Обреченные на месть - Федор Зуев
- Дата:12.07.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Боевик
- Название: Обреченные на месть
- Автор: Федор Зуев
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Куда ты свернул?! – закричала Лина, когда я, пересекая все сплошные линии, на красный свет бросил машину с моста, влево и вниз, к Яузе.
– Молчи, не мешай! – крикнул я ей в ответ.
Моя машина неслась теперь в обратном направлении, преследуемая бешеным визгом шин чуть отстававшего джипа. Чувствовалось, что близкая добыча распалила преследователей до последней степени. Я предвидел это и, крайне рискуя, вел машину на последних пределах ее четырех цилиндров. Между нами уже было метров тридцать, и это расстояние неминуемо сокращалось… Примерно в пятнадцати метрах друг от друга мы прошли предпоследний поворот. Затем, выжав все до основания, я бросил свою «шестерку» на последней короткой прямой. Выскочив из-под моста-виадука и чуть притормозив, я снова вдавил до предела педаль газа, задержав при этом дыхание. Джип был примерно в пяти метрах от нас. Я заметил, как стало опускаться боковое стекло его правой двери. И в этот миг меня понесло на жутком и коварном повороте. Справа мелькнули застывшие лица на придорожной заправке.
– Держись! – заорал я, не узнавая собственного голоса.
Дымящиеся на мокром асфальте покрышки колес пронесли «жигули» в полуметре от фонарного столба, и в ту же секунду оглушительный страшный звук удара тяжелой машины, видимо о тот же столб, догнал нас. Чуть сбавив скорость, я увидел, как на асфальт из передней двери выбирается пассажир, и только позже догадался о значении одинокого хлопка, последовавшего всед за этим…
Выскочив у Курского вокзала, мы запетляли по городу, как зайцы, спасшиеся от гончих псов. Уже позже, проезжая под эстакадой Третьего кольца на проспекте Мира, я услышал, как Лина сбивчиво что-то быстро говорит в сотовый телефон. Затем, обращаясь ко мне, сказала:
– Слава, дядя Рома просит вас ехать в Лось, там на Стартовой улице он нас встретит у проходной нового госпиталя для ветеранов. Папа сейчас там, и дядя Рома проводит меня к нему.
– В таком-то виде, – усомнился я, мчавшись по скоростной трассе Ярославского шоссе в направлении Северянинского моста.
– Да, действительно, – заметила Лина. – Видок у меня!..
– Почему они гнались за тобой? – спросил я ее.
– Потому что не хотели отпускать, и теперь будут везде искать. Из-за меня ранен отец… В общем, это долгая и личная драма, о которой я сейчас совершенно не хочу говорить, – голос ее дрожал, и чувствовалось, что в любую секунду она готова разрыдаться.
Минут через десять, подъезжая к госпиталю, мы увидели Романа. Он о чем-то беседовал с охранником в черной униформе.
– Ну, здравствуй, Ангелина, – сказал он, обнимая и успокаивая девушку. – Я надеюсь, что все позади. – Однако в его голосе не чувствовалось уверенности. – Спасибо Вячеславу, он оказался настоящим мастером своего дела…
– Да, мастер-ломастер, – усмехнулся я в тон его похвалы.
– Хорошо, что твой номер заляпан грязью. А вот фару нужно срочно заменить. Как это случилось?
– Была цела до нашей гонки…
Мы одновременно посмотрели друг другу в глаза.
– Все ясно, – сказал Роман. – Били влет по баллону, да, видно, машина чуть съехала с взгорка, вот фару и разнесли.
– Да… – уныло подтвердил я. – Похоже, сделал это тоже мастер своего дела… Один хлопок я слышал, а больше вроде бы не было.
– Значит, боялся орудовать на поражение, – заключил Роман.
– А может, пока команды не было, – добавил со злостью я.
– Ты вот что, – перешел он на деловой тон, – поезжай, здесь рядом, на Стартовой, в гаражах есть хорошая мастерская. Там тебе заменят фару за пять минут, а машину по соседству вымоют. – Роман протянул деньги и возвратил сотовый телефон. – По своему домашнему мне не звони, светиться тебе лишний раз незачем. Ну а ты, красавица, прежде чем идти к отцу, поедешь и сменишь свой экстравагантный прикид, – с этими словами он сел в рядом стоящую серо-сиреневую «акуру».
Ангелина, махнув мне рукой на прощание, поместилась рядом. Почти бесшумно машина сорвалась с места. Постояв еще минуту и постепенно придя в себя, я отправился сначала на мойку, а уж потом менять фару.
Я чувствовал, что мне необходимо обо всех этих «приключениях» серьезно поразмышлять где-нибудь в тишине. Слишком криминально стали разворачиваться события, втягивая меня в свой водоворот. И никто, между прочим, не спросил моего согласия на участие в этой опасной и непредсказуемой истории. Мне была не понятна заготовленная для меня роль. Распоряжения и купюры сыпались на меня, как мусор из дырявой сетки, но было не ясно, соответствует ли их эквивалент риску, которому я подвергаюсь. Самое неприятное, то, что всей правды я не знал и, вполне вероятно, вряд ли узнаю когда-нибудь. В глубине души ворочалось беспокойство, прорастая в сознании тонким ростком давно забытого чувства, рождая томительную тревогу подстерегающей опасности и страха перед грядущими потерями. Это предчувствие и волновало, и злило одновременно. Сознание пыталось удержать меня у какой-то черты, но оно было бессильно перед тем, что зовется судьбой…
Глава III
В середине 80-х сержанта Алексея Переслиани и еще пятерых солдат выкупил из афганского плена русский художник-эмигрант Михаил Шемякин. Из закрытых пуштунских духанов парней переправили «Эйр-Франсом» в Париж. Это был сумасшедший переход из жестокого варварского мира фанатиков позапрошлого века в ослепительную действительность колыбели цивилизованной демократии – Париж. Их разместили в небольшом отеле на Плас Пигаль в просторных двухместных номерах.
С Алексеем в номере оказался парень из украинской Волыни Федор Броди. Весельчак, балагур и неудержимый пьяница. «Кажу тебе, – говорил он Алексею, – як в Афганщине була бы горилка, то я и до мамы не поихав бы, бо в тим ковхози тоже ниволя. Чи комсомол, чи предсэдатэль з провсоюзом идно гывно – курвачи та подкурвки запэрдоленые, ни пожич ни выжич не довалы. Шоб им дышло хавло забыло…»
За все то недолгое время, что они жили в отеле как бывшие пленные, они успели побывать и в Лувре, и на Эйфелевой башне, и в «Мулен Руж», благо «Красная Мельница» находилась поблизости от отеля. Дважды их возили на какие-то конференции и на французское телевидение. Все их интервью организовывались и контролировались «гуманитарными хозяевами» из «Толстовского фонда». Гонораров хватало и на оплату парижской жизни, да еще оставалось на карманные расходы.
Недели через две с половиной трое солдат уехали через Германию в Союз. Алексей с Федором и ефрейтор Нафашьянц получили визы в США. У Назара Нафашьянца в Лос-Анджелесе оказался «родственник», которого он, правда, толком и не знал. Видимо, армянская община этого солнечного мегаполиса приняла участие в его судьбе.
До Нью-Йорка летели вместе. Пустынный вид Атлантического океана не вызывал особого интереса. О себе рассказали друг другу еще в Париже. Единственное – Нафашьянц не упоминал, что, будучи почтальоном в части, имел почти свободный выход за ее пределы, чем с успехом и пользовался. С местного рынка он доставлял в часть легально продававшийся гашиш. Советские красные червонцы принимались при оплате товаров без всяких проблем. За год службы Назар сумел собрать хорошие деньги и, потихоньку отовариваясь, уже начал готовиться к дембелю. Его дембельский чемодан наполовину заполнился всевозможным западным «супером». Назар уже приглядывал золотые украшения с бирюзой своим сестрам.
Кончилась лафа, как всегда, внезапно. Непосредственный начальник Назара старший лейтенант Золотарев – начальник финчасти, узнал в штабе, что вновь прибывший особист, вместо уволенного в запас после «андроповских» чисток в войсках, начал «круто шерстить и глубоко копать». Дело могло дойти до офицерского суда чести и разжалования, а Назару вместо дембеля светил дисбат. Ходить еще два года строевым шагом где-нибудь на сибирском лесоповале Назару было не в «кайф». Ситуация спровоцировала исход. Уйдя в очередной раз с полным рюкзаком, забитым «бартером», обратно Назар не вернулся. Как он поведал позже журналистам, своего пленения он совершенно не помнил, то ли гашиш попался ломовой, то ли что-то покрепче подсунули шурави-духи. Очухался он уже в горах, на плантации своего афганского «приятеля», где отец того, почтенный аксакал, собирал солидные урожаи со своих маковых полей.
Федор же Броди был механиком от Бога, еще с колхозным стажем, в армии водил БМП и мог починить любой дизель. Его, контуженного и без сознания, духи выволокли из кабины бронетранспортера и уже хотели добить или, отрубив руки, отпустить, но солярка, въевшаяся за долгие месяцы службы в кожу, навела их практичные мусульманские умы на мысль, что этого солдата можно будет использовать иначе, и не ошиблись. Федор не знал ни ям, ни издевательств. Правда, приставленный к нему афганский парнишка мог в любой момент его пристрелить, как собаку, но…
- Мужчина с понедельника по пятницу - Элис Петерсон - Зарубежная современная проза
- Дом на перекрестке. Резиденция феи - Милена Завойчинская - Юмористическая фантастика
- Тьерри Янсен - Испытание болезнью: как пережить рак груди - Тьерри Янсен - Публицистика
- А дедушка в костюме? - Амели Фрид - Детская проза
- Макушка лета - Маргарита Петровна Мажник - Русская классическая проза