Верная Рука - Карл Май
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, другого такого ружьишка еще поискать! — сказал хозяин харчевни, который с полнейшим спокойствием наблюдал за только что происшедшей сценой, нимало не беспокоясь по поводу порохового дыма, заполнившего помещения после выстрела.
— Твоя правда, старый жулик, — сказал Хаммердал примирительным тоном. — Штука действительно неплохая — и всегда под рукой, когда в ней есть нужда!
В этот момент бесшумно отворилась дверь. Даже те, кто сидел возле окон, не заметили, чтобы к дому приблизился кто-то посторонний. В салун легкой, неслышной походкой вошел человек, в котором, несмотря на одежду траппера, можно было с первого взгляда узнать индейца.
Костюм его был чист и опрятен, что нечасто встречается среди представителей его расы. Куртка и брюки из мягкой бизоньей кожи, в выделке которой индейские женщины такие мастерицы, были сшиты необычайно тщательно и аккуратно, а вдоль швов украшены бахромой, мокасины из лосиной кожи не имели фиксированной формы ступни, как это принято у европейцев, а состояли из связанных между собой отдельных кожаных полосок, что, помимо прочности, обеспечивало их владельцу свободу и удобство при ходьбе. Головной убор отсутствовал, а на его месте красовался массивный узел из густейших черных волос, венчавший его гордо посаженную голову.
Быстро окинув присутствующим орлиным взглядом зорких темных глаз, он направился к столу, за которым сидел Дик Хаммердал. Но этот выбор оказался не совсем удачным. Дик тут же сердито напустился на него:
— Чего тебе от меня нужно, краснокожий? Это место занято, поищи себе другое!
— Краснокожий устал, его белый брат должен позволить ему отдохнуть! — мягко сказал индеец.
— Устал или не устал — какая разница! Убирайся, ты мне не нравишься!
Индеец снял с плеча ружье, упер его прикладом в пол и, положив на дуло ствола скрещенные ладони, спросил уже более серьезным тоном:
— Разве мой белый брат — хозяин этого дома?
— Не твое дело!
— Правильно, не мое, но и не твое тоже. Поэтому краснокожий человек может здесь сидеть точно так же, как и белый!
И он опустился на стул. В его мягком тоне и манере речи было нечто такое, что некоторым образом импонировало ворчливо настроенному трапперу, и он оставил индейца в покое.
Подошел хозяин и спросил краснокожего:
— Чего тебе нужно в моем доме?
— Дай мне поесть хлеба и напиться воды! — ответил тот.
— А деньги у тебя есть?
— Если бы ты пришел в мой вигвам и попросил пищи, я бы дал ее тебе и без денег. У меня есть золото и серебро.
Глаза хозяина заблестели. Индеец, у которого есть золото и серебро, — всегда желанный гость там, где имеется в наличии губительная «огненная вода». Хозяин ушел за стойку и быстро вернулся с большой кружкой водки, которую поставил перед гостем вместе с заказанным хлебом.
— Белый человек ошибся, такой воды я не жаждал!
Хозяин удивленно взглянул на него. До сих пор ему еще не приходилось видеть индейца, способного противостоять запаху спиртного.
— Так какую же тебе надо?
— Краснокожий человек пьет только ту воду, которая выходит из земли.
— Тогда можешь идти туда, откуда пришел. Я здесь для того, чтобы зарабатывать деньги, а не служить тебе водовозом! Заплати за хлеб и проваливай!
— Краснокожий человек заплатит и уйдет, но не раньше, чем ты продашь ему то, в чем он нуждается.
— Чего тебе еще?
— У тебя есть лавка, где можно покупать?
— Ну, есть.
— Тогда дай мне табак, порох, пули и спички.
— Табак ты получишь, а вот порох и пули я индейцам не продаю.
— Почему?
— Потому что они не для вас!
— А для твоих белых братьев?
— Для них — да!
— Мы все братья, мы все умрем, если не сможем стрелять дичь, мы все должны иметь порох и пули. Дай мне то, что я у тебя просил!
— Я же сказал: не получишь!
— Это твое последнее слово?
— Последнее!
Тотчас левая рука индейца оказалась на горле у хозяина, а в правой блеснул длинный охотничий нож.
— Тогда и твоим белым братьям ты больше не будешь продавать порох и пули! Великий Дух дает тебе всего одно мгновение. Так дашь ты мне, что я прошу, или нет?
Охотники повскакали с мест, намереваясь наброситься на дерзкого индейца, в железных объятьях которого стонал и хрипел хозяин салуна. Но тот, видя их намерения, гордо откинул голову назад и воскликнул зычным голосом:
— Кто отважится тронуть Виннету, вождя апачей?!
Его слова возымели поразительное действие. Едва он произнес эту короткую фразу, как мужчины, готовые уже было накинуться на него, отступили назад, выказывая жестами и выражением лица все признаки уважения и почтительности. Виннету! Это было имя, внушавшее к себе почтение даже среди самых отчаянных вестменов.
Виннету был самым знаменитым вождем апачей, чья пресловутая трусость и коварство в прежние времена снискала им среди врагов презрительное прозвище «пимо» 64, но с тех пор, как он стал предводителем своего народа, бывшие трусы и неумехи очень быстро превратились в искусных охотников и отважных воинов. Слава о них распространилась далеко. Их уважали и боялись, удача стала неизменной спутницей самых отчаянных их предприятий, несмотря на то, что они даже незначительным числом воинов отваживались совершать рейды вплоть до самого Востока. И настало время, когда о Виннету и его народе заговорили не только у каждого костра на охотничьем привале или за столом, где собирались бродяги разных мастей, где-нибудь в лесной глухомани, но даже в апартаментах роскошных городских отелей. Каждому было известно, что он уже не раз в одиночку перебирался на восточный берег Миссисипи, чтобы «поглядеть на деревни и хижины белых людей» и даже побеседовать с «Великим Отцом бледнолицых» — президентом Соединенных Штатов. Он был, пожалуй, единственным вождем среди предводителей еще не порабощенных индейских народов, кто не желал зла белым людям, и поговаривали даже, что он заключил дружеский и братский союз с Сэмом Файрганом, знаменитым охотником и следопытом.
Никто не мог сказать, откуда был родом и как появился в этих местах славный траппер Файрган, гроза диких индейцев. В окружении немногих избранных людей, а то и в одиночку, он неожиданно появлялся то здесь, то там, и уж если речь заходила об истинном зверолове и следопыте, то его имя само просилось на язык. Истории про него рассказывали настолько невероятные, что поверить в них стоило немало труда, ибо в них Файргану приписывалось участие в таких приключениях, из которых обычный человек вряд ли был способен выбраться живым, пусть даже и не совсем невредимым. Со временем его имя и образ обрели ореол славы и притягательного очарования, что особенно наглядно проявлялось в горячем желании каждого уважающего себя вестмена познакомиться с ним лично.
- Виннету. Сын вождя - Карл Фридрих Май - Вестерн / Исторические приключения
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Том 2. Рассказы, стихи 1895-1896 - Максим Горький - Русская классическая проза
- Полное собрание сочинений. Том 13. Май-сентябрь 1906 - Владимир Ленин (Ульянов) - Биографии и Мемуары
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив