом небе от счастья.
– Я рад, – жизнерадостно откликнулся Умар. В его голосе звучала насмешка, но Юрий, стиснув зубы, решил не обращать на это внимания. В конце концов, то, что он намеревался сказать, действительно заслуживало пренебрежительной улыбки. – Зачем ты искал меня, брат? – продолжал чеченец. – Мои люди, которых ты избил на вокзале, передали мне, что тебе нужна работа, которую я предлагаю.
– Твои бараны все перепутали, – с усилием выталкивая из себя слова, ответил Юрий. Ненависть душила его, но поддаться ненависти означало пойти на поводу у Разгонова и Понтиака. – Я собирался сказать тебе, чтобы ты оставил меня в покое. Чтобы ты забыл про меня. Если ты или кто-то из твоих людей еще раз встретится на моем пути – раздавлю голыми руками, как клопа. Если с кем-то из моих знакомых случится то, что случилось с Валиевым, я тебя из-под земли достану. Тебя, ты понял? Персонально.
– Ты избил моих людей только для того, чтобы сказать мне это? – Теперь голос Умара звучал высокомерно. – Я не боюсь тебя, русский. Я не стану тебя трогать, но и жертвовать своими деловыми интересами, чтобы выполнить твои глупые условия, я не стану. Я помню добро, которое ты для меня сделал, но нельзя быть братом и врагом одновременно. Так ведут себя глупый пес и глупая женщина. Глупого пса прогоняют со двора, а глупую женщину бьют плетью, пока не поумнеет.
– Плевать я хотел на твое красноречие, – сказал Юрий и попытался немного расслабить пальцы, сжимавшие телефонную трубку. Из этого ничего не вышло – кисть его руки и трубка словно срослись, суставы пальцев побелели от напряжения, и он боялся, что трубка вот-вот хрустнет и переломится пополам. – Языком болтать вы все горазды. Запомни, что я тебе сказал. Только попробуй сунуться – костей не соберешь. Забудь обо мне.
– Рад бы, но никак не получается, – сокрушенно ответил Умар и даже поцокал языком, демонстрируя искреннее огорчение. – У меня тут гости, и они очень хотят с тобой поговорить.
– Что? Какие еще гости? – начал было Юрий, но тут в трубке что-то щелкнуло, загремело, и до него ясно, словно с расстояния в несколько сантиметров, донесся голос Ольги Валиевой:
– Юра! Юра, это ты? Здесь какие-то кавказцы! Чего они от нас хотят, Юра?
– Ольга?! – Юрий чувствовал себя так, словно его только что от души двинули кованым сапогом в причинное место. – Что ты там делаешь? Где Машка?
– Машка со мной, – ответила Ольга Валиева, и по ее голосу было ясно, что она на грани истерики. – Они нас забрали и привезли сюда. Грозятся, что переправят в Чечню и продадут…
– Спокойно, – сказал Юрий, хотя сам не ощущал ничего, что хотя бы отдаленно напоминало спокойствие. – Никуда они вас не переправят. Скоро я вас оттуда заберу. Кстати, где ты?
Он говорил нарочно медленно, чтобы Ольга почувствовала уверенность, которой сам он не ощущал. Глупо было надеяться, что его просто так оставят в покое. Но почему их выбор пал на семью Валиевых? Кто, черт возьми, их надоумил? Неужели они следили за каждым его шагом?
Юрий сильно подозревал, что Ольга не в состоянии вразумительно ответить на его последний вопрос, но убедиться в этом ему не дали. В трубке опять послышался шорох и треск, и через мгновение в ней раздался уверенный голос Умара:
– Что скажешь, брат?
– Какой ты мне брат, сволочь! – ответил Юрий. – Отпусти их, или тебе не жить!
– Не сотрясай воздух, – сказал Умар. – Где твоя мужская гордость? Пустые угрозы не украшают мужчину, а твои угрозы так же пусты и безобидны, как звук, который получается, когда ишак портит воздух. Ты сделаешь то, что я скажу, иначе женщина и ребенок будут умирать долго и мучительно.
Юрий изо всех сил ударил кулаком по стене телефонной будки. Он понимал, что Умар прав, и радовался только тому, что вовремя отправил Таню из города.
– Чего ты хочешь? – спросил он, слушая свой голос словно со стороны и с приличного расстояния. Это был голос побежденного.
– Понтиак, – сказал Умар. – Когда он умрет, твои знакомые целыми и невредимыми попадут домой. Срок – три дня. На четвертый день Рустам отрежет женщине грудь, а девчонке ухо. Если, конечно, он не захочет для начала с ними позабавиться. Он настоящий мужчина, наш Рустам, и его хватит на них обеих. На пятый день – вторую грудь и второе ухо. И так дальше, день за днем. У человека много всяких отростков, которые можно удалять один за другим, и во время операции я каждый раз буду повторять им твое имя. Ты этого хочешь? И не пытайся отбить их. Тебе не заполучить их живыми, пока я не буду уверен в смерти рыжего борова.
– Я достану тебя, мразь, – прошептал Юрий в микрофон.
– Сначала ты достанешь Понтиака, – спокойно ответил Умар, и в наушнике зачастили гудки отбоя.
Юрий повесил трубку. Слева от него плыла в низких ноябрьских тучах стеклянная громада гостиницы, справа, как побитая собака, устало приткнулась к бровке тротуара ржавая кофейная “Победа”. Пистолет ощутимо оттягивал книзу пояс брюк, на запястье тикали “командирские” часы с поцарапанным стеклом. Он поднес часы к лицу и некоторое время тупо разглядывал циферблат, силясь понять, сколько сейчас времени.
Половина третьего, вот сколько. Что это значит – три дня? Трое суток с момента разговора или, может быть, три календарных дня? Тогда один из трех дней уже наполовину прошел. Это нечестно, черт побери!
Он спохватился и покачал головой. Похоже, он совсем спятил, если вспомнил о какой-то честности. Это же надо, до чего додумались: Ольга и Машка! Как будто им было мало смерти мужа и отца…
Он закурил, стиснув зубами фильтр сигареты, и решительно зашагал к машине. Ему пришлось трижды сильно хлопнуть дверцей, прежде чем норовистый замок защелкнулся, после чего “Победа” взревела разбитым двигателем и рывком тронулась с места.
Через две минуты моросящий дождь без предупреждения превратился в ледяной ливень, и на город опустились преждевременные сумерки, словно погода сговорилась с Умаром украсть остаток дня, чтобы поторопить Юрия Филатова.
Глава 19
По дороге Юрий заскочил на заправку и заполнил вместительный бак “Победы” по самую горловину. Это истощило его “золотой запас”, но ему очень хотелось в предстоящей кутерьме не думать хотя бы о такой мелочи, как бензин. Напоив автомобиль, он решил заодно позаботиться о себе, натряс мелочи, приобрел в закусочной пиццу и съел ее, сидя за рулем, не ощущая при этом никакого вкуса, словно жевал оконную замазку.
Он тронул машину с места, все еще продолжая пережевывать последний кусок – время неумолимо уходило, и тиканье часов было едва ли не единственным звуком, пробивавшимся сквозь окутавшую его мозг непроницаемую завесу. Он уже отключался от действительности, сосредоточившись на выполнении задачи. Сейчас он был проходной пешкой, которой предстояло пересечь всю доску, ни на йоту не отклоняясь от прямой линии, нападая, защищаясь и прячась за спины других фигур, чтобы в решительный момент стать ферзем и одним ударом поставить точку в затянувшейся игре. Он был самостоятельной боевой единицей, как те офицеры спецназа, которые в одиночку уходили в ночь, чтобы сделать то, что было не под силу целым подразделениям.
Думать о Тане он тоже не стал, хотя держал путь именно к ее дому. Мысли о ней согревали, а он сейчас не имел права расслабляться. Он думал о топорах, штык-ножах, саперных лопатках, тесаках и даже средневековых мечах и копьях – острых, тяжелых, смертоносных и обжигающе холодных. Он думал об огромных вычислительных центрах, в которых летом и зимой искусственно поддерживается низкая температура, – говорят, жара вредна для компьютеров, управляющих ракетными комплексами и орбитальными спутниками министерства обороны. Он думал о Понтиаке, которого никогда в жизни не видел и не стремился увидеть, об умирающем Самойлове с его купленными орденами и премиями и о сытых червях, копошащихся внутри полированного, с золотыми украшениями гроба Арчибальда Артуровича, известного под кличкой Граф. Он думал о несчастных ублюдках, считающих вершиной славы похороны за сорок тысяч долларов и слезливые речи “братанов” над свежей могилой, и о том, что пережил сутулый очкарик Зуев, прежде чем взять в руки трофейный “вальтер” и всадить пулю в затылок другу. В сгущающихся сумерках перед его глазами плавало лицо майора Разгонова, и вместо его костистой головы Юрий видел оскаленную деревянную морду шахматного коня, зигзагом скачущего из конца в конец доски и играющего свою собственную не понятную никому партию.
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Сен. Развеять скуку - Илья Арсенов - Фэнтези
- Религиозное измерение журналистики - Александр Щипков - Религиоведение
- Печать Владимира. Сокровища Византии (сборник) - Елена Арсеньева - Исторический детектив
- Еврейский автомобиль - Франц Фюман - История